Гитлер умолк, предаваясь тяжким раздумьям. Несколько минут они шли молча. Местами дорога заросла мхом и была топкой, как будто они шли краем болота. В нос ударял густой запах сосновой хвои.
Они собрались повернуть обратно. Гитлер заговорил снова, но тут вдруг раздался выстрел. Линдсей увидел, что пуля угодила в ствол справа от тропинки. На землю упали хлопья снега. Гитлер стоял слева от Линдсея.
Англичанин торопливо произнес:
— Фюрер, пожалуйста, возвращайтесь поскорее в Волчье Логово! А я попытаюсь найти убийцу.
— Трусливая свинья! Даже стрелять как следует не умеет…
Не прибавляя шагу, подняв плечи и сразу став похожим на марионетку, Гитлер пошел по направлению к дому. После того как фюрер скрылся вдалеке, Линдсей простоял еще минут пять неподвижно: он прислушивался. Гитлер решил, что покушение было на него. Но Линдсей правильно угадал, что убийца целился не в фюрера, а в него. Пуля пролетела слишком далеко от немецкого вождя.
На первом же контрольно-пропускном пункте Линдсея арестовали.
«За соучастие в покушении на фюрера…»
Криста Лундт подошла к домику, в котором держали арестованного Линдсея. В руках у нее был поднос с накрытыми судками. Эсэсовец с автоматом загородил ей проход.
— Сюда нельзя. Герр Грубер…
Криста с холодным презрением поглядела на эсэсовца. Ее голос звучал резко и отрывисто.
— Я принесла ему обед. Таков приказ фюрера! Или вы хотите оказаться на Восточном фронте? Если через пять минут вы не уберетесь с моего пути, то…
Охранник заколебался. На его лице была написана нерешительность. Криста медленно повернулась к двери. Эсэсовец моментально отпрыгнул в сторону. Его так напугало упоминание о России, что он даже забыл осмотреть судки, стоявшие на подносе. Криста велела ему отворить дверь.
— Какие у вас свинские манеры! — прошипела она. — А ну-ка закройте за мной эту проклятую дверь!
Линдсей лежал на диване и читал газету. Увидев Кристу, он вскочил и расчистил на столе место для подноса. Криста села на диван и тихо сказала:
— Ешьте, пока не остыло. Что за чепуху болтают? Якобы вы покушались на жизнь фюрера…
— Да это все ублюдок-гестаповец. — Линдсей снял с судков крышки. Телятина с картошкой! Он умирал от голода. Линдсей принялся есть, в промежутках объясняя: — Грубер заявил, что, пока я был в лесу, он обыскал мою комнату. Теперь он демонстрирует несколько копий последних военных директив и заявляет, что нашел их у меня под матрацем в спальне. Лучшего тайника, конечно, не сыскать!
— Последние директивы? Но я могу доказать, что это ложь. Вы должны были бы иметь доступ к копировальному устройству…
— Это еще не все. Кстати, телятина очень вкусная. — Линдсей положил в рот еще кусок.
В руководстве, которое он изучал на Райдер-стрит, инструкция номер один гласила: «Не пренебрегайте возможностью поесть…»
— Грубер утверждает, что я заманил фюрера в ловушку, где на него было совершено покушение, — добавил Линдсей.
— А фюрер в этом сомневается! — перебила его Криста. — Грубер хотел немедленно отправить вас в Берлин. Но фюрер сказал: «Нет». Максимум, что он позволил Груберу, — это держать вас взаперти, пока не кончится расследование.
— Есть и еще кое-что. — Линдсей утер рот салфеткой, которую принесла Криста, и посмотрел ей в глаза. — Вам лучше это знать. Грубер пытается выдать нас за сообщников. Он послал в Берлин запрос с требованием прислать ваше полное досье.
— О Боже!
Кровь отлила от лица Кристы. Она схватила себя за запястье, защелкивая невидимые наручники. Наливая себе кофе из железного кофейника, Линдсей глядел на нее по-прежнему настороженно. Потом небрежно спросил:
— А что, в вашем досье есть какой-нибудь компромат?
— М-м… Грубер может кое-что истолковать не в мою пользу. — Криста быстро взяла себя в руки. — Там есть сведения о людях, которых я когда-то знала… потом они попали под подозрение… уже после того, как я прошла последнюю проверку. Особенно это касается моего бывшего жениха Курта. Его отправили на Восточный фронт. Никто не знал, что он мой жених… Все считали нас просто хорошими друзьями.
