Эцио уже выяснил все, что ему было нужно. Он знал, что Тарик собирается встретиться с Мануилом на Бурсе, и что партия оружия была доставлена в гарнизон Мануила на Каппадокии. Поэтому когда Тарик, не медля, обнажил меч и бросился на Эцио, тот не стал задавать лишних вопросов. Когда Тарик ударил мечом, Эцио шагнул в сторону, а потом вонзил скрытый клинок в правый бок капитана янычаров. Лезвие прошло в почки, Эцио провернул клинок и лишь потом вытащил.

Тарик рухнул на стол, карты и схемы, лежавшие там, разлетелись в стороны, залитые кровью. Капитан хватал ртом воздух, а потом тяжело, из последних сил опершись на локоть, повернулся и посмотрел на противника.

— Твоей подлости пришел конец, солдат, — неприязненно сказал Эцио.

Но побежденный Тарик смотрел почти насмешливо, и Эцио охватили сомнения.

— Какая печальная ирония, — выдохнул капитан. — Это и есть «расследование» Сулеймана?

— Ты вступил в сговор с врагами султана, — уже не столь уверенно заметил Эцио. — Что еще ты ожидал за свое предательство?

Тарик горько улыбнулся.

— Я виноват. — Он замолчал, тяжело дыша, кровь лилась из раны на стол. — Но не в предательстве, а в высокомерии. — Он посмотрел на Эцио, который приблизился, чтобы услышать голос капитана, который стих до шепота. — Я готовил засаду. Собирался напасть на византийских тамплиеров, когда они бы уверились в своей безопасности.

— У тебя есть доказательства?

Скривившись от боли, Тарик вытащил из-за пояса карту.

— Возьми, — сказал он. — Она приведет тебя к византийцам на Каппадокии, — продолжил Тарик. — Уничтожь их, если сможешь.

— Я ошибся, Тарик, — прошептал Эцио. — Прости меня.

— Здесь нет твоей вины, — выдавил из последних сил Тарик. Он заставил себя говорить, зная, что это его последние слова. — Защити мою родину. Allah ashkina! Именем Аллаха, верни нам достоинство, что мы потеряли.

Эцио подхватил Тарика за плечи и уложил на стол, а потом стянул с себя шарф и крепко перевязал капитану рану.

Но было уже слишком поздно.

— Покойся с миром, — с сожалением произнес Эцио.

Снаружи донесся шум, голоса приближались. Времени корить себя за ошибку не было. Эцио поспешно сорвал с себя униформу, оставшись в простой серой рубахе и рейтузах. Комната Тарика располагалась недалеко от стен казарм. Эцио знал, что с помощью крюка-ножа он легко преодолеет это препятствие.

Пришло время уходить.

Эцио добрался до убежища ассассинов, переоделся и с тяжелым сердцем вернулся во дворец Топкапи. Очевидно, страже был отдан приказ пропустить Эцио, потому что его проводили в личные покои принца, куда через несколько минут пришел и сам Сулейман. Казалось, принц не ожидал увидеть его, и был взволнован.

— Тарик не был предателем, Сулейман, — сказал Эцио, предвосхищая вопрос. — Он тоже следил за византийцами.

— Что? — Сулейман был ошарашен. — А ты?..

Эцио мрачно кивнул.

Сулейман тяжело сел, выглядел он совершенно убитым горем.

— Боже, прости меня, — тихо прошептал он. — Я не должен был судить столь поспешно.

— Принц, он до конца был верен вашему деду. И благодаря его усилиям у нас есть шанс спасти город, — Эцио вкратце рассказал то, что узнал из разговоров янычаров и показал карту, которую получил от Тарика.

— Тарик, — прошептал Сулейман. — Он не должен был скрывать это, Эцио. Неужели не было другого пути…

— Оружие доставили на Каппадокию. Мы должны действовать немедленно. Вы поможете мне попасть туда?

Сулейман очнулся от своих мыслей.

— Что?.. Попасть туда? Да, конечно. Я прикажу снарядить корабль до Мерсины, а оттуда ты доберешься самостоятельно.

