⁸⁵ Результаты исследований полностью издаются в специальном четырехтомнике, два тома которого вышли: San Vincenzo at Voltumo, 1993–1996. Оставшиеся будут содержать «историю культуры» монастыря, основанную на анализе скульптуры, эпиграфики и артефактов, а также обобщения и публикацию итогов раскопок на связанных с монастырем памятниках округи.

⁸⁶ Крипта, содержавшая мощи мученнка Епифания, была, собственно, открыта еще при любительских раскопках 1832 г., от которых дошло интересное описание. В крипте сохранились большие фрагменты раннероманской живописи и аркосолий с внутренней росписью.

⁸⁷ В IV–V вв. район изобиловал римскими пригородными виллами, что позволяло надеяться на создание сплошных стратиграфических колонок. К сожалению, заброшенный монастырь в течение многих десятилетий распахивали, поэтому слои сохранились очень плохо. Остатки монастырской церкви показали, что ее однажды полностью перестроили и увеличили, добавив крипту и баптистерий, сначала стоявший отдельно. Скромный некрополь обнаружил «стандартные» христианские погребения.

⁸⁸ Интересно и сравнение вещевого материала с этих «потерянных» памятников: и по характеру, и по информативности он весьма близок к вещевым комплексам «монастырской археологии» средневековой Руси (иными словами, находки эти не намного богаче наших).

ГЛАВА VIII. ЦЕРКОВНЫЕ ДРЕВНОСТИ БРИТАНИИ[85]

Изучение церковных древностей особенных успехов добилось в странах, порвавших с католицизмом в период Реформации. В Англии после «диссолюции» 1530-х гг. многие монастыри и церкви были надолго заброшены и в XVIII–XIX вв. могли исследоваться беспрепятственно. Это направление процветает и сейчас, соседствуя с такими областями, как охрана и реставрация памятников. Государство и церковь в Англии, ориентируясь на мощное общественное мнение и неофициальные структуры, всегда стремились участвовать в охране и исследовании памятников религии, что позволило рано сформировать прогрессивное законодательство и регулировать взаимоотношения разных общественных групп, проявляющих к ним интерес.

Немногие школы церковных древностей обладают столь высоким «публикационным насыщением», как английская. В этом сыграли значительную роль объективные факторы: сравнительно небольшая территория при высокой концентрации объектов; известная замкнутость, обращенность научных интересов вовнутрь Островной истории; длительная и непрерывная государственно-церковная традиция, наложившая особый отпечаток на устойчивость институтов. (Достаточно сказать, что некоторые церковно-археологические издания Англии продолжаются без перерывов с XVIII века).

Это не значит, что наука развивалась здесь без противоречий и срывов, скорее наоборот, и именно поэтому ее развитие в условиях полуосознанной «изоляции» можно рассматривать как своего рода эталонное. В последние десятилетия англичане и сами очень много размышляют над тем, «почему у них получается именно так»; публикуются обширные труды по истории изучения древностей. Там есть на что опереться и чему поучиться.

Стремление узнать больше о прошлом церкви возникло в Англии, как и в других странах, в незапамятные времена. Уже Беда Достопочтенный передает историю того, как монахи аббатства Или в 660 г. решили поискать хороший каменный гроб, достойный помещения в него костей святого Этельреда. Они поступили, как заправские археологи: отправились в лодке вниз по реке Грант в Кембридж для «раскопок» на заброшенном римском кладбище. Беда описывает найденный там гроб как белый мраморный саркофаг прекрасной работы с хорошо пригнанной крышкой из такого же камня — подобное описание вполне мог бы сделать и какой-нибудь антикварий XIX века.

Конечно, братьями из Или в VII в. руководило отнюдь не стремление к знанию. Но именно оно подвигло монахов Гластонбери открыть в 1190 г. гробницу легендарного короля Артура и королевы Джиневры. Дело в том, что к XII в. настал черед Англии изучить свое происхождение и составить себе приличную «родословную». Когда-то миф о «троянских корнях» приняли римляне, за ними франки. Теперь список надо было продолжить, в чем помог труд Гальфрида Монмутского «История королей Британии» (в русском пер. «История бриттов»). Нормандские принцы начали изучать своих саксонских, кельтских и троянских предшественников. Открытие гробницы Артура (объявленного потомком Иосифа Аримафейского) и королевы Джиневры подоспело вовремя и было расценено очень высоко.

