В первую неделю второго месяца (так для себя я обозначила отсчет своего прибывания) мы миновали ворота в ещё один городок. Мы с Миртой уже по-привычке сидели в кибитке и, откинув полог обозревали окрестности. Вот тут ни брусчатки ни изысканных вилл и домов не было, и выглядел город более аутентично для Средневековья. Вдоль главной дороги тянулись дома из темного дерева, во дворах сновали куры и козы. Я ещё порадовалась, что погода стояла сухая, иначе грязи было бы по колено. Краем глаза я заметила, что Мирта тоже критически осматривала местность и вид её явно не радовал. Местные жители, встречающиеся на пути, смотрели на нас несколько угрюмо, да и внешне они походили больше на фермеров, чем на городских. Мы с Миртой перекинулись скептическими взглядами. — Не похоже, что нам тут рады. И не думаю, что мы тут много заработаем. — Но если Барон решил ехать через этот город, на то у него были веские причины. Кроме того, как показывала практика, спорить с ним было бесполезно.

Чем дальше мы проезжали, тем сильнее было у меня ощущение Дежа-вю. Почему-то, казалось, что многое тут было мне знакомо. Особенно ярко я это почувствовала, когда мы проехали мимо какой-то таверны. Ее вывеска мне что-то напоминала, как-будто я это где-то уже видела, но вот конкретная мысль постоянно ускользала. Мы добрались до места, напоминающего площадь и стали устраиваться на постой. Барон отправился на поиски градоначальника или командира стражи, чтобы получить разрешения на ночлег и выступление. Галин и Дион распрягали лошадей, а мы с Миртой решили прогуляться.

На поверку, наше первое впечатление о городишке нисколько не улучшилось, а скорее наоборот. Тут не было лавок с изысканными одеждами, украшениями или экзотическими фруктами, люди были хмурые и смотрели на нас с подозрением. Здесь явно не любили чужаков, и меня не покидало ощущение, что за нами наблюдают. Мы уже решили возвращаться обратно к кибитке, как на одной из безлюдных улочек дорогу нам преградили двое стражников. Неопределенного возраста, но явно уже ближе к сорока, в одинаковых потрепанных коричневых униформах и с каким-то сальным выражением глаз — одним словом, они мне сразу не понравились, особенно тот, что остановился напротив меня. У него были редкие рыжие волосы, красное и немного оплывшее лицо, что явно указывало на любовь хозяина к алкоголю, и маленькие водянистые глаза, которыми он в открытую уставился на нас. Было такое ощущение, что он раздевал нас взглядом, (а по-простому в наглую пялился) отчего захотелось плотнее запахнуть плащ. Второй же о чём-то расспрашивал мою спутницу, а она сквозь зубы, но как можно вежливее, отвечала. В моей голове зазвенели тревожные колокольчики, и я тогда впервые была рада своему кинжалу, по привычке, висевшему на поясе. Нет, конечно же мы не победили бы двух взрослых мужчин в открытой конфронтации, но присутствие хоть какого-то оружия в тот момент успокаивало. Я взяла девушку за руку и крепко сжала, давая понять, что надо делать ноги, в ответ Мирта кивнула. Мы попытались уже обойти стражников, как рыжий вдруг схватил меня за локоть и как-то зло посмотрел в глаза. Он стал меня о чём то спрашивать, но из-за его произношения я не поняла ни слова. Благо Мирта не растерялась и что-то буркнув ему в ответ, с силой потянула меня за собой. В следующую секунду, мы почти бежали вдоль по улице, но я спиной чувствовала опасность.

Весь инцидент оставил неприятный осадок в душе, и у меня зародилось нехорошее предчувствие. Однако, когда мы присоединились к остальным на площади, я решила не обращать на это внимание и как можно скорее забыть. Но когда пришло время выступления, я занервничала, причем видимых причин для этого не было. Мы с Миртой всё ещё были в кибитке и переодевались в наши цветастые юбки и блузки: сейчас, когда жара спала, я предпочитала носить свое васильковое платье, а вот танцевать было удобней в цыганском. Движения моей напарницы были немного нервными и резкими. Словно почувствовав мой взгляд, девушка повернулась ко мне и улыбнулась, но вышло натянуто. Выходило, что не у меня одной в этот раз было неспокойно на душе. Время нашего выхода неумолимо приближалось, и в наступающих сумерках мы вышли на площадь.

