В сгущающихся сумерках мы остановились. Меня шатало, перед глазами плыли тёмные круги, в горле стоят тошнотворный комок. Не дожидаясь начала готовки, я отошла от поляны за близлежащие камни и устало повалилась на землю. Не знаю как долго я лежала, просто уставившись в небо, но в какой-то момент расслышала рядом лёгкие шаги. Нехотя повернув голову, я с удивлением заметила хоббита. Бильбо стоял рядом, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу. Заставив себя улыбнуться, я попыталась присесть, как руки подломились. От неминуемого падения меня удержал хоббит, ловко ухвативший меня за плечи. Бильбо смотрел на меня расширенными и полными беспокойства глазами. Облокотив меня на камень, чтобы я вновь не сползла на землю, он отпустил плечи и сел рядом.

Я никогда не чувствовала себя такой слабой, ну не считая когда болела. А теперь было такое чувство, что мою голову прикрепили к тряпичной кукле. Почему-то было невыносимо стыдно… Бильбо, до этого молча наблюдавший за мной, грустно покачал головой. Вдруг он взял меня за руку и вложил в ладонь краюху хлеба и кусок жареной колбасы. Не веря своим глазам, я уставилась на еду. Потом перевела взгляд на хоббита, который нерешительно замер. Внутри всё затрепетало. Подавшись вперёд, я от души обняла Бильбо, шепча слова благодарности и не замечая катившиеся по щекам слёзы. Глаза хоббита тоже предательски заблестели и он смущённо покраснев, заулыбался. Он молча сидел рядом, пока я с жадностью поедала хлеб с колбасой, казавшиеся мне в тот момент амброзией. Когда хоббит уже поднялся уходить, я протянула ему два яблока. Сначала он не хотел их принимать, но я настояла на своём.

Прежде чем присоединиться к гномам, я ещё какое-то время сидела в одиночестве. По телу растекалось приятное тепло, дрожь исчезла. Я смотрела на небо с улыбкой на губах, переваривая первую за последние 5 дней не яблочную пищу.

Это стало нашим тайным ритуалом. Со следующего дня, после каждого приёма пищи, Бильбо передавал мне то краюху хлеба, то немного мяса, то сыр. Он молча сидел со мной рядом, пока я заканчивала свою нехитрую трапезу. Потом уходил. На второй день, за ужином мы, наконец то, представились друг другу. Бильбо несколько раз задумчиво повторил моё имя, потом улыбнулся, сказав что оно очень красивое, хоть и необычное. Тогда же мы узнали, что неплохо понимаем друг друга. Хоббитское произношение было чище чем у гномов, и я легче разбирала слова.

Похоже, хоббит о чём-то обмолвился волшебнику, потому что на третье утро Гендальф нашёл меня в моём укрытии и сел рядом.

— Почему не сказала, что голодаешь? Я же видел, что-то не так. А я, старый дурак и не догадался, а вот хоббит заметил. Молодец… Ты прости меня…

— Это за что же? — удивилась я.

— Ну, я же обещал, что до Ривенделла доведу, а сам чуть голодом не уморил… На вот возьми. — Гендальф протянул мне пять завёрнутых в листья хлебцев. — Это лембас, эльфийский хлеб. У тебя скорее всего уже ничего не осталось. Если, конечно, ты не яблоневый сад в мешке несёшь. — Я засмеялась, принимая свёртки.

— Благодарю. Твоя правда. Последнее яблоко вчера Бильбо отдала. Хотя если честно, я на них смотреть больше не могу. — Я хотела было распаковать один из хлебцев, но старец меня остановил.

— Это тебе на потом. А пока вот. — Волшебник протянул мне ломоть чёрного хлеба, сыр и немного похлёбки в своей тарелке. Я с наслаждением принялась за еду.

После, протянув ему уже пустую тарелку, я решилась сделать то, что так давно хотела. Потупив взор, я попросила мага научить меня Всеобщему языку.

— Так ты же здесь уже месяц… Тебя никто не пытался научить? — Почему-то мне стало стыдно и неловко.

— Тем, с кем я путешествовала раньше, я была выгоднее немой. — Гендальф задумчиво поджал губы, но уже в следующее мгновение, ободряющее сжал плечо.