Появление принца Ахмета прервало их беседу. К счастью, прежде чем войти он позвал Сулеймана по имени, и Эцио успел отойти в угол комнаты, где его можно было не заметить.

Ахмет вошел в комнату и, не теряя времени, перешел к делу.

— Сулейман! Меня подставили! Ты помнишь янычара Тарика?

— С которым ты не ладил?

Ахмет выглядел страшно разозленным.

— Он был убит. Ни для кого не секрет, что мы были в ссоре. Янычары обвиняют в его смерти меня.

— Ужасная новость, дядя.

— Да. Когда об этом узнает отец, он выставит меня из города!

Сулейман не сдержался и бросил нервный взгляд через плечо дяди на Эцио. Ахмет заметил это и обернулся.

— Ох. Прости, племянник, — более сдержанно произнес он. — Я не знал, что у тебя гости.

Сулейман поколебался, а потом кивнул:

— Это… Марчелло. Один из моих европейских советников в Каффы.

Эцио низко поклонился.

— Buona sera.

Ахмет нетерпеливо отмахнулся.

— Марчелло, мне с моим племянником нужно кое-что обсудить наедине, — сурово проговорил он.

— Разумеется. Прошу меня извинить, — Эцио снова поклонился, еще ниже, чем в прошлый раз, и пошел к двери, по пути перехватив взгляд Сулеймана, который, к счастью, сумел помочь Эцио выкрутиться. Молодой принц правильно уловил намек и официальным тоном объявил уходящему Эцио:

— Ты знаешь свою задачу. Как я и сказал, корабль будет ждать, когда ты решишь отбыть.

— Grazie, mio principe[52], — отозвался Эцио. Он вышел из комнаты, чуть задержавшись снаружи, желая услышать чем закончится разговор. То, что Эцио услышал, не убедило его в том, что он не совершает ошибку.

— Мы отыщем того, кто совершил это преступление, дядя, — сказал Сулейман. — Проявите терпение.

Эцио задумался. Мог ли принц играть по своим правилам? Он плохо знал Сулеймана. Юсуф предупреждал его не лезть в османскую политику.

Когда Эцио вышел из дворца, настроение у него было мрачным. Во всем городе было только одно место, где он мог бы спокойно отдохнуть и собраться с мыслями.

Несколько дней назад София предложила Эцио перечитать «Ад» Данте. В молодости, будучи учеником, Эцио уже читал его, но, так как в то время его ум был занят совсем другим, так и не смог вникнуть в смысл книги. И теперь она казалась ему практически откровением. Дочитав до конца, он со вздохом удовольствия отложил книгу и посмотрел на Софию. Она сидела за столом, смотря то на карту, то в справочники, то снова возвращаясь к тетради, в которую что-то записывала. На носу у нее сидели очки. Эцио смотрел, как она работает. Она казалась такой погруженной в перевод, что он не рискнул ей мешать. Вместо этого он снова взял книгу. Возможно, ему стоит начать читать «Чистилище».

И тут София посмотрела на него и улыбнулась.

— Тебе нравится поэма?

Эцио улыбнулся и, положив книгу на стол, поднялся со стула.

— Кем были все те люди, которых он отправил в Ад?

— Его политические противники и те, кто его чем-то оскорбил. Перо Данте бьет точно в цель?

— Да, — задумчиво отозвался Эцио. — Это весьма тонкий способ отомстить.

Он не хотел возвращаться в реальность, но необходимость скорого путешествия давили на него. Впрочем, он ничего не мог предпринять до приказа Сулеймана. Если конечно принцу можно было доверять. Но в душе он был спокоен. Какая польза Сулейману предавать его? Он вернулся к стулу, взял «Божественную комедию» и вернулся к тому, на чем остановился.

— Эцио, — нерешительно прервала его чтение София. — Я собиралась на пару недель съездить в Адрианополь, посмотреть новый печатный станок.

Эцио заметил в ее голосе робость и подумал, не передались ли ей нежные чувства, которые охватывали его самого, когда он заговаривал с ней. Неужели она поняла, насколько сильно он… привязался к ней? Но когда он заговорил, в голосе у него звучала нарочитая небрежность: