Все еще находясь в своеобразном трансе под впечатлением всего узнанного, Николай сидел на диване и пытался прийти в себя. Сомнений в выбранном пути у него уже почти не оставалось. Тем не менее, Николай выбрал эволюционный метод преобразования существующей действительности. В составлении и этого плана не последнюю роль сыграл НАВИГАТОР. Вся черновая работа легла на его металлические плечи и интегральные микросхемы, как привычным словом Николая называл его начинку неземного происхождения.

Николай сидел на диване, не включая света, в уже чуть сгущающихся сумер-ках. Кончалась уже вторая неделя «вынужденного» заточения в пределах Ястребов-ска. Пора уже было предпринимать что-то действенное. И в этот момент в квартире раздался телефонный звонок, и Николай этому обстоятельству удивился. Хотя телефонная связь была восстановлена уже на третий день после «освобождения», ни Владимир, ни Марина, ни Василий Дымогарев этим видом связи не пользовались, предпочитая в целях конспирации, связь посредством «браслетов» и эффект присутствия сохранялся и «прослушки» посторонними можно было не опасаться. Так что удивление Николая было оправданным, по телефону ему звонить просто было некому…, если только это не было случайным подключением. Но еще большее удивление его ждало, когда он снял трубку телефона: «Николай? Это Вероника! Вы меня помните?»

Букограй впервые после длительного отсутствия вошел в свой кабинет, встре-тившие его слоем пыли и духом застоявшегося табачного дыма. Сам он не курил, но на совещания разрешал обычно курильщикам отводить душу. Оттого, что Букограй в силу своей привычки, перед отъездом в столицу еще «в прошлой жизни», закрыл форточки, воздух в кабинете был еще более застоялым. С тех пор прошло уже больше недели. Окна кабинета выходили во внутренний двор комплекса зданий комитета. Во дворе стояло несколько автомашин, не тронутых никем со времен инопланетного вторжения. Там сейчас суетилось несколько человек из научной комиссии, исследуя территорию со своими приборами, от которых в данном конкретном случае не было особенного толка. Но проверка все же была необходима. В период его отсутствия, кабинетом, видимо, никто не пользовался. Заместитель Букограя, остававшийся исполнять его обязанности, предпочитал свой, привычный для него, кабинет, где его, да и всех, кто находился в здании, застала страшная смерть. Не уцелел никто. Даже наряд в подвальном этаже растекся жидкостью, промаслив слизью униформу и амуницию. Прошла уже неделя с тех пор, как войска вступили в город. Первое время Букограй работал в одном из чистых кабинетов здания областного исполкома и только теперь решился обосноваться на привычном месте.

Букограй распахнул все форточки, впуская в кабинет свежий воздух. Смахнув со стола и кресла скопившуюся за неделю пыль, он уселся на свое рабочее место и задумался. Массивное старинное кожаное кресло в отличие от новомодных, на колесиках, всегда каким-то странным образом, помогало ему. Оно досталось ему от деда, и было изготовлено еще где-то в конце девятнадцатого века и, это кресло было единственным предметом его служебного обихода, которое он всегда возил за собой из кабинета в кабинет, куда бы его ни забросил служебный долг. Кресло помогало ему плодотворно осмысливать ситуации, с которыми ему приходилось сталкиваться в своей работе. Вот и сейчас он ненадолго погрузился в свои воспоминания.

За жену Букограй был сейчас уже спокоен. Он вернул ее в свою городскую квартиру. Она была первой из тех, кого вернули с периферийного палаточного го-родка. Планы возвращать всех были, но окончательное решение буксовало где-то «наверху». С «дочкой» тоже оказалось все нормально, хотя он смог посетить ее только на второй день после вступления воинского контингента в город. С удивление для себя он обнаружил, что Веронику кто-то снабдил необходимыми продуктами и даже запасом минеральной воды.