— Я помогу.

На следующий день пошёл дождь. Я всё так же сидела на лошади впереди Гендальфа, когда поймала себя на мысли, что за эти дни я уже привыкла к его постоянному присутствию. Не смотря на не перестающий ливень, настроение у меня было приподнятое. Мы с волшебником тихо переговаривались, когда гномы стали просить его остановить дождь. Я мало что понимала из-за их произношения, но вот реплику Бильбо услышала отчётливо. Гендальф недовольно фыркнул, я же тихо захихикала, скрываясь под капюшоном. Маг сжал мою талию, обиженно кинув: «Не смешно».

— Да не будь таким серьёзным. — Парировала я и захихикала ещё больше. Видно наше общение чем-то не угодило вечно-хмурому Торину, ехавшему рядом. Он что-то отрывисто сказал Гендальфу, кивнув в мою сторону.

— Что он сказал?

— Да ничего. — Отмахнулся маг.

— Он же про меня что-то сказал.

— Да так. Просто что слишком много разговариваем. И что женщине надо вести себя скромнее, а не дискутировать на непонятном языке.

Я недовольно фыркнула.

— Ему что, жалко? Или его раздражает, то что он меня не понимает? Так и я его не понимаю — значит мы квиты. Пусть остынет.

Гендальф покачал головой.

— Он ведь до сих пор на тебя в обиде.

— Ничего. Королевскую немилость как-нибудь переживём. — Съязвила я.

Словно почуя что-то, Торин кинул на меня гневный взгляд. Я же в свою очередь посмотрела ему прямо в глаза и деланно сладко улыбнулась. Король-без-горы сверкнул глазами и помрачнел ещё больше, если такое вообще было возможно. Я не отвела взгляд до тех пор, пока гном сам не отвернулся от меня. Мне было понятно, что я играю с огнём, и что синеглазый пока-ещё- не король скоро взорвётся, но вопреки здравому смыслу, остановиться не могла. Наверное Гендальфа посетили похожие мысли, потому что он вдруг сжал мою талию и тяжело вздохнул.

— Ирина…Не зли его.

В ту ночь на привале я почему-то занервничала. Меня не покидало чувство, что за мной кто-то наблюдает. Мы устроились на ночлег на прогалине, обрывающейся в глубокий овраг. Я несколько раз подходила к краю, всматриваясь во тьму, как-будто должна была разглядеть что-то, хотя и понимала абсурдность происходящего. Гендальф сидел у костра, покуривая трубку и внимательно следил за моими метаниями. В конце концов, чувство внутренней тревоги достигло невыносимого уровня и я раздражённо села рядом с магом.

— Что-то не так?

— Не знаю. — Хмыкнула я и неожиданно для себя спросила. — Дай покурить. Я хоть и бросила четыре года назад. Но что-то у меня сегодня нервишки шалят. Успокоиться немного надо.

Я глянула на Гендальфа. Он сидел и не мигая смотрел на меня. Его лицо выражало удивление, изумление и какой-то задор. Опомнившись, волшебник прочистил горло.

— Ты решила гномов с ума свести? Если они увидят женщину курящей…. Ты знаешь что тут будет?

Я обречённо вздохнула. А с другой стороны, чего я хотела? Ведь хоть и Средиземье, но всё же по нравам к Средневековью близко. Тут маг решительно поднялся.

— Идём.

— Куда? — Удивилась я.

— Если хочешь покурить, то только не здесь.

Я почувствовала себя снова в 10 классе, когда мы с подругами прятались по чужим подъездам, тайно куря одну сигарету на троих. Кроме того мне стало интересно, что было более скандальным: я курящая или то, что мы с магом опять уединяемся. По ходу дела, курение перевешивало. С улыбкой на губах я резво засеменила за Гендальфом. Нас провожали осуждающими взглядами.

Когда маг со странной девицей вновь скрылись в лесу вдвоём, двое младших гномов перекинулись хитрыми понимающими взглядами. Фили и Кили хоть и следовали непрекословно запрету дяди с ней не общаться, но смотреть никто не запрещал. А молодая женщина, хоть и странная, была отнюдь не дурна собой, хотя старшие гномы и ворчали, что уж больно она смахивала на эльфа.