25 мая к рассвету не вся пехота противника успела отойти от Жутова, и ее отход прикрывали два бронепоезда в районе Гнилоаксайская. Бригаде (1-й Кубанский и 1-й Лабинский полки) было приказано взять станцию Гнилоаксайскую. Бригада разомкнуто подошла к курганам в 2 верстах от станции, по дороге от Кумской противник открыл ураганный огонь из бронепоездов, курганы были изрыты тяжелыми снарядами, и выйти из укрытия не представлялось физической возможности.
Дабы спасти положение, я, взяв с собой три правофланговые полусотни, лично бросился в атаку, противник весь огонь перенес на эту группу. Половина казаков не выдержала, повернула обратно, а остальные, около 50 человек, контуженные, ушибленные (ни одна лошадь не обошлась без падения от сотрясения воздуха от тяжелых снарядов, а сам комбриг три раза переворачивался с лошадью), все-таки захватили станцию, войдя в нее с юга. Здесь я полчаса лежал без сознания, но все прошло удачно, кроме трех офицеров и 25 казаков с поворотными контузиями.
Восемь казаков с подхорунжим при одном пулемете, проскакав станцию, захватили небольшой железнодорожный мост и подложили динамитные шашки в рельсы. Один бронепоезд противника успел проскочить, но другой попал на них, перевернулся, и половина его состава осталась у нас.
Около двух полков пехоты противника, не успевшие вовремя отойти, после занятия нами Гнилоаксайской бежали на северо-восток, но части бригады (1-й Кубанский и 1-й Лабинский полки) и конница 2-го конного корпуса атаками взяли всех в плен. Бригада двинулась вперед вдоль полотна железной дороги и около станции Тингута имела еще один успешный бой с противником, заняла станцию и взяла два орудия и пять пулеметов.
26–27 мая дневка и подход к станции Червленная. 28 мая 1-й Кубанский полк с боем занимает станцию Червленная. 29 мая марш на высоты к селу Ивановскому. Противник занял высоты у села: дивизия пехоты и три полка конницы, все остальные отошли на Сарепту.
С 30 на 31 мая упорные бои 2-й Кубанской дивизии за обладание селом Ивановским. У нас и у противника на этот раз участвовали и аэропланы. 2-й конный корпус после упорных боев занимает Сарепту, взяв большие трофеи.
1 июня упорные бои у станции и села Воропоново. 1-й Кубанский полк первым занимает это село, а позже с бригадой занимает высоты к западу от Царицына, не переходя железную дорогу Садовая — Гумрак. Подходим совсем близко к городу.
Операцией взятия Царицына руководит генерал Шатилов, штабной офицер, но, к сожалению, никакой распорядительности и плана у него нет, части действуют самостоятельно, связь хорошо не налажена, поэтому нет у нас положительных результатов.
1 и 2 июня по приказу командующего Царицынским фронтом генерала Шатилова моя бригада входит в железнодорожный треугольник Царицын — Садовая — Гумрак для разведки укрепленной позиции противника и возможности ее прорыва. Ночью, перейдя железную дорогу, бригада вошла в треугольник, охраняемый тремя бронепоездами у Садовой — Гумрак и Гумрак — Царицын.
Пешие разведчики к утру приблизительно определили силы противника, фронт был определен точно — он шел от железной дороги Царицын — Гумрак до станции Гумрак. Было выяснено, что конница не может прорвать сильную позицию противника с проволочными заграждениями и что для этого нужна пехота или спешенная конница. К утру 3 июня добытые сведения были доставлены в штаб командующего фронтом, который усиливает бригаду присылкой 1-го Запорожского полка, и ничего больше.
Противник между тем уже знал о нашем нахождении в треугольнике и с рассветом того же дня (3 июня) открыл по нам ураганный огонь с трех бронепоездов, который продолжался до темноты. Но, слава богу, он не причинил особого вреда, так как все три полка находились в глубоком овраге и снаряды не ложились в нем, перелетали, за целый день было ранено всего два казака и пять лошадей. (Это свидетельствует о том, что знаниями и умением вести артиллерийский огонь противник особо не овладел.)
