— Отлично сработано, Юсуф, — пробормотал он себе под нос.

Перед Эцио стоял лишь капитан когорты — крупный мускулистый мужчина. Поверх красной туники на нем были черные наплечники, в руках он сжимал саблю из дамасской стали и искривленный кинжал.

— Ты умрешь, — прохрипел капитан. — Я насажу тебя на кинжал и перережу глотку мечом. Хороший ассассин — мертвый ассассин.

— Просто отлично, что тамплиеры существуют даже в шестнадцатом веке, — отозвался Эцио, поднимая левую руку, на которой был закреплен пистолет. Он выстрелил, рассудив, что на таком расстоянии, даже стреляя с левой руки, он не промахнется. И, разумеется, пуля вошла капитану прямо промеж глаз.

Капитан упал на колени, а Эцио уже пересек двор, вскочил на бочки и с помощью крюка-ножа взобрался на башню.

Сигнальные огни, о которых рассказывал Юсуф, были нетронуты, Эцио бросил их в горючую жидкость. Через мгновение та ярко вспыхнула, от огня в воздух поднялся фиолетовый дым.

Когда Эцио спустился вниз, Юсуф уже его ждал.

— Не удивительно, что ты наш Наставник, — сказал ассассин. — Отлично сработано! — Он просто сиял от восторга. — Тамплиеры отступают!

В убежище на Базаре оказалось чисто, что было удивительно, учитывая, что оно побывало в руках тамплиеров.

— Что-то пострадало? — спросил Эцио Юсуфа. Тот внимательно изучал потолок.

— Вроде бы нет. Византийские тамплиеры берегут трофейную собственность, когда они захватывают что-то, то стараются сохранить в целости.

— Потому что надеются удержать его?

— Именно! — Юсуф потер руки. — Теперь стоит воспользоваться нашей маленькой победой и помочь тебе подготовиться к борьбе с нашими греческими друзьями, — сказал он. — Я уже научил тебя пользоваться некоторыми из наших бомб. Но будет лучше, если ты научишься их создавать.

— И кто-то сможет меня этому научить?

— Конечно! Сам мастер! Пири Рейс.

— Пири Рейс… один из нас?

— Только по манере выражаться. Он не вмешивается в нашу войну, но он на нашей стороне.

— Я думал, он картограф, — удивился Эцио, вспомнив карту Кипра, которую ему подарил Ма'Мун.

— Картограф, мореплаватель, пират — хотя сейчас он состоит в рядах османского флота — он занимается всем. И знает Истанбул — Kostantiniyye — как свои пять пальцев.

— Отлично… У меня есть вопросы о городе, ответы на которые он может знать. И он научит меня делать бомбы. Где мне его найти?

— Лучше отправиться прямо сейчас, не теряя времени. Как ты себя чувствуешь после боя? Может, хочешь отдохнуть?

— Нет.

— Хорошо! Тогда выходим прямо сейчас. Его мастерская недалеко отсюда.

Пири Рейс — Адмирал Пири — держал несколько комнат на втором этаже здания на северной стороне Большого Базара. Холодный ясный свет лился через высокие окна на тубусы и пергаменты, аккуратно уложенные на полках стеллажей в тесном кабинете; на столах так же аккуратно были разложены различные карты. Эцио никогда не видел такого разнообразия. Западная и южная стены мастерской так же были завешаны огромными картами. Завершали картину пять больших сфер, по одной в каждом углу и в центре. Работа над сферами так же шла полным ходом — недавние открытия уже были аккуратно добавлены на глобусы. За столами сидели и старательно работали в полной тишине помощники Рейса.

На западной стене размещались подробные, мастерски выполненные чертежи. Как разглядел Эцио, это были схемы бомб. Он подошел к столу, где сидел Пири, и получше рассмотрел чертежи. Оказалось, что бомбы делились по категориям: летальные, тактические, диверсионные и бомбы с особым корпусом. Стол располагался в алькове в стене, а позади стола на полках были разложены металлические инструменты.

Мастерская Рейса сильно отличалась от хаоса, в котором так любил работать Леонардо, подумал Эцио, мысленно улыбаясь при воспоминаниях о друге.

Пири Рейс был лет на шесть-семь моложе Эцио. У него были загорелые, обветренные, крепкие руки, суровое лицо и ясные серые глаза; густая борода его была аккуратно подстрижена. На голове — тюрбан из синего шелка. Одет Пири был в китель с высоким воротом из серебристой парчи, широкие синие штаны и простые деревянные башмаки.

