Сельвен провела достаточно времени среди людей, чтобы понять, что женщина изменилась. С тех самых пор, как она вернулась из дворца, её темноволосая компаньонка была ещё более, чем прежде, задумчива, молчалива, но вдобавок и печальна. Казалось, мыслями она была где-то очень далеко, то и дело хмурилась и закусывала губу, словно пыталась справиться с какой-то внутренней болью, тревогой или разочарованием. Эльфийка не знала, что произошло, но отчего-то её не покидала уверенность, что все это было как-то связанно со дворцом. Ведь тогда, в первые дни, от неё не укрылись недвусмысленные отметины на шее женщины, которые та так заботливо скрыла палантином в первый день, но абсолютно забыла на второй и третий. Ещё тогда лесная дева хотела спросить смертную о причинах их появления, но, сконцентрировавшись на поиске лекарства, это совершенно вылетело у неё из головы (да и она была уверена, что Ирина не захотела бы об этом говорить), а начинать расспросы сейчас, задним числом, казалось неуместным и бестактным. Сельвен не знала, как помочь женщине, но ей очень хотелось передать той хоть капельку того света, что царил в душе у девы леса. Поэтому, когда по дворцу прокатилась новость о том, что приехали бродячие музыканты, (которых король каждый год приглашал для дворцовых утех, так и на радость смертных слуг), эльфийка увидела в этом возможность приподнять настроение своей компаньонке.

Она нашла Ирину на лесной окраине, где та в последнее время бывала очень часто. Она просто сидела на поваленном стволе и, будто бы прислушивалась к чему-то, чуть прикрыв глаза.

— Ты опять здесь? — Женщина даже не пошевелилась, а только еле заметно улыбнулась и кивнула. — У меня для тебя новости…

— Судя по твоему тону, они должны быть хорошие. — Хмыкнула смертная, приоткрывая глаза. На мгновение они опять горели так же, как и тогда ночью, но это тут же прошло.

— Ты права, я не вижу ничего плохого в том, что король заботится о своих подданных. — Сельвен показалось, что при упоминании Его Величества Ирина заметно напряглась. — Да и тебе стоит немного развеяться, а не сидеть здесь в одиночестве.

— Кто сказал, что я одна? — Парировала Ирина, но тут же добавила. — Со мной всегда мои великие добродетели: ум, красота и скромность! — Лесная дева хмыкнула и деланно покачала головой. — Ну допустим, мне наскучат мои подруги, как ты предлагаешь мне развеяться здесь? В траве поваляться? — Она хитро улыбнулась.

— Не здесь, а во дворце.

— Зачем? — Ирина в миг стала серьёзной. — Опять убираться? Я туда больше не пойду, лучше переломай мне руки и ноги!

— Нет. Что ты! Чего ты так завелась? — Сельвен невольно насторожилась от такого резкого ответа, ещё больше убеждаясь в своих подозрениях. — Просто на праздник во дворец приехали бродячие музыканты. И я думаю, тебе стоит сходить на них посмотреть…

— Бродячие музыканты? — Глаза Ирины расширились, она немного расслабилась. Сельвен кивнула.

— Я думала это тебя заинтересует, учитывая, что ты мне рассказывала. — Дочь лекаря подмигнула. — Ну так как?

— Думаю, можно на них взглянуть…

— Ну тогда приведи себя в порядок и мы отправимся на нижние уровни. — И в ответ на удивлённый взгляд смертной, эльфийка добавила. — В твоих волосах листья. Может ты и правда в траве валяешься, когда тебя никто не видит? — На это Ирина лишь деланно фыркнула и, гордо вскинув голову, зашагала к дому.

На ней было длинное белое платье с широкими рукавами. В голове мелькнула странная мысль, что он ни разу не видел её в белом, разве что только у Беорна, но и там одеяние было расшито красным. Почему-то именно сейчас, её образ в этом струящемся белоснежном наряде показался ему совершенно неуместным, странным и даже пугающим. Она стояла к нему спиной, тёмные волосы мягкими волнами ниспадали почти до поясницы, но это не мешало ему быть абсолютно уверенным, что это была именно она.