В районе станицы Садовой в течение дня слышался бой, но, как потом выяснилось, без положительных для нас результатов. Противник удержал все свои позиции, а в некоторых пунктах переходил в контрнаступление.
В этот день генерал Шатилов показал свою нераспорядительность и полную растерянность. Не было никакой связи нашей группы с группой генерала Улагая, наступающего на Царицын со стороны Сарепты.
Под вечер 3 июня бригаде было приказано спешно отойти к высотам на юг, непосредственно у села Владычин, что и было выполнено.
4 июня генерал Шатилов приказал отступить от Царицына.
5 июня я, контуженный в предыдущих боях у Котельникова и Гнилоаксайской, был произведен в чин генерал-майора и эвакуирован. На фронт под Царицын снова прибыл 20 августа. Все боевые операции этого периода поэтому описываю со слов других очевидцев и участников, а частично из служебных сводок штаба дивизии. Это был скандальный период для Кавказской армии.
Для второго наступления на Царицын все части были подчинены генералу Улагаю, который победоносно вошел в Царицын 17 июня, отогнав красных на север. Были захвачены огромные трофеи.
После моего отъезда из-под Царицына командиром 1-го Кубанского полка был назначен полковник Логинов, раньше служивший в Варшавском дивизионе,[37] человек вялый и теряющийся в боевой обстановке. Ему выпала доля командовать лихим полком лишь потому, что в ту пору других кандидатов на фронте не было.
По занятию Царицына Кавказская армия очень удачно и энергично продвигалась дальше на север по направлению к Саратову до тех пор, пока части вел генерал Улагай. С его отъездом по болезни в отпуск заменивший Улагая генерал Покровский некоторое время по инерции продвигался вперед, но лишь один неудавшийся бой, по его вине, остановил продвижение Кавказской армии, а вскоре после этого она неудержимо покатилась назад!
Сам Покровский перед отступлением тоже уехал с фронта. Части армии, очень расстроенные, 18 августа отошли до станции Котлубань. Во время этого отступления они понесли большие потери в живой силе, утратили почти все свои обозы, боевой состав выбился из сил и был доведен до минимума.
Логинов, командующий полком, несколько раз попадал в отчаянное положение. Однажды целый полк попал в окружение, заведенный полковником Логиновым в сторону от пути отступления, в овраги правого берега Волги. Сотни полка, каждая самостоятельно, спасались чудом. Заблудившись в лесу, сам Логинов был настигнут партией красных (12 человек) и зарублен сидящим в своей линейке. Кучер, бывший тогда с полковником Логиновым, схватив винтовку, бросился в овраг и, открыв огонь, убил несколько красных, а остальные разбежались. Этот же казак через пару дней присоединился к полку, привезя зарубленного полковника Логинова.
В это же время началась утечка казаков из рядов Кавказской армии под Воронеж «партизанить», полное отсутствие дисциплины среди бойцов и командиров, и все это было следствием наших неудач в походе на Саратов. Царицынский фронт трещал по швам, забили тревогу, были вызваны из отпуска генералы Улагай, Бабиев, Фостиков, Мамонов[38] и другие.
19 августа в Царицын прибыли вызванные генералы, а 20 августа они были уже на фронте. Я был назначен начальником 2-й Кубанской дивизии. Части дивизии я нашел у станции Котлубань, в 4 верстах севернее ее. Вид их был убийственный, казаки и лошади загнаны, голодны. Боевой состав четырех конных полков — всего 1200 казаков, полки превратились в дивизионы, сотни во взводы!
Противник приостановил свое наступление и, отдохнув, 21 августа с рассветом густыми цепями появился на горизонте. Держа направление на Царицын, группа пехоты (в дивизию) шла в обход станции Котлубань с северо-запада. Когда эта группа почти окружила Котлубань, 2-я Кубанская казачья дивизия совместно с 1-ми 2-м Осетинскими полками атаковали ее и уничтожили; взяли в плен 6 тысяч человек, около тысячи перебили, захватили 18 орудий, 30 пулеметов и один бронепоезд.
