«В Бергхоф… поездом». Очевидно, пункт назначения — Зальцбург, а затем автоколонной по горам в Бергхоф… Зальцбург! Это ведь по той же ветке, что и Мюнхен…
Мюнхен! Там ждет его встреча с таинственным Пако, которому поручено переправить его через границу с Швейцарией. Единственное, что нужно, это сыграть на вражде гестапо и абвера, чтобы они строили друг другу козни. Так это же детские шалости! Надо только постараться. Мысли Линдсея перескакивали с одного на другое, когда он упаковывал чемодан, который принесла ему Криста.
Правда, ему все же удалось найти ответ На два вопроса, которые поставили перед ним на Райдер-стрит. Однако недавняя прогулка по сосновому бору потрясла Линдсея. У него возникло полное впечатление, что фюрер играл роль… Роль фюрера!
С одной стороны, это вроде бы настоящий Гитлер, человек, с которым Линдсей долго беседовал в Берлине до войны. Но его жесты, походка, выражение лица — все было слегка утрированным. Как у актера, который переигрывает. Линдсей никак не мог оправиться от потрясения. Он был убежден, что видел двойника…
По-прежнему пребывая в некоторой прострации, Линдсей щелкнул замками чемодана. И тут кто-то легонько постучал в дверь. От неожиданности англичанин чуть не потерял равновесие.
— Кто это? — спросил он.
— Гартман.
— Входите.
Линдсей держался и говорил уверенно, даже вызывающе; он совсем не походил на человека, которого обвиняют во всех смертных грехах. Сероглазый немец вошел в комнату, закрыл за собой дверь и посмотрел на чемодан.
— Я вижу, вы приготовились к долгому путешествию…
— Сколько оно займет времени? И ради бога, объясните мне, куда мы отправляемся? Из болот Восточной Пруссии в Баварские Альпы, да?
— Это секретная информация. Знаете, мне очень хочется выяснить, зачем все-таки вы предприняли рискованное путешествие в Бергхоф. Я уверен, что это никому толком неизвестно. И тем не менее…
— Но здесь нет никакого секрета! — пожал плечами Линдсей, подождав, пока абверовец усядется поудобней на диване. — Я приехал только для того, чтобы способствовать установлению связей между фюрером и некоторыми влиятельными людьми в Великобритании, которые видят в России реальную угрозу…
Немец положил ногу на ногу, вынул трубку, раскурил ее и примял табак указательным пальцем. Он медлил с ответом и не сводил с англичанина глаз. Линдсей почувствовал, что с ним беседует самый опытный следователь Третьего рейха.
— Кстати, кто эти влиятельные люди, о которых вы упомянули? — как бы мимоходом поинтересовался Гартман.
— А вот это уже секретная информация. Спросите у фюрера…
Отвечать следует кратко. Не распространяться ни о чем, а главное, не вступать с Гартманом в непринужденную беседу. Нельзя позволить ему заманить себя в ловушку! С виду немец — человек доброжелательный, он больше похож на умного служащего, а не на члена одной из самых зловещих организаций гитлеровской Германии.
— Какая чепуха, что вы якобы замешаны в покушении на фюрера!
Гартман выдержал паузу, давая англичанину возможность отреагировать. Но Линдсей молча закурил еще одну сигарету из пачки, подаренной ему Кристой.
— Вы, по-моему, в хороших отношениях с Кристой Лундт, — заметил Гартман, неожиданно переменив тему.
— Наверное, ей интересно общаться со мной, потому что я — англичанин…
— Она очень привязалась к вам. Мне стало известно, что до вашего приезда она жила очень замкнуто.
— Не знаю, может быть…
Гартман встал и, улыбнувшись, произнес:
— Мы с вами ходим вокруг да около… У меня сложилось впечатление, что вы прекрасно подкованы и умеете уклоняться от любых вопросов.
— А вы разве не осторожничали бы, если б вокруг рыскали люди, подобные Груберу? — вспыхнул Линдсей. — Нет, я, конечно, не равняю вас с гестаповцами…
Теперь настала очередь англичанина следить за реакцией собеседника. Гартман умолк, выбивая трубку, и поглядел на Линдсея из-под кустистых бровей. Казалось, между ними происходит какой-то немой диалог.