Когда ассассины вошли, картограф, прищурившись, внимательно смотрел на лежащую на столе карту.

Пири оценивающе посмотрел на Эцио, и тот вернул ему взгляд. Юсуф представил их.

— Как ты сказал, тебя зовут? — спросил Пири.

— Эцио. Эцио Аудиторе да Фиренце.

— Ах, да. Мне показалось, Юсуф сказал «Лотарио». Не вижу особой разницы, — он бросил взгляд на Эцио, и ассассин мог бы поклясться, что увидел в его глазах хитрый огонек. Неужели его репутация бежала впереди него?

Эцио подумал, что понравился картографу.

— Я видел ваши работы, — начал Эцио. — У меня была копия вашей карты Кипра.

— У тебя? — грубо отозвался моряк. Ему не очень нравилось, что его оторвали от работы. Или, по крайней мере, он хотел, чтобы они так подумали.

— Но к вам я пришел, чтобы попросить о другом одолжении.

— Карта Кипра была отличной, — Пири проигнорировал слова Эцио. — Но с тех пор я ее улучшил. Покажешь свою?

Эцио замялся.

— У меня ее больше нет, — признался он. — Я подарил ее другу.

Пири исподлобья посмотрел на него.

— Очень щедро с твоей стороны. Ты знаешь, сколько стоят мои карты?

— Знаю. Но я был обязан ему жизнью, — Эцио не решался признаться. — Он моряк, как и вы.

— Хмм… И как его имя? Возможно, я слышал о нем?

— Он мамлюк. Его знают под именем Аль-Скараб.

Пири просиял.

— Этот старый плут! Надеюсь, карта ему пригодится. По крайней мере, он достаточно умен, чтобы не использовать ее против нас.

Потом Пири обратился к Юсуфу.

— Юсуф! Почему ты все еще здесь? У тебя что, нет других дел? Можешь идти и оставить своего друга со мной. У него с собой есть все необходимое. А друзья Аль-Скараба — мои друзья!

Юсуф усмехнулся.

— Оставляю тебя в надежных руках, — сказал он и ушел.

Когда они остались наедине, Пири стал серьезным.

— Я знаю, кто ты, Эцио, и догадываюсь, почему ты здесь. Желаешь освежиться? Могу предложить кофе, если ты его любишь.

— С недавнего времени люблю.

— Отлично! — Пири хлопнул в ладоши, привлекая внимание одного из помощников. Тот кивнул и удалился в дальний конец мастерской, откуда вскоре вернулся с латунным подносом. На нем стоял искривленный сосуд, небольшие чашки и блюдо, полное сладостей светло-янтарного цвета, которые Эцио раньше не пробовал.

— Я помню Аль-Скараба с тех времен, как сам был капером, — проговорил Пири. — Мы с ним бок о бок сражались в битвах при Лепанто около десяти лет назад под флагом моего дяди Кемаля. Наверняка ты о нем слышал?

— Да.

— Испанцы сражались как тигры, но итальянцев — из Генуи и Венеции — почти не было. А ты сам флорентиец, верно?

— Да.

— Сухопутная крыса.

— В моей семье были банкиры.

— Может быть, на первый взгляд так и было, но за этим наверняка скрывалось нечто совсем иное.

— Ну, я никогда не питал такой тяги к банковскому делу, как ты к мореплаваниям.

Пири рассмеялся.

— Да уж! — он отхлебнул кофе и поморщился, когда обжег губы. Потом, не спеша, встал со стула, отложил перо и потянулся, разминая плечи. — Хватит разговоров. Вижу, ты уже разглядел мои чертежи. Что скажешь?

— Они не похожи на карты.

— А ты пришел за картой?

— И да, и нет. У меня есть вопрос о городе, но сперва я хотел кое-что узнать.

Пири развел руками.

— Спрашивай.

Эцио вытащил из сумки книгу Никколо Поло «Тайный крестовый поход» и передал Пири.

— Любопытно, — произнес моряк. — Конечно, я все знаю о семье Поло. Читал книгу Марко. Я бы сказал, что он несколько все приукрасил.

— Я забрал ее у тамплиеров в Масиафе. Юсуф знает о ней и ее содержании.

— В Масиафе? Так ты был и там.

— Тут упоминаются пять ключей к библиотеке Альтаира. Я прочитал, что Альтаир доверил эти ключи Никколо, а тот привез их сюда и спрятал.