— Вам прекрасно известно, что ни на что конкретно я не согласился. Моей целью было выбраться оттуда.

— Тем не менее вы и не отказались, — заявил добродушный двойник Имара.

— Никакой суд этого не проглотит. Сплошное принуждение и физическое давление. — Ответом мне был недоуменный взгляд. Естественно. Иначе боги просто не умеют, поэтому и не понимают. Они привыкли повелевать людьми. Смертные для них — игрушки.

— Да, клятву верности вы годоротам не давали, — признал мой собеседник. — Это весьма разумно. Однако что привело вас на улицу Богов? Почему вы начали задавать вопросы и с какой стати забрались в храм?

— Я был уверен, что меня пытаются обдурить. Честно говоря, годороты на богов не тянут. Сами посудите, назваться богом может каждый. А где доказательства? Они не продемонстрировали мне ничего сверхъестественного, так, трюки из арсенала бродячего фокусника. — О волшебной веревке я упоминать не стал. — Короче, я решил, что со мной валяют дурака.

Публика зашевелилась. Скорее всего меня не поняли. Тип в кресле погрузился в размышления. Пускай подумает. Вряд ли он, конечно, воспримет точку зрения смертного, но все же…

Вновь послышался шепот, от которого стыла в жилах кровь.

— Похоже, вы вновь говорите почти искренне. Отлично. Надеюсь, вы представляете себе ситуацию. В Танфере появились чужие боги, которые сразу получили место на нашей улице. Это означает, что многим божествам суждено испытать определенные неудобства, а для нас с годоротами — что кому-то придется исчезнуть. Лично я не хотел бы сгинуть без следа.

— Я тоже.

— Вы по-прежнему убеждены, что вас обманывают?

— Да нет, мне все больше кажется, что дело серьезное.

— Мне нужен ключ, мистер Гаррет.

— Если хотите, могу за вас помолиться.

С чела моего собеседника сорвались крохотные молнии. По всей видимости, я сказал что-то не то. Правда, он быстро овладел собой.

— Вы убегали от моих друзей. Почему? Ведь вы не служите годоротам.

— А вы посмотрите на них. Ни дать ни взять кошмар наяву.

Вновь засверкали молнии, прогремел гром. Гаррет, ты перегнул палку. Я огляделся. Твари, которые шныряли в тенях, могли прятаться у меня под кроватью в далеком детстве. Шайиров было гораздо больше, чем годоротов. И выглядели они не слишком дружелюбно. Одним словом, смерть язычнику.

— Где вы собираетесь искать ключ?

— Нигде. Я всего лишь хочу, чтобы меня оставили в покое. Думаете, приятно, когда к тебе пристают всякие подозрительные личности, нисколько не заботящиеся о твоем благосостоянии?

В очередной раз послышался шепот. Толпа, которая, если меня не обманывало зрение, становилась все гуще, зашевелилась. Кстати, насчет кошмаров наяву я слегка погорячился. Там были очень даже симпатичные богини с нормальными волосами, прелестными зубками и вполне пристойным количеством рук.

Перевод не требовался. Торбит Круговод — кем бы он там ни был — подтвердил полное отсутствие интереса с моей стороны. Ничего я искать не собираюсь. Плевать я хотел на Храмовый Ключ. У Гаррета нет ни малейшего желания спасать чью-то божественную задницу.

— Знаете, у меня есть друзья-пивовары, которым нужна моя помощь. Я бы охотно занялся их проблемами.

— Времени в обрез, мистер Гаррет. Нам необходим смертный, который бы нас выручил. У нас не так много приверженцев, все они весьма почтенного возраста. Поймите, здесь нужна не вера, а добрая воля. Вы — самый подходящий кандидат. Вы работаете за плату. Мы вознаградим вас так, как вы и не мечтали.

Ну да. Обещать все мастаки, а как доходит до расчетов, получаешь пшик.

Уверен, что вслух я этого не произносил. Но, должно быть, моя мимика была достаточно красноречивой. Эх, Гаррет, Гаррет, кто же так ведет себя с богами?

Главарь прорычал:

— Заприте его в темнице. Пускай пораскинет мозгами, авось, образумится.