— Людей, о которых вы говорите, подозревали в связях с подпольщиками? И Курта тоже?
Криста кивнула. Она была абсолютно спокойна: так ведут себя люди, впадая в полное отчаяние.
— Теперь вы знаете, почему мне надо бежать. Я ведь проходила последнюю проверку давным-давно…
— Что ж, ситуация в Волчьем Логове непростая, — заметил Линдсей. — А сложные ситуации можно использовать в своих целях. Что вам известно о Густаве Гартмане? В этом абверовце есть что-то странное. Если склонить его на нашу сторону, он может нейтрализовать Грубера: гестапо ненавидит абвер, и это чувство взаимно. К тому же Гартман гораздо умнее Грубера…
— Не понимаю, как можно заставить Гартмана помогать нам? — От ощущения собственного бессилия Криста начала раздражаться.
«Либо она — величайшая в мире актриса, — подумал Линдсей, — либо говорит правду».
— Как бы там ни было, — озабоченно добавила Криста, — у вас тоже положение… незавидное…
— В подобной ситуации фюрер бы сказал: «Пора бы фортуне нам подфартить», — заметил англичанин.
Меньше чем через час Криста вернулась, осторожно закрыла за собой дверь, оглянулась по сторонам и, сделав Линдсею знак молчать, осмотрела другие, плотно закрытые двери.
— Мы тут одни, — сказал Линдсей.
— Тогда слушайте! У меня потрясающие новости!.. — Позабыв про осторожность, Криста подбежала к Линдсею и села рядом с ним на диван.
Схватив его за руки, она прошептала ему на ухо:
— Фюрер только что принял неожиданное решение! Все, в том числе Борман, были потрясены. Он иногда так поступает, чтобы сбить с толку своих приближенных… ну, и в целях безопасности. Ян, мы срочно уезжаем в Оберзальцберг! Гитлер решил временно перебазировать свой штаб в Бергхоф!
— Что значит «срочно»? — уточнил Линдсей.
— Через два часа. Тут ведь рядом железная дорога.
— Я видел…
— Поезд уже пришел. О, Ян, это так потрясающе! Вы тоже поедете с нами. Фюрер рассматривает вас как возможного посредника между собой и миролюбивой партией Европы… Помните, вы сказали, что фортуна должна нам подфартить?
Сидя рядышком на диване, они ощущали какую-то необычайную близость. Узнав о том, что возникла возможность покинуть Волчье Логово, оба испытали огромное облегчение и неожиданно утратили контроль над собой. Однако Линдсей все же сделал последнюю попытку сосредоточиться на практических вопросах.
— А когда из Берлина пришлют ваше досье?
— Самое раннее — завтра. В том отделе работает моя подружка. Она постарается протянуть как можно дольше…
— Ну, и когда досье доберется до Бергхофа?
— Через пять дней после нашего отъезда отсюда. Грубер, кстати, отправляется вместе с нами. — Голос Кристы потускнел.
«Да, это лишь временная отсрочка», — подумал Линдсей. Теперь он был почти уверен, что Криста говорит искренне. А ведь она может связать его с антинацистски настроенными немцами…
— Не надо так тревожиться. — Ничего больше Линдсей сказать не отважился.
Криста до сих пор держала его за обе руки. Она медленно наклонилась к нему, и ее губы коснулись его губ… Сперва чуть-чуть… потом все более страстно… наконец, Крйста — обвила Линдсея руками за шею и впилась в его губы жадным поцелуем, тесно прижимаясь к нему своей красивой грудью. Девушка отклонилась назад, легла на диван и притянула Линдсея к себе; у нее оказались на удивление сильные руки. Объятия становились жарче… Линдсей нашарил левой рукой на боку Кристы застежку юбки и быстро расстегнул пуговицы.
— Да, да, да! — горячо прошептала она.
Криста так отчаянно прижималась к нему, словно он был ее единственным спасением. Линдсей поспешил положить этому конец.
— Сюда в любой момент могут зайти…
После ухода Кристы Линдсей распечатал пачку сигарет, которую она оставила ему на прощание. Прикуривая, он думал одновременно об уйме вещей. Но все же постарался навести хоть какой-то порядок в своих мыслях.
