Альтаир не ответил и несколько секунд сидел, задумавшись, внутри него шла борьба. Наконец он поднял голову, лицо его прояснилось.

— Ты права, Мария, — спокойно признал он. — Тридцать лет назад я позволил ярости взять верх над разумом. Я был упрям и амбициозен, из-за меня Братство раскололось на две части и так никогда и не стало прежним.

Он встал, и Мария поднялась вслед за ним. Увлеченные разговором, они медленно пошли по деревне.

— Говори здраво, Альтаир, и разумные люди услышат тебя, — посоветовала ему Мария.

— Возможно, кто-то и услышит. Но не Аббас, — Альтаир покачал головой. — Я должен был убить его тридцать лет назад, когда он пытался украсть Яблоко.

— Дорогой, ты заслужил уважение ассассинов именно потому, что проявил милосердие… Ты позволил ему остаться.

Он едва заметно улыбнулся.

— Откуда ты знаешь? Тебя же там не было.

Мария улыбнулась в ответ.

— Я вышла замуж за потрясающего рассказчика, — улыбаясь, ответила она.

Громада замка возвышалась над деревней, но он казался опустевшим и заброшенным.

— Посмотри на него, — прорычал Альтаир. — Это бледная тень былого Масиафа.

— Нас долго здесь не было, — мягко напомнила ему Мария.

— Мы не прятались, — раздраженно ответил Альтаир. — Монгольская угроза — Буря с Востока, орды, которые вел Чингисхан — требовала вмешательства, и мы приняли вызов. Кто здесь скажет то же самое о себе?

Они двинулись дальше молча. Чуть погодя Мария нарушила тишину.

— Где наш старший сын? Дарим знает, что его младший брат мертв?

— Я послал ему сообщение четыре дня назад. Если повезет, сейчас он уже должен его получить.

— Значит, мы скоро увидим его.

— Если на то будет воля Аллаха, — Альтаир помолчал. — Знаешь, когда я думаю об Аббасе, мне его почти жаль. Он носится со своей обидой, словно курица с яйцом.

— Его рана глубока, дорогой. Возможно… возможно, она поможет ему услышать истину.

Альтаир покачал головой.

— Это бессмысленно, только не он. Раненое сердце видит в мудрости угрозу, — Альтаир снова замолчал, оглянувшись на нескольких деревенских жителей, которые тут же отвели взгляд. — Когда я иду по деревне, я вижу здесь не счастье, а страх.

— Аббас захватил Масиаф и лишил его радости.

Альтаир остановился, как вкопанный, и посмотрел на жену. Он смотрел на ее лицо, испещренное морщинами, но все такое же прекрасное. Глаза у нее были ясными, хотя Альтаиру показалось, что он видит в них все, через что они прошли вместе.

— Возможно, нас ждет смерть, Мария.

Она взяла его за руку.

— Пусть. Мы умрем вместе.

Мария и Альтаир дошли до замка. На пути им встретились ассассины — члены Братства — которые знали их, но встреча эта была отнюдь не дружелюбной.

Один из них собирался пройти мимо, словно не замечая, но Альтаир его остановил.

— Брат, можно тебя на минутку?

Ассассин нехотя посмотрел на них. Лицо у него было мрачным.

— Зачем мне говорить с тобой? Чтобы ты обманул мой разум с помощью своего дьявольского артефакта?

И, не желая больше говорить, он поспешил прочь.

К ним приблизился другой ассассин, который тоже явно хотел избежать разговора с бывшим Наставником и его женой.

— Как ты, брат? — спросил Альтаир, обратившись к нему. Голос у него изменился.

— А ты кто такой? — грубо огрызнулся ассассин.

— Ты меня не узнал? Я Альтаир.

Ассассин безразлично посмотрел на него.

— Это имя — пустой звук, ты — ничто, твое имя забыто. Разговор с ветром имеет больше смысла, чем с тобой.

Альтаир и Мария беспрепятственно прошли в сад за замком. И только оказавшись там, они поняли, почему им разрешили пройти. В мгновение ока их окружили ассассины в темных одеждах, преданные своему новому Наставнику, Аббасу. Ассассины ждали приказа нанести удар. На бастионе появился усмехающийся Аббас.

— Пусть говорят, — властно приказал он и добавил, обращаясь к Альтаиру и Марии: — Зачем вы явились сюда? Зачем вернулись незваными? Чтобы снова осквернить это место?

