Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A
Э. Шарль-Ру. Загадочная Шанель. Стр. 569

Ахматова тоже была деятельна в конце жизни. Собирала свои фотографии, где она получилась хорошо, статьи с упоминаниями о себе и воспоминания, вела учет контрафактным изданиям пятидесятилетней давности, описывала упадок современной поэзии и никчемность молодых поэтесс, пила, третировала поклонников, окружила себя молодыми мужчинами, с большим вкусом, который всегда у нее был, привлекла тех, кто ценил в ней ее образ — и по молодости лет не имел времени заглянуть поглубже. Работала — в найденной кем-то форме и найденной кем-то строфой выписывала собственную версию обстоятельств и шика своей жизни. Все умерли — она могла расставлять их как хотела… Бесконечно одними и теми же словами рассказывала незначительные истории из своей жизни или незначительные соображения по разным случаям, называя это будто бы с иронией — а как еще назвать? — пластинками. По нескольку раз записывала в озлобленном тоне, какие книги вышли у нее в молодости, кто и что написал по их поводу и что она была инициатором официального развода с мужем, который (в скобках будь сказано) сам несколько раз хотел жениться на других и имел детей… До старости сохранила напряженное, заносчивое и выспреннее девичье кокетство.

Поэтому 600 миллионов китайцев, посчитанных Ахматовой, или японцев, или каких-то еще людей стремятся в бутик с черными буквами «СС» на белой вывеске — строгими, как обложка первого сборника Ахматовой — дизайн автора — а не к стене ахматовского плача. Мировая слава прошла мимо. Габриэль Шанель — это она Великая Мадемуазель.

Эту параллель не надо затягивать, как всякую другую параллель.

И. Бродский

Оставлю ее и только пожалею, что не получилось: не разгадали, не захотели, не смогли — сделать из Анны Ахматовой символ не того, чем она не была — великого поэта, великой души, — а олицетворение великой женственности не во внешнем ее проявлении. Женщина — не мать, не жена, не любовница, а вечно женственная суть и образ. Это тот феномен, который появился в двадцатом веке, разбившийся на множество кинозвезд, топ-моделей — выражающих тот же архетип вечной внешней женственности. Первоисточником, получившим мировую славу, которую она не там искала, могла бы быть Анна Ахматова.

* * *

Галина Вишневская по определению челки не носила. И ей казалось, что если бы она была худенькая, не напудренная и без челки, то можно бы было скрыть, что она непорядочная. И было бы не так стыдно и страшно… (АЛ. Чехов. Хористка). Вишневская была не из хористок.

Происхождение обеих прозаично. Ахматова придумывает татарскую княжну, монгольскую царевну, островных греков и великого князя Владимира Михайловича, а Вишневская прямо и даже по своей царственности без вызова пишет, что мать ее была цыганка.

О своем даре догадались рано. Трехлетняя Галя пела для гостей из-под покрытого скатертью стола — так казалось театральнее, волшебнее, поприще было намечено конкретное, Аня нашла огромный гриб — И вот тогда я вкусила настоящей славы, Я сказала маме, что на нашем доме будет набита памятная доска. Дело жизни, таким образом, выбралось: «снискание все равно какой известности».

Обе рано вышли замуж первый раз за коллегу по цеху, без большой любви. Расчет Галины был более простодушен — в артели для простоты производственного процесса легче быть замужем за собственным импресарио, Анны — стратегическим, на славу мужа работала потом всю жизнь, чтобы не подумали, что у нее не было самых роскошных вариантов в юности.

Обе были блокадницами — …пришла весна 1942 года, и стали ходить по квартирам искать уже тех, кто остался в живых. Такая комиссия из трех женщин пришла ко мне. «Эй, кто живой?» Слышу — из коридора кричат, а я дремлю и отвечать неохота. «Смотри, девчонка здесь! Ты живая?» — «Живая». Открыла глаза — три женщины возле дивана моего. «Живая». — «А с кем ты здесь?» — «Одна…» — «Одна?! Что же ты здесь делаешь?» — «Живу…» Если б они тогда не пришли — был бы мне конец. (Г. Вишневская. Галина. Стр. 45.)

Ахматова звание это носит потому, что вовремя (неделей раньше) не успела сбежать, потом вывозили на специальном самолете, давали медали, блокадников в Ташкенте презирала, вернувшись в Ленинград и увидев не сцены античных трагедий, а грань, на которую можно поставить человека и даже столкнуть за нее, но смотреть на это (особенно с поджатыми губами) не подобает, — стала ненавидеть.

Вырвавшись из блокады, Ахматова отправилась с почетом в Ташкент, в свое бесславное «война все спишет», шестнадцатилетняя Галя Иванова — в зенитчицы. У Ахматовой возраст был действительно непризывной, но, странное дело, и в годы ее юности, во время Первой мировой, она тоже заслужила упреки в бездействии и трусоватости, обрамленной воинственными стихотворными призывами.

У Вишневской случилось горе — умер первый, в нищете и голоде рожденный ребенок, Ахматова для живого писала «Реквием» — не пропадать же таким редким эмоциогенерирующим ситуациям.

Обе перенесли туберкулез, Вишневская более достоверный.

Обе женщины были очень красивы, и обе использовали красоту по назначению, не закопали свой талант в землю.

Обе были царственны. Ахматову по-царски себя вести научили, она часто трусила и оглядывалась, как самозванка, была очень чувствительна к отпору, Вишневской — если б дать волю, она б запорола разбойников — за дело, конечно!

У Вишневской был реальный, влюбившийся, богатый и знаменитый муж, метавший ей под ноги величье, и славу, и власть, Ахматова жила в чужих семьях и беспардонно приписывала посторонним мужчинам анекдотические passiones.

Семейство Ростроповичей-Вишневских в расцвете лет и удачных карьер, когда на кону было слишком много — приютили в своем доме опального Солженицына, Анна Ахматова не ударила палец о палец в защиту Бродского, потому что перед нею маячила загранкомандировка в Италию.

В Галину Вишневскую был влюблен председатель Совета Министров Булганин. Помог получить квартиру. К Анне Ахматовой, по ее словам, весь мир ревновал Сталин. Начал за нее холодную войну.

Вишневская стала самой молодой солисткой Большого театра. Ахматова — единственным всех пережившим свидетелем Серебряного века. Записала себя в четверку великих поэтов.

Галина Вишневская много работала и за свой талант и работоспособность получила всемирное признание.

Жизнь Анны Ахматовой сложилась иначе. Она построила карточный домик своих желаний и заставила сначала современников, а потом потомков наполнять его реальной силой.

Наследство доброты

«Предыстория» (стихотворение о матери)

И женщина с прозрачными глазами
(Такой глубокой синевы, что море
Нельзя не вспомнить, поглядевши в них),
С редчайшим именем и белой ручкой,
И добротой, которую в наследство
Я от нее как будто получила,
Ненужный дар моей жестокой жизни…

Размеры наследств, как правило, сильно преувеличивают. Наследники поджидают фантастических фортун, и завистники, чтоб подогнать базу под свои переживания, тоже уверены в достоверности россказней о сказочном везении.

81
{"b":"239596","o":1}