I тыс. н. э.).³⁸

История саркофагов, надгробий, мест погребений исторических личностей и т. п. вообще играет в археологии Германии важную роль. Сводки этих памятников (например, А. Нистерс-Вайсбекер по Нижнему Рейну VII–XI вв.; Е. Гирлих и др.) или разделы, отводимые им в монографиях по территориям и объектам (Г. Гайдук по побережью между Эмсом и Везером до XIII в., Б. Пеффген по церкви св. Северина, Кельн) выходят постоянно, но тем не менее не поспевают за новыми открытиями на некрополях. (Nisters-Weisbecker, 1983; Gierlich, 1990; Haiduck, 1992; Paffgen, 1992; открытие участка кладбища с саркофагами X–XI вв. У ц. св. Павла в Вормсе: Grunewald, 1991). Специальные источниковедческие исследования посвящаются наиболее важным в историческом отношении памятникам, ракам, саркофагам, надгробиям, вокруг которых успела сложиться уже особая литература.³⁹

Собор в г Вормсе Гравюра Людвига Ланге 1832 г

Интерес к погребальным памятникам всегда тесно переплетается с общим «вещеведением» на почве исследования надписей В конце Второй мировой войны Германия начала издавать специальный корпус (Deutsche Inschriften, DI), охватывающий эпоху от начала средневековья до XVI в и включающий как лапидарную эпиграфику (в основном надгробную), так и надписи на всевозможных предметах (как правило, из церковных хранилищ) Серия, построенная по территориальному признаку, уже насчитывает четыре десятка томов Что касается исследования литургической утвари, реликвий, артефактов, связанных с паломничествами, вообще области церковного прикладного искусства — в послевоенный период огромную роль для их развития сыграли частые «исследовательские выставки» (международные, как знаменитые «Ars Sacra» и «Ornamenta Ecclesiae», или отдельных музеев или земель, тематические) ⁴⁰

В XIX в, одновременно с изучением некрополей, в Германии приступили к натурному исследованию церковной архитектуры и искусства Раньше других этим занялась учрежденная в 1835 г Комиссия по национальным памятникам, видевшая свою цель в описании сохранившихся зданий, публикации имеющихся источников по архитектуре и лишь «в третью очередь» — историко-архитектурных обследованиях В конце

XIX в результаты работ обобщили в первых томах аналитического каталога художественных памятников и исторических зданий Dehio, von Bezold, 1892-1901

Задачей историков христианской архитектуры в глазах научного сообщества было увеличение количества информации о сохранившихся церквях, причем атрибуцию памятников, датировку и классификацию осуществляли на основе типологическою сходства или/и письменных источников Однако, приступив к исследованию сохранившихся зданий, архитекторы, историки и особенно реставраторы немедленно столкнулись с включенными в них остатками ранних памятников, те, в свою очередь, выводили на руины еще более древних сооружений Сразу возник значительный объем информации, требовавшей анализа и выработки методов дальнейшей работы В результате первые же десятилетия работ XX в сформировали новое поколение крупнейших «археологов церковной архитектуры», которые и возглавили работы Общенациональное звучание приобрели раскопки и реставрация в древнейших соборах Майнца, Трира, Шпейера и Вормса (см выше) Наиболее успешными, как и в других странах, оказались совместные работы архитекторов и археологов, поскольку это обеспечило повышение технического и методического уровня⁴¹

Разрушения военного времени, начиная с конца 1940-хгг, стимулировали архитектурно-археологические исследования в Германии Их результаты столь обильны, что, собранные воедино в труде Ф Освальда, Л. Шефера и X Зеннхаузера, позволяют не только изучить древности Церковной архитектуры, но также внести новые данные в вопрос о переходе культуры от античности к средневековью, о первых памятниках христианизации, об истории общества в целом. (Oswald, Schaefer, Senn-hauser, 1966). После войны нормальной практикой в изучении церковных древностей стали стратиграфические раскопы и вскрытия широкой площадью, а в архитектуре — исследование «иконографических программ». (Крупный шаг в этом направлении — работа Г. Бандманна «Средневековая архитектура как носитель идеи»: Bandmann, 1951). В последующие десятилетия темп работ на памятниках постоянно нарастал, по раскопкам на очень многих памятниках были выпущены специальные монографии (например, о ряде церквей Кёльна), а в 90-х гг. появились и работы, в которых не просто публикуются результаты обследований, но рассматриваются общие проблемы и принципы «церковной археологии», понимаемой как всестороннее архитектурно-археологическое изучение храмов с относящимися к ним артефактами и культурными слоями.⁴²