Из ее сбивчивого рассказа он только понял, что во времена «черной ночи» ее посетили два милиционера, выпросили электрический фонарь, а потом один их них, возвращая фонарь, принес и этот запас консервов. Продукты были явно с воинских складов. И Букограй теперь ясно понимал, что по прихоти судьбы Веронику посетили именно те загадочные люди, которые, оставаясь здесь в городе «под куполом», устроили войну с пришельцами. И, похоже, войну эту выиграли. Но после этого бесследно исчезли, прихватив с собою и «летающую тарелку», тоже. К сожалению, Вероника не могла назвать полных имен этих загадочных милиционеров. Она хорошо помнила лицо того, который вернул ей фонарь и принес продукты. Именно он кратко просветил ее о создавшейся ситуации и даже посоветовал некоторое время отсидеться в подвале. Звали его, кажется, Николаем, но фамилия, хоть он ее и называл, выпала из ее памяти. А может, Вероника уже сама не захотела ее называть, просто из-за природной порядочности, когда услышала, что этим ребятам может не поздоровиться.

А вот Букограя сейчас как раз и занимали вопросы, кто был этот таинственный Николай, почему после снятия «купола» он скрылся, умудрившись просочиться сквозь плотный бредень вступавших в город войск с авиационной поддержкой, и что же его заставило это сделать? Куда исчезла «тарелка» пришельцев? По словам майора Словина, когда тот достаточно пришел в себя и смог связно докладывать, на площади рядом с кораблем пришельцев было довольно много вооруженного народа. С двумя их представителями он даже разговаривал.

И, тем не менее, Букограй, по сути, оставался один из всей бывшей ранее в городе службы безопасности. Словина он пока за полноценную единицу не считал. И полагаться мог только на лейтенанта Платонова, теперь старшего лейтенанта, ибо указом Президиума Верховного Совета всему контингенту войск, участвовавших в операции, досрочно присвоили очередные воинские звания. Теперь в городе почти не оставалось рядовых, все солдаты щеголяли новыми галунами на погонах — город патрулировали только сержанты и ефрейторы. Даже сам Букограй получил чин генерал-майора, но менять погоны на соответствующие новому званию, не спешил.

По представлению Букограя, Словин «до выяснения» тоже оставался майором. Не совсем была понятна его роль в исчезновении НЛО, особенно, после того, как были опрошены сопровождавшие его при переговорах, милиционеры. Один из них, старшина Кобзев, даже высказал свое мнение о том, что если бы майор, не собрался почему-то арестовать этих самых, как он назвал «повстанцев», то «летающая тарелка», и до сих пор оставалась бы на своем месте, то есть над площадью.

Поэтому Букограй пока отстранил Словина от занимаемой должности и отправил под домашний арест. Амбиции этих комсомольско-партийных выдвиженцев в экстремальных ситуациях претили и уже не раз портили ему настроение, хотя в большинстве случаев он ничего с этим поделать не мог, не прослыв противником генеральной линии партии и правительства. Конечно, таких карьеристов в аппарате управления было немного, большинство все же больше профессионально заботились о безопасности государства, но «дутые» дела фабриковали именно такие «выдвиженцы». Возможно, на заре становления государства в службу безопасности действительно направляли лучших. Но уже и тогда лучшие быстро попали в «жернова» машины репрессий, так что карьерные соображения у таких «специалистов» были все же, на первом месте. Похоже, ради карьерного роста, Словин наворотил таких дел, что теперь приходилось чуть ли не учреждать облавы для розыска «тарелки» и людей, практически патриотов, которые теперь скрывались от своих же. Букограй собирался разобраться, самостоятельно ли Словину пришла в голову эта бредовая идея — приписать себе победу, не участвуя в боевых действиях. Уж больно во всей этой истории проглядывало влияние первого руководителя области, отсидевшегося со всем своим аппаратом в подземном бункере. Связи у того в столице были немалые, и потому раскрутить эту историю так, как следовало бы, Букограй до конца не надеялся.