Всадник вскинул руки, его лошадь свернула прямо под копыта следующих позади коней. Животные врезались друг в друга, спотыкнулись и повалились на дорогу вместе со всадниками. Те, кто скакал следом, не успели свернуть, влетев на полном ходу в общее столпотворение. Эцио услышал ржание лошадей и крики людей, погоня отстала.

— Рада, что ты наконец-то сделал хоть что-то полезное, — проговорила София, когда они отъехали достаточно далеко.

Эцио увидел, что дорога сворачивает в узкое ущелье между двумя высокими скалами.

Повозка Ахмета легко прошла там, но экипаж Эцио был шире.

— Слишком узко! — выдохнул Эцио.

— Приготовься! — скомандовала София, щелкая вожжами.

Они на огромной скорости влетели в ущелье, голые скалы мелькали в паре сантиметров от плеча Эцио.

А потом они выехали на открытое пространство.

— Ох! — только и выдавил Эцио.

София триумфально улыбнулась.

Ахмет кричал на арбалетчиков, которым удалось снова зарядить оружие и выстрелить, но болты прошли мимо.

— Жалкие сопляки! — вопил принц. — Что с вами такое? Кто учил вас сражаться?

Дорога, выходя из ущелья, сворачивала на запад, вскоре на севере справа от дороги показались сверкающие воды Черного моря.

— Стреляйте или топитесь! — прорычал Ахмет.

— О нет, — выдохнул Эцио, глядя вперед.

— Что? — переспросила София, и, увидев, куда он смотрит, вторила: — О нет.

На их пути снова была деревня и пост османов. И даже перетяг, подвешенный на шестах.

— Должен сказать, ты довольно хорошо правишь, — сказал Эцио, с трудом перезаряжая пистолет в подскакивающей повозке. — Многие бы утратили контроль, и лошади понесли. Неплохо для венецианки.

— Ты еще не видел, как я управляю гондолой, — отозвалась София.

— Сейчас самое время прибавить ходу, — попросил Эцио.

— Сейчас.

В деревне был рыночный день, но когда два экипажа пронеслись по площади, толпа расступилась, словно воды Красного моря перед Моисеем.

— Простите! — извинилась София, сметая с пути рыбный прилавок, а после и изделия гончара. В разные стороны полетели осколки, и в высь поднялись крики и проклятия торговцев.

А на колени Эцио приземлилась кудахчущая курица.

— Мы это покупали? — спросил он.

— Издержки вождения.

— Что?

— Не обращай внимания.

Курица вырвалась из рук Эцио, пытаясь хорошенько его клюнуть, а потом наполовину слетела, наполовину свалилась на землю.

— Берегись! Впереди! — воскликнул Эцио.

Стража пропустила Ахмета и успела выставить заставу, направив пики на приближающихся лошадей. На смуглых лицах появилось неприятное выражение триумфа.

— Это забавно, — заметила София.

— Что?

— Ну, смотри… Они поставили заставу посередине дороги, а по бокам ничего нет. Они держат нас за идиотов?

— Возможно идиоты они, — смеясь, отозвался Эцио.

А потом ему пришлось схватиться за сиденье, потому что София заставила лошадей резко свернуть с дороги и обскакать пост справа. Когда экипаж выехал на дорогу, в тридцати ярдах от солдат, некоторые из них в бессильной злобе побросали на землю пики.

— Видишь всадников? — спросила София.

— Нет.

— Хорошо, — она щелкнула поводьями. Расстояние между ними и повозкой Ахмета стало уменьшаться.

Но впереди вновь показалась деревушка.

— Только не снова! — воскликнула София.

— Вижу. Попробуй догнать его!

София подстегнула лошадей. Но, когда они приблизились к деревушке, повозка Ахмета замедлилась. Солдаты на заднем сиденье сменили арбалеты на короткие острые алебарды, блестевшие на солнце. София отчаянно пыталась замедлить повозку, но не смогла. Кучер Ахмета яростно ударил их экипаж бортом своего, и на этот раз опрокинул противников. Но и сам не сумел удержать свою повозку.

В момент столкновения Эцио перепрыгнул на крышу экипажа Ахмета. Крюк-ножом яростно ударил двух солдат, не дав им возможности воспользоваться алебардами. Кучер пытался выровнять повозку, а экипаж Софии уже перевернулся и замер на дороге в облаке пыли. Повозка Ахмета ехала по краю обрыва, и в какой-то момент колеса соскользнули, и повозка полетела вниз.