— Ирина… — Позвал он её, но его собственный голос раздался откуда-то издалека. Женская фигура перед ним не пошевелилась, лишь плечи немного напряглись, а значит она его услышала. Он прочистил горло, набирая в лёгкие воздух, и, стараясь говорить как можно уверенней, продолжил. — Скажи мне, где ты находишься? — Женщина еле заметно вздрогнула, её правая рука медленно поднялась вверх, скользнув по коре огромного дерева, которое Волшебник заметил только сейчас. Исполин возвышался над ними, уходя ветвями в непроницаемый мрак, а на фоне фигуры в белом, кора выглядела абсолютно чёрной. За правой рукой последовала левая, в одно бесконечно долгое мгновение ткань рукавов соскользнула, обнажив бледную кожу. Женщина замерла, то ли опираясь, то ли приобнимая массивный ствол лесного гиганта, так и не проронив ни слова.

Глядя на эту картину, внутри мага всё сжалось от какой-то безысходности и боли. Он попытался шагнуть к ней, но каждое движение давалось ему с титаническим трудом, и ноги его не слушались. Он обратился к ней снова, повторяя вопрос, но женщина лишь покачала головой. Бледные пальцы задвигались по дереву, будто пытаясь найти что-то на ощупь, исследуя каждую трещину. Волшебник нервно сглотнул, почувствовав, как внутри него заворочался холодный липкий страх.

— Я искал тебя. — Прошептал он на выдохе. — Пытался звать тебя, но ты не отвечаешь… — Все движения прекратились, она опять замерла на месте, прислушиваясь. — Скажи мне, где ты? Покажи… Я смогу помочь. Я хочу помочь! — На последних словах он повысил голос, одновременно ощутив, как отчаяние сдавило горло. Женщина обречённо опустила голову, скрываясь за каскадом тёмного шёлка волос. Ему послышалось, что она тихо всхлипнула. — Ирина… — Её имя на его губах, такое родное и чужое, будто их разделяла целая вечность.

В следующее мгновение фигура в белом резко оттолкнулась от дерева, сделала несколько шагов назад, опять остановилась, всё ещё спиной к нему и с высоко поднятыми руками. Маг замер в ожидании. Какое-то время ничего не происходило, но вот он заметил, как по светлой коже, от пальца, по ладони, вдоль запястья и вниз до самого локтя, тонкой змеёй скользнула багровая капля, оставляя за собой яркий след. За ней последовала другая, потом третья и ещё, и ещё… Он наблюдал за этим, как заворожённый, отслеживая каждый кровавый серпантин, скрывающийся в складках стремительно багровеющей ткани. Волшебник не видел ни ран, ни царапин, будто кровь просачивалась сквозь кожу… В этот момент женщина медленно повернулась к нему, чуть опустила руки, согнув локти. Теперь алые капли уже падали на само платье, словно в ответ на его прежние мысли мешая белое и красное, но это было ему уже не важно, потому как всё внимание было приковано к её лицу. Эти такие знакомые тонкие черты сейчас выражали лишь печаль и обречённость. Её глаза были закрыты, а губы то и дело подрагивали. Ему казалось, что она порывалась что-то сказать, ведь он так желал, чтобы она прервала это молчание.

— Я потеряла своё имя. — Прозвучал глухо её голос, словно отвечая на его просьбу.

— Ирина… — Не выдержал он, шагая к ней навстречу, на что одна кровавая рука вытянулась в предупреждающем жесте.

— Здесь я не Ирина. — Проговорила она чуть громче. Женщина резко распахнула глаза, которые, как и тогда на обрыве, были чёрными со светящимися белыми зрачками. Маг невольно задержал дыхание, чувствуя как лицо опалило магическим потоком, а по спине пробежал холодок. — Ты боишься меня? — Она чуть склонила голову на бок, неотрывно вглядываясь ему в лицо.

— Нет. — Выдавил он, на что женщина грустно улыбнулась.

— Ты опять врёшь, Олорин. — Она моргнула, и её глаза стали знакомого, каре-зелёного цвета. Ему вдруг нестерпимо захотелось дотронуться до неё, удостовериться, что это не бесплотный дух, но его ноги вновь словно приросли к земле. Женщина слегка покачала головой. — Олорин… Ты боишься, и не только меня. И врёшь, но не только мне…