— Ладно, мы еще побеседуем в Бергхофе. — Гартман выпрямился и поправил ремень, которым была подпоясана его шинель. — Вы, значит, общались с фюрером до войны?
— Да, мы встречались в Берлине…
— Как постороннему человеку вам не кажется, что в Волчьем Логове какая-то странная атмосфера?
— Да, она стала странной. После вашего приезда… и после появления Грубера…
— Здесь царит недоверие, люди косо поглядывают на тех, кого знали многие годы… Похоже, измена затаилась в самых верхах?
— Вам должно быть об этом известно больше, чем мне.
— Неужели?
Гартман — он уже подошел к порогу — обернулся, держась за ручку двери. Лицо его вдруг посуровело, он пристально поглядел на англичанина и, расправив плечи, быстро проговорил:
— Неужели? Подполковник, вы же не дурак! Я только что приехал сюда, а вы тут торчите уже целых две недели! Фюрер, как говорится, чувствует все кончиками пальцев… у него удивительный нюх на опасность, когда еще никто ни о чем не подозревает. Правда, без ложной скромности, должен признаться, что и я обладаю этим даром… в какой-то мере. Только вот вопрос: действительно ли здесь затаился советский шпион или…
Абверовец сделал несколько шагов навстречу Линдсею и раздельно произнес:
— Или я чувствую нечто другое, но не понимаю, что именно? Вы прилетели сначала в Бергхоф и только потом оказались в Волчьем Логове. Что вам тут бросилось в глаза? Помогите мне, подполковник! Я могу вам пригодиться в качестве союзника…
— Но я понятия не имею, о чем вы говорите! — без тени колебания ответил Линдсей.
— Ладно. Но предупреждаю: мы еще поговорим.
Поезд фюрера, забавно названный «Америка», несся вперед на большой скорости. В конце коридора из открытого окна — или двери — пахнуло холодом, и Линдсей увидел смутный силуэт стройной девушки. Он сорвался с места и побежал туда. Ему показалось, что это Криста.
Они ехали по горам… От Растенбурга, расположенного в Восточной Пруссии, их уже отделяло много часов пути. Время близилось к полуночи. В поезде соблюдалось затемнение, и коридор слабо освещался голубыми лампочками, которые отбрасывали призрачный, неяркий свет. Во всех купе занавески задернуты. Пассажиры спали.
Однако Линдсею не спалось, поэтому-то он и смог заметить в окошке, выходившем в коридор, знакомую девичью фигурку, которая проскользнула мимо его купе. Тихонько приоткрыв дверь, Линдсей тут же снова затворил ее. Девушка шла, крадучись, и это возбудило его любопытство. Но теперь он не на шутку встревожился.
Мороз пощипывал лицо. В холодном воздухе кружились снежинки. Линдсей подозревал, что они едут по Чехословакии, вероятно, где-то в Татрах. В коридоре не было ни души… если не считать призрачного силуэта. А в самом конце коридора виднелась РАСПАХНУТАЯ ДВЕРЬ!
Криста Лундт застыла в дверном проеме; одной рукой она вцепилась в поручень, а другой придерживала дверь. Криста так пристально вглядывалась в темноту, что не заметила Линдсея. Ее замершая фигура напугала англичанина, и он понял, что она вот-вот вывалится из вагона…
Он подбежал к девушке. Криста наконец увидела Линдсея и шагнула в пустоту… Он схватил ее за руку, рванул на себя и отшвырнул к противоположной стенке. Затем дотянулся до тяжелой двери и рывком захлопнул ее. Зажатая в углу между туалетом и тамбуром Криста пыталась открыть другую дверь. Линдсей грубо схватил ее обеими руками.
— Криста! Что за дура! Ты что, пыталась покончить с собой?
— Ян! — Криста облегченно вздохнула, ее трясло. — Я думала, это Гартман. Мне нужно бежать, пока Грубер не получил мое досье из Берлина. Но на каждой станции полно охранников. Я могу выпрыгнуть на ходу…
— Давай зайдем сюда. — Линдсей открыл дверь в туалет. — А то по коридору периодически ходят часовые. Тут тесновато, но что поделаешь?
Линдсей запер дверь изнутри. Внизу, под ними, раздавался мерный, убаюкивающий стук тяжелых колес. Линдсей посадил Кристу на опущенную крышку унитаза и при слабом мерцании голубой лампы обмахнул с её пальто и шапки снег.