— Вы об этом пожалеете! — Выпалил Словин.

— Возможно! — Ответил Николай. — Но право выбора остается за нами! И советую вам хорошо спрятаться! Через небольшой промежуток времени, данный летающий объект стартует, и этот процесс может совсем неблагоприятно отразиться на вашем здоровье!..

Словин на какое-то мгновение застыл на месте, затем ни слова не говоря, по-вернулся и ускоренным шагом направился в обратный путь. Милиционеры с видимым облегчением устремились следом.

В это время высоко в небе над площадью прошло звено боевых вертолетов.

— Все, ребята! — Сказал Николай, обращаясь к своим соратникам. — Грузимся в чрево дисколета. Броневик берем с собой! — Обратился он к Олегу, высунувшемуся из люка. — Возможно, он нам еще пригодится!

— Я свою «ласточку» тоже здесь не оставлю! — Воскликнул Дымогарев, и задум-чиво поглядев вверх, пробормотал: «Зашевелились!»

— Они нас пока не видят! — Пояснил его сомнения Николай. — Купол пока поляризован: для нас прозрачен, а вот для внешнего наблюдателя — нет! Пора нам отсюда убираться! Зависнем где-нибудь ближе к окраинам. Оттуда будет незаметнее разбегаться по домам. А силовой купол мы сейчас снимем! Ну, как говорил Буденный, по коням!

Осветление городского купола застало всех почти врасплох. Ранним утром, когда окружающее его небо играло солнечными лучами, отблескивающими от оконных стекол зданий расположенных за внешним периметром, черная громада купола вроде и не очень заметно для невооруженного глаза, но достаточно быстро по временным рамкам, начала ощутимо бледнеть. Насыщенный черный цвет постепенно сменился темно-стальным, затем глубоко серым с оттенками синего, который в последующем выбился на первое место и продержался довольно долго. Затем синий цвет, постепенно бледнея, сменился ровным голубым, и вся метаморфоза закончилась туманным белесым маревом, словно плотной облачностью клубящейся и извивающейся как бы под прозрачной колбой купола. На этом изменения прекратились. Что именно происходит под самим куполом, все также увидеть было невозможно.

Что все это означало, понять никто, даже специалисты «физики-химики», как их называл генерал Игнатьев, были не в состоянии. Только десантник капитан Ростовцев хмуро пошутил, что под куполом плотной массой витают души убиенных городских жителей. Наблюдения с помощью всевозможных приборов и установок основанных на излучениях различных диапазонов, цветосветовых волн с применением различных фильтров, только в очередной раз доказало визуальную непроницаемость даже и посветлевшего купола. Но что-то за всеми этими метаморфозами должно было последовать, и Игнатьев с Букограем не долго раздумывая, просто-напросто привели все подчиненные им вооруженные силы в состояние повышенной боевой готовности. Все население, ранее обитавшее в пределах города, к настоящему моменту было уже переправлено в карантинную зону и за него теперь можно было не опасаться. Количество войск, приданных Игнатьеву для проведения не имеющей аналогов в истории человечества операции, вполне соответствовало ее масштабам. И поэтому теперь пустые дома, и пустынные улицы во избежание случаев мародерства патрулировались усиленными нарядами военнослужащих. Сил для этого вполне хватало. На крупных перекрестках расположились бронемашины в ожидании чего-то такого, что невозможно было даже предположить. Экипажи, находясь в предбоевой лихорадке готовились встретить что-то, с чем, возможно, придется воевать. Над самим куполом парами барражировали вертолеты Ми-24, неподалеку вился даже К-50 «черная акула», совсем недавно поступивший в войска и имевшийся в вооруженных силах почти в единичном экземпляре.

Психологическая же обстановка была напряжена до предела. Ожидание неизвестного давило почти физически, давило на всех и особенно на те подразделения контингента, которые находились в непосредственной близости от аномалии.