Чтобы осветить площадку, Галин с Дионом, зажгли несколько факелов, расположив их по периметру. Из-за этого, лица зрителей оказались полностью скрытыми мраком, если только они не стояли прямо у факелов. Но я успела заметить, что вопреки моим ожиданиям, народу собралось достаточно, и удивило так же, что, не смотря на поздний час, среди зрителей было много детей, ну или так мне показалось.

В следующее мгновение заиграла музыка. Мы с Миртой переглянулись, взмахнули руками и начали наше выступление. Всё шло как обычно, первые два танца исполнялись под быструю и зажигательную музыку, чтобы захватить внимание зрителей, и я со своей напарницей порхала в свете пламени, не замечая ничего вокруг. Тело уже автоматически исполняло наклоны, повороты, вот мы закружились вокруг себя, поменялись местами, задорно звякнули бубенчики у нас в руках, еще поворот, теперь мы кружимся держась за руки. Я полностью отдалась танцу, и почти забыла о сегодняшних переживаниях, Мирта тоже лучезарно улыбалась.

Настала очередь Барона, и на время его выступления мы скрылись в кибитке, чтобы утолить жажду и отдохнуть пару минут. Снова наш черед — мы встали в исходное позицию еще до того как зазвучала музыка. Следующий танец был более медленным, мы плавно скользили по площади, грациозно переплетая руки, то кружась, то снова замирая. Тут мой взгляд скользнул по зрителям, я почувствовала холодок — в свете одного из факелов стояли те самые стражники. Рыжий неотрывно уставился на меня, изредка перешептываясь со своим соседом. Мы с Миртой продолжили свое выступление, но когда в очередной раз закружившись я оказалась вблизи того места, где стояли те двое, рыжий мерзко усмехнулся и попытался ухватить меня за руку. Я увернулась в самый последний момент…

Музыка закончилась, и теперь девушка шла по кругу, собирая монеты, приближаясь к тому самому месту, где стояли стражники. Заметив их, Мирта слегка замешкалась и напряглась, но всё же подошла. Первый кинул пару звонких, второй же поймав мой взгляд и криво улыбнувшись, кинул в бубен небольшой кошель. Тут, почему-то, мне стало не по себе, и я поспешила скрыться в фургоне, где ко мне вскоре присоединилась и моя подруга. Никто из нас не проронил ни слова, мы сидели нервно теребя подолы юбок, вслушиваясь, как на площади исполняет балладу Барон. Казалось, нас мучили одинаковые вопросы: «Куда мы вляпались? И что всё это значит?» Песня закончилась и я невольно сглотнула — наступила очередь заключающих сольных танцев, сначала я, потом Мирта. Тогда я бы все отдала, чтобы не выходить обратно на площадь, но другого выбора не было.

Единственным источником света на площади были отсветы факелов, все остальное — скрыто мраком, где едва угадывались фигуры людей и очертания домов. Сжав волю в кулак я стояла посередине в ожидании начальных аккордов, устремив взгляд на пламя передо мной. Первым заиграл Дион, пронзительные звуки скрипки прорезали повисшую над площадью тишину. Не отрывая глаз от огня, я плавно повела плечами, взмахнула руками. Заиграл Галин, нежно перебирая струны гитары. Я прикрыла глаза, давая музыке овладеть собой, как вдруг почувствовала знакомое вязкое тепло, стремительно охватывающее моё тело. В тот момент мне показалось, что я забыла как дышать, но тело само продолжало двигаться в такт. С каждым поворотом, кровь становилась всё горячее, обжигая изнутри, заставляя двигаться все быстрее, вторя ускоряющемуся темпу. Меня охватило чувство невесомости, когда в следующий момент я покинула своё тело и увидела себя со стороны. Теперь я парила над крышами домов и головами зрителей.