Я попытался было возразить, но мрачные личности, похожие на оживших горгулий, оставили мои возражения без внимания. У них были каменными не только головы, но и мышцы. Проголосовали: большинство высказалось за предложение Ланга (единственным голосом против был мой). Меня выволокли из комнаты, потащили по лестнице, мимо двух дряхлых старикашек, которые прекрасно все видели и даже склонились в подобострастном поклоне. В конце концов я очутился в довольно просторном помещении, обстановку которого составляли рваное армейское одеяло (наверняка краденое, иначе его бы здесь не было), хилая свечка и два горшка емкостью в кварту, один пустой, а другой полный. Очевидно, мне предстояло исполнять обязанности прокладки между горшками.

Дверь захлопнулась. Я тут же принялся за дело, то есть, как от меня и ожидали, пораскинул мозгами и решил, что уж лучше подчиниться. Если бы бедолагу Гаррета не отвлекли, он бы, пожалуй, и впрямь поддался на уговоры Ланга.

Еще не успела опуститься поднятая моим появлением пыль, как дверь распахнулась и в темницу ворвались девушки-совы. Они даже не потрудились что-нибудь на себя накинуть. Их глаза озорно сверкали. «Ой!» — воскликнул я, и тут они на меня набросились.

Они явно предпочитали дело словам. Сказать откровенно, я не добился от них ничего, кроме глупых смешков. Когда я попытался принять суровый вид, они восприняли это как вызов. Не могу не похвалиться: уже не сопротивляясь неизбежному, я все равно продолжал задавать вопросы, ибо помнил, что должен отрабатывать свой хлеб.

Некоторое время спустя у меня возникли опасения, что допрос будет продолжаться вечно. Мои подружки проявляли удивительную ненасытность.

Когда они наконец ушли, я рухнул на пол. Интересно, что это означало? Они не пытались ничего выведать, не требовали никаких обещаний — были весьма прямолинейны, настойчивы и целеустремленны.

Дверь распахнулась вновь. Появилась женщина, которая меня во все это впутала. У нее опять были рыжие волосы, и выглядела она очень неплохо.

— Похоже, Лила с Димной здесь уже побывали, — проговорила она, принюхавшись. Таким тоном люди обычно рассуждают о погоде.

— Понятия не имею, что им было нужно…

— Они получили, что хотели. Это простые, глупые девицы…

— Что простые, я заметил.

— И глупые. — Женщина постучала себя по голове. — Тебе нравится моя внешность?

— Я готов завыть на луну. — Она буквально притягивала к себе. — Но вам от этого пользы не будет.

— Устал, бедняжка.

— При чем тут это? Просто я не люблю, когда меня к чему-то принуждают. Сразу становлюсь упрямым.

— Ты должен кое-что понять. Даже если шайиры не получат того, что им нужно, тебе этого тоже не видать.

— То же самое утверждали годороты. Ну и ладно. А вот если заупрямлюсь, кранты всем — и годоротам, и шайирам. — Упоминание о крантах мне не слишком понравилось. Не то чтобы я сам себе верил, но… Надеюсь, Торбит не прислушивался к нашей беседе.

— Чего ты хочешь?

— Чтобы меня оставили в покое.

— И не рассчитывай. Ты же разумный человек, Гаррет. Давай заключим сделку.

— Дело в том, что сделки с богами чреваты для людей неприятностями. Если верить мифам, боги частенько забывают о своих клятвах. Сулят смертным золото и женщин, обещают власть над миром вообще и над конкретной страной в частности — мол, только выполните нашу просьбу. А стоит спасти божественную задницу… — Между прочим, раз уж речь зашла о божественных попках, с этой частью тела у моей собеседницы все было в порядке. — В благодарность идиота-смертного, помнится, превращают то ли в рыбу, то ли в птицу…

— Ты циник, Гаррет.

— Уж какой есть.

Женщина задумалась.

— Пожалуй, ты прав. Отчасти. — Она пристально поглядела на меня. Ее тело словно излучало жар, однако лицо оставалось бесстрастным.

— Что такое?

— Ты для меня загадка. Я встречала верующих и неверующих, фанатиков, скептиков и еретиков, но еще ни разу не сталкивалась с человеком, которому было бы на нас плевать. — Как ни странно, подобное отношение ее нисколько не гневило, скорее забавляло.