Но самое неожиданное произошло спустя два часа напряженного ожидания. Купол все еще белесый вдруг в какое-то мгновение просто исчез. Исчез, как будто его никогда и не было. Исчез словно мираж, в одно мгновение: вот только что он был, глаз моргнул — и купола не стало. Воздушная разведка доложила, что не стало и ранее зафиксированного над площадью неизвестного летающего аппарата.

Тогда после получения приказа Ми-24 при помощи тросов начали высадку разведгрупп на улицах, прилегающих к центральной площади. Во избежание неожиданностей разведчики были облачены в полный противохимический комплект. Одновременно с окраин, сосредоточенные, у основных магистралей воинские подразделения, начали медленное выступление к центру города, по мере движения веером рассеиваясь по второстепенным улицам. На границе, где ранее существовал нижний обрез купола, сохранились наносы пыли, вялой листвы деревьев, сучков, мелких осколков стекла и прочего мусора, непонятно откуда скопившегося за те три дня, что город находился в изоляции. Да и вся поверхность мостовых и тротуаров была покрыта мусором, словно здесь бушевал ураган или прошлось несколько столбов торнадо, и после этого город не убирался специальными службами, по крайней мере, месяца два. Казалось, на всем лежала печать запустения с не меньшим, а то и большим временным отрезком. Опережая основные силы, со всеми предосторожностями следовали специалисты химико-биологической разведки. Пока никаких следов химического, радиационного и биологического заражения разведка не обнаружила. И тогда войска с большим, почти лихорадочным усердием занялись прочесыванием прилегающих к основным магистралям улиц и переулков. Как назло из сгустившихся облаков на посеревшем небе начал накрапывать противный мелкий дождик. Он все нарастал, и пыльные улицы быстро становились еще более грязными.

Установленные на БМП громкоговорители призывали жителей города, тех, которые ухитрились уцелеть, потерпеть и по-прежнему не пытаться покинуть места своего проживания, до особого распоряжения. На пути следования повсеместно попадались покрытые густым слоем пыли бугорки смятой одежды, застегнутой на все пуговицы. Глядя на эти останки, нервная дрожь пробивала почти любого, ибо создавалось впечатление, что находившиеся в этой одежде люди просто испарились из нее. Да и предположение такое было, похоже, наиболее близким к истине. Специальные команды поначалу очерчивали, было, такие места мелом, и ставили знак опасности, чтобы движущаяся следом техника случайно не уничтожила эти жуткие следы катаклизма. Но когда начал моросить дождь меловые круги уже не помогали, да останков таких попадалось все больше и больше, спецзнаков не хватало, и очень скоро выработалась привычка эти неприятные пятна не замечать, для изучения было достаточно уже тех, попавшихся первыми. Продвижение войсковой колонны, вступившей в город с северного направления, несколько застопорилось на половине пути к центру. Передовая группа наткнулась на участок улиц, носившие следы, явно указывающие на признаки произошедшего здесь боя. Кое-где, среди искореженных и обгоревших автомобильных обломков и россыпи битого стекла, в беспорядке лежали отработанные корпуса одноразовых гранатометов «муха». В окнах всех расположенных поблизости зданий не осталось ни одного целого стекла. Тем не менее, оконные проемы изнутри уже были закрыты, где плотными шторами, где забиты фанерными листами, что, говорило том, что в домах все еще оставались живые жители. Обнаруженную зону обнесли временным ограждением из предупреждающих знаков. Основную колонну войск пришлось разделить на более мелкие потоки, направив их в объезд по параллельным главной магистрали улицам. Несколько БТРов, сунувшихся было к обозначенному на картах мосту, ведущему в соседний район города, обнаружили явное его отсутствие. Моста просто не было. На центре реки сохранились бетонные быки, когда-то державшие на себе настил моста. У берегов мост был обрезан словно бритвой, сохранивший на обрезах гладкую, словно зеркальную поверхность, причем не только на металлических конструкциях. БТРы были вынуждены остановиться и дожидаться команды «сверху».