История работ не до конца ясна. Перестраивая аббатство после пожара 1184 г., монахи приступили к поиску могилы легендарного короля. В 1190 г. на кладбище была найдена гробница с останками мужчины необычного сложения и женщины, а также крест с надписью: «Здесь погребен знаменитый король Артур с Джиневрой, своей второй супругой, на острове Авалон». Обнаруженные скелеты перенесли в мраморную церковную усыпальницу. Результаты на первый взгляд не отличаются от любых средневековых эксгумаций мощей. Но они потрясают, если познакомиться с их тогдашней «фиксацией».¹

Нам сегодня не очень важно, что скелеты явно не принадлежали указанным персонажам и крест сам по себе был, видимо, подделкой X в., взятой монахами с кладбища и включенной в контекст погребений для придания известной легенде достоверности. Археология часто помогала создавать «реквизит» для легенд и XII век недаром прослыл «золотым веком» средневековых подделок. Но факт раскопок 1190 г. — вне всякого подозрения. Интерес к древностям в этом случае, возможно, подогревался насущными нуждами (скоро монастырь получил богатые вклады и привлек новых паломников) — однако присутствие доли бескорыстного любопытства к прошлому совершенно очевидно. Современникам же результат казался вполне надежным, он принес ощущение исторической действительности. «Король Артур был отныне столь же реален, как Альфред Великий или Вильгельм Завоеватель».²

Раскопок с целью добычи останков королей, епископов, святых и особенно мучеников было в средневековой Англии очень много, их детали сохранены многочисленными хрониками. Есть такие эксгумации, которые имеют явно «археологическое измерение» и весьма интересны даже сегодня, например, перенос из одного собора в другой около 1200 г. англосаксонских епископов Уэллса (Wells, не путать с Wales, Уэльс). Хотя, конечно, в этих акциях больше было почтения, чем антикварного любопытства, которое станет нормой позднее, когда мощи стали вскрывать повторно (например, остатки св. Гутберта в Дэрхеме извлекли в 1827 и снова — в 1899 г.).

В XVI в. в Англии появился уже и первый специалист по охране древностей на службе правительства: интерес к ним возрос настолько, что ввели пост «королевского антиквария» (1533), причем установил его величайший разрушитель древних зданий и СВЯТЫНЬ Генрих VIII. Новое место занял королевский капеллан Джон Лиланд, обязанностью которого стало «искать описания, рукописи и реликвии древности во всех соборах, колледжах, аббатствах и приоратах Англии». Лиланд это и делал. Он путешествовал по стране и описывал, фиксируя именно тот момент, когда монастыри буквально обращались в пыль на его глазах. («Жаль, не было у него фотокамеры!» — меланхолически шутит известный современный археолог Уорвик Родвелл: Rodwell, 1989, 20).

Вернувшись из путешествия в 1542 г., Лиланд посвятил остаток дней обработке собранного и публикация материалов стала главным делом его жизни (Leland, 1549). Для церковной археологии особенно важен «Итинерарий», опубликованный позже в 9 томах (Leland, 1710-12). Здесь собрана масса описаний руин, дающих важные сведения археологу. Например, Лиланд отмечает: «Иоанн (Турский) разобрал церковь св. Петра в Бате и воздвиг новую, много более красивую, и был похоронен в ней в центре пресвитерия. Его образ я видел лежащим через 9 лет после этого; в каковое время весь храм, им воздвигнутый, был уже расточен, стоял без кровли и сорняки росли на надгробии Иоанна Турского… Но стены еще держатся». (Цит. по: Rodwell, 1989, 20). Конечно, такое описание очень многое прояснило археологам при раскопках в судьбе когда-то знаменитого храма эпохи нормандского завоевания.