Эцио, спрыгнул на землю и, шатаясь, поднялся на ноги. Он пытался разглядеть хоть что-то в облаке удушливой пыли. Откуда-то доносились крики людей, вероятно деревенских жителей. Когда пыль немного осела, Эцио увидел на камнях тело кучера.

Но Ахмета видно не было.

Как и Софии.

И Эцио тщетно звал её по имени.

Когда пыль полностью осела, Эцио достаточно пришел в себя, чтобы оценить ситуацию. Деревенские жители стояли поодаль, неуверенно оглядывая место столкновения. Угрожающего взгляда Эцио хватило, чтобы никто не рискнул подойти. Ассассин знал, что действовать надо быстро. Османам потребуется немного времени, чтобы перегруппироваться и отправится в погоню.

Эцио осмотрелся. Ахмет лежал на спине в десятке метров от места крушения. Он стонал от боли. Сумка с ключами лежала рядом. К великому облегчению Эцио из кустов появилась София. Она была вся в синяках и явно в шоке, но в остальном была невредима. Они обнадеживающе переглянулись, а Ахмет перевернулся на живот и приподнялся.

Эцио подхватил сумку и заглянул внутрь. Ключи не пострадали.

Эцио посмотрел на лежащего принца.

— И… что теперь, Эцио? Каков итог? — спросил Ахмет, задыхаясь от боли.

К ассассину подошла София и положила на плечо руку.

— Мне и самому интересно, — ответил Эцио.

Ахмет засмеялся, не в силах остановится, хотя смех явно причинял ему боль. Ему удалось встать на колени.

— Что ж, когда поймешь…

Из ниоткуда появились полдюжины византийцев и окружили принца. Они были хорошо вооружены.

— …дай нам знать!

Эцио скривился, обнажил меч и сделал знак Софии отступить за его спину.

— Ты глупец, Эцио. Неужели ты думал, что я путешествую без подмоги?

Ахмет собирался снова засмеяться, но на них обрушился град стрел. Византийцы попадали замертво. Одна из стрел попала Ахмету в бедро, и он упал, взвыв от боли.

Эцио был ошеломлен. Он знал, что ассассинов поблизости не было, а Диляра бы не смогла прийти ему на помощь из Деринкую.

Он оглянулся и увидел недалеко десяток янычаров, накладывающих стрелы на тетивы. Во главе отряда стоял мужчина царственного вида, в меховой накидке и одежде черных и красных цветов. Лицо его украшали пышные усы. Он поднял руку.

— Стойте! — скомандовал он, и янычары опустили луки.

Командир и двое капитанов спешились и подошли к Ахмету. Они не обратили внимания на настороженного Эцио, который не знал, чего ждать дальше. Ассассин переглянулся с Софией.

Приложив нечеловеческие усилия, Ахмет встал, опершись о сломанную ветку, чтобы не упасть. Он расправил плечи, мрачно посмотрев на подошедших.

Заметив семейное сходство между мужчинами, Эцио сразу все понял.

— Солдаты! — скомандовал Ахмет твердым уверенным голосом. — Селим не ваш командир! Вы служите султану! Вы посмели бросить его? Где он? Где наш султан?

Ахмет отступил к забору у обрыва и там, не в силах идти, упал на землю. Его брат подошел ближе.

— Твой султан стоит перед тобой, брат, — произнес он. Он положил руку на плечо Ахмета и наклонился, тихо добавив. — Отец сделал выбор, прежде чем отрекся от престола. Это было лучшее, что он мог предпринять.

— Что ты собираешься делать, Селим? — пролепетал Ахмет, заметив выражение в глазах брата.

— Думаю, лучше задавить государственный переворот до того, как он свершится.

Пальцы Селима сомкнулись на горле Ахмета, заставляя его прижаться к забору.

— Селим! Остановись! Прошу! — закричал Ахмет, а потом начал задыхаться.

Султан Селим был глух к мольбам. Эцио видел, как он стискивает горло брата. Ахмет вцепился в лицо Селиму в тщетной попытке вырваться, забор затрещал под его весом и, наконец, треснул и обвалился. Селим разжал руку как раз вовремя… Ахмет с воплем ужаса упал со скалы прямо на черные камни, располагавшимися двустами футами ниже.