— Мы хотим знать правду о смерти сына, — громко и уверенно ответил Альтаир. — Почему убили Сефа?

— Вам действительно нужна правда, или это только повод для мести? — поинтересовался Аббас.

— Если правда даст нам повод, мы отомстим, — отозвалась Мария.

Аббас замолчал, но после минутного размышления сказал, понизив голос:

— Отдай Яблоко, Альтаир, и я скажу, почему твоего сына приговорили к смерти.

Альтаир кивнул, словно поняв что-то, и повернулся к Братству ассассинов.

— А, вот и правда! — повысил он голос, в котором зазвучали повелительные нотки. — Аббас хочет забрать Яблоко себе. Не для того, чтобы просветить вас, а чтобы поработить!

— Ты тридцать лет владел артефактом, Альтаир, — поспешно ответил Аббас, — упиваясь его силой и изучая его тайны. Оно развратило тебя!

Альтаир вгляделся в лица ассассинов. Большая часть людей была настроена против него, и лишь некоторые засомневались. Он лихорадочно думал, разрабатывая план, который мог бы сработать.

— Хорошо, Аббас, — кивнул он. — Бери.

Он достал Яблоко из поясной сумки и высоко поднял.

— Что?.. — изумилась Мария.

Глаза Аббаса сверкнули при виде Яблока, но он еще некоторое время колебался, пока, наконец, не дал знак своему телохранителю забрать артефакт у Альтаира.

Когда телохранитель подошел к Альтаиру, в него словно вселился бес. С безумной улыбкой он наклонился к уху бывшего Наставника и шепнул:

— Это я убил твоего сына Сефа. Но прежде чем он умер, я сказал ему, что это твой приказ.

Он не увидел, как вспыхнули глаза Альтаира.

Довольный собой, телохранитель, едва сдерживая смех, совершил грубую ошибку, добавив:

— Сеф умер, думая, что ты его предал.

Альтаир горящим взглядом посмотрел на него, Яблоко в его руке ярко вспыхнуло.

— Ааааа! — закричал телохранитель. Тело его бесконтрольно извивалось, руки обхватили голову, царапая лицо. Казалось, он пытается оторвать себе голову в попытке прекратить мучения.

— Альтаир! — воскликнула Мария.

Но Альтаир не услышал ее. Глаза его потемнели от ярости. Телохранитель, движимый невидимой силой, пытаясь сопротивляться ей, вытащил из-за пояса длинный кинжал. Руки его дрожали. Не в силах оказать сопротивление, он поднял кинжал, собираясь перерезать себе горло.

Мария схватила мужа за руку и, тряся, закричала: «Альтаир! Нет!»

Ее слова наконец-то возымели действие. Потрясенный Альтаир вышел из охватившего его транса. Глаза его стали нормальными, Яблоко погасло, потемнело, затаилось.

Телохранитель, освободившись от неведомой силы, которая подчинила его, встряхнулся, словно собака, обвел всех безумным взглядом, в котором читалась смесь ярости и страха, а потом с жутким криком бросился на Марию с кинжалом. Оружие вошло глубоко в тело, телохранитель отступил, выпустив рукоятку кинжала. Мария замерла, слабый крик сорвался у нее с губ. Ассассины стояли, словно остолбеневшие. Даже Аббас молчал, открыв рот.

Никто не шевелился, кроме Альтаира. Телохранитель увидел, как его бывший Наставник ужасно медленно достает скрытый клинок. Лезвие щелкнуло, и звук этот показался необычайно громким, словно где-то треснула скала. Телохранитель смотрел, как к его лицу приближается клинок, сантиметр за сантиметром, секунда за секундой. Но когда лезвие вонзилось ему в голову, мир снова обрел привычную скорость. Телохранитель ощутил резкую боль, а потом наступила тьма.

Альтаир долю секунды смотрел, как его враг валится на землю, как течет из пробитой головы кровь, а потом развернулся, подхватил падающую жену и осторожно опустил на землю. Когда он склонился над ней, сердце у него покрылось коркой льда. Он так низко наклонился к ее лицу, что казалось, будто они собираются поцеловаться.

Тишина и молчание окружили их словно броня. Мария попыталась что-то сказать. Альтаир напряг слух.

— Альтаир. Любовь моя. Будь сильным.