Хронологически христианские древности всех типов на территории Германии можно разделить на три группы. Древнейшие из них связаны с римскими поселениями на западе и юго-западе страны, на Рейне и Мозеле. Затем следуют памятники ранней христианизации франкских и германских племен (включая и церковные памятники королевств вплоть до завершения Каролингского Ренессанса). Последний раздел, охватывающий уже всю территорию страны, составляют развитое и позднее средневековье: романика, готика и постготика. Здесь пока господствуют «архитектурная» и «художественная» археология.

Открытие памятников «античного христианства» на Рейне и Мозеле. Для истории христианства III–IV вв. особое значение имели работы в Трире, одной из провинциальных столиц поздней Империи.⁴³ Его древние пригородные кладбища св. Евхария/Матфея (к югу), св. Паулина и св. Максимина (к северу) дали свидетельства проникновения христианства в конце III — нач. IV в. Еще в 1923 г. в аббатстве св. Матфея обнаружилась крипта с одним из первых несомненно христианских саркофагов Европы (ок. 270), открытым значительно позже (1965-66). Он принадлежал некоему Альбану и его супруге и, кроме позднеактично-го декора (цветы и путти), нес изображение совместной с мертвыми поминальной трапезы. (Thiede, 1992; Snyder, 1985/91, 41–42). «Кладбище св. Евхария» (в том же аббатстве, вокруг церкви св. Матфея) оказалось крупнейшим раннехристианским в долине Рейна и дало до 5000 саркофагов (каменных и свинцовых) нач. IV–VI в., а также надгробные эпитафии (работы Хайнца Гупперса, 1966).⁴⁴ Среди древнейших памятников— и знаменитый «саркофаг Ноя» (300–306), где центральную сцену («Ноев ковчег», наполненный людьми и животными, к которому подлетает голубка с ветвью) фланкируют сидящие фигуры, плетущие гирлянды роз. (Snyder, 38–39). Назовем еще саркофаги «грешного Элевтерия» из крипты св. Паулина и епископа Агриция из церкви св. Максимина.⁴⁵ Судя по этим дорогим памятникам, местные общины III–IV вв. состояли из людей состоятельных. Было доказано, что христианские кладбища Трира разрослись на месте языческих как их прямое продолжение.

Неменьшее значение имела находка остатков здания, трактуемого как крипта-мемория, сделанная в Бонне при ремонте хора соборной церкви свв. Кассия и Флоренция в 1928 г.⁴⁶ Это небольшое (3.35x2.55 м) сооружение стояло на языческом кладбище между могил И-Ш вв., последняя из которых датируется ок. 260 г. В центре мемории два поста-мента-мензы, причем северный сохранил верхнюю доску с двумя углубленными «чашами» для совершения поминальных трапез (в одну вставлен кубок середины III в.); по сторонам шли ложа «триклиния». «Меморию» уничтожили к 300 г., но в конце IV в. над криптой поставили прямоугольный зал (церковь?), где размещали саркофаги, а в XI в. — собор.

Позднее были обнаружены и мартирии в других городах, сложившиеся в римскую эпоху, например в Ксантене (см. ниже).

Между язычеством и христианством. Процесс массового перехода к новой религии в современной науке выявляют на основе изучения некрополей, поскольку только их материалы достаточно многочисленны и информативны (в Алеманнии, на юго-западе Германии, изучены сотни кладбищ и тысячи погребений, что абсолютно несравнимо с фрагментарно раскопанными укреплениями и поселками). При этом рассматривают отдельные элементы обряда погребения (кремация/ингумация; тип ориентировки; наличие инвентаря; предметы с христианской символикой) и, главное, его соотнесенность с топографией могильников и размещением церквей.