— Думаю, она уже выдала все, на что была способна. Разве что если как следует напряжется…

— Все равно. Синдж, встань-ка у двери! Мы вышвырнем ее на улицу, если…

— Для этого вам придется взяться всем вместе, — вмешалась Тинни.

Торнада сползла на пол и захрапела. Тарп сказал:

— Покойник велел привести ее сюда. Он хочет знать, что ей удалось выяснить.

— Ей удалось выяснить, что существует предел количеству спиртного, которое она может выпить.

— Она расстроена. Она где-то потеряла Иона Сальватора и не может вспомнить где. И как. Она боится, что могла нечаянно убить его, или еще что-нибудь.

— Отлично! Что ж, давай тогда попробуем оттащить ее…

«Нет необходимости нести ее сюда. Я уже исследовал ее воспоминания. Они соответствуют тому, что мы уже выяснили из других источников - а кроме этого включают в себя весьма немногое, что может представлять интерес».

Внезапно храп Торнады превратился в такой звук, словно она отчаянно боролась за воздух. Ее глаза распахнулись, и она снова взобралась вверх по стенке.

— Я з-знаю, что я с ним з-зделала! Каж-сся… Ч-чертов придурок!

Она поднялась на ноги и, спотыкаясь, зашлепала к выходу.

— Торнада, тебе сейчас лучше не ходить на улицу, — сказал ей Тарп. — Задницу отморозишь. Скажи мне, где он, я сам за ним схожу.

— Мор-рда, с-сукин ты сын! Ты х-хар-роший парень, но вс-се равно ты с-сукин с-с…

— Ты уже это говорила. Почему бы тебе просто не расслабиться? Я найду Иона.

— П-прилипалу? А ты что, з-знаешь, где он?

— Ты же сама собиралась мне сказать.

— А ты мне не д-давал. У-у, М-морда! Ты н-ни-ког-да его не л-любил. — Она снова начала сползать на пол. — Это мес-то, такое, как к-корабль… «Пещера Граймса», вот как! Я п-помню, что он там был с-со мной…

Тарп повернулся к двери. Покойник снабдил нас информацией о том, что Торнада знала, не зная о том, что она это знает. Я сказал Плоскомордому:

— Ты что, так и пойдешь, даже не согревшись? Мы с Тинни как раз заварили чай.

— Да, пожалуй, немного перекусить не повредит. — Тарп покачал головой, глядя на Торнаду. — Чего только не приходится делать для людей только потому, что они твои друзья!

Я воздержался от комментариев.

Плоскомордый как раз принялся за зачерствелый сэндвич, когда Синдж завопила. Мы выскочили из кухни. Синдж показывала на Торнаду: та издавала странные звуки. За которыми стояло серьезное намерение.

— Вперед! — Я выругался. — Давай, открывай эту чертову дверь!

Мы с Тарном ухватили каждый по руке, а Тинни принялась крутиться возле обутого конца — совсем как щенок, который хочет помочь, но не знает как. Синдж распахнула дверь настежь, и нас окатило порывом холодного воздуха. Это разбудило Торнаду, как раз когда мы переваливали ее через перила веранды. Она натужилась…

— Поберегись!

Дин возвращался. С повозкой — на этот раз, как я надеялся, не краденой. Грубое приветствие Торнады миновало его с зазором всего в несколько дюймов. Он был не один. Он всегда ухитрялся найти кого-нибудь, кто бы помог ему тащить повозку… Эге! Проклятье. Этот комок лохмотьев был единственным членом племени Коктагью, к настоящему моменту еще не присутствовавшим в комнате Покойника.

— Эй, входи поскорее в дом, пока тебя кто-нибудь не узнал.

Потенциальные наблюдатели вряд ли еще вернулись с войны — но зачем рисковать?

Торнада, перегнувшись через перила, просипела:

— Б-линда, ты с-сука, даже если ты х-харрошая девоч-ка! — Она хихикнула. — Но это, ч-черт побери, вр-ряд ли!

Она сделала попытку засмеяться, но желудок ей не позволил.

— Ступай в дом, — повторил я. — Подожди в коридоре с Тинни, пока я помогаю Дину.

Синдж тоже вышла наружу, в то время как Тинни взяла на себя Белинду — с очень малой долей своего обычного сочувствия.

— Ты что, черт тебя возьми, обчистил там весь рынок?

Плоскомордый сосредоточил внимание на Торнаде, которая делала попытки задохнуться собственной блевотой.

— Вы сами мне сказали приготовиться к осаде, — оправдывался Дин.

— Я так сказал, вот как?… Ну хорошо, а откуда взялась Белинда?

— Я наткнулся на нее на рынке. Она прикидывалась беженкой, предложил ей зайти к нам погреться.

Я охнул, согнувшись под тяжестью мешка с яблоками.

— Мне показалось, что так для нее будет лучше, чем отправиться на панель.

— Да, пожалуй… — Проклятье! Ну и тяжелый же этот мешок! — Но зачем она вообще здесь? Она должна сидеть дома и пережидать грозу. Она же не может не знать, что идет война!

— Думаю, она боялась, что там могут оказаться предатели.

— А что она знает о том, какая ситуация здесь?

— Она знает, что здесь тепло. И безопасно.

Я зарычал — утомление снова настигало меня. У меня начинали трястись коленки.

— Я не стал ей ничего говорить. Ее проблемы вызваны ее разногласиями с отцом. Возможно, для нее будет полезно встретиться с ним лицом к лицу.

— Хорошая мысль.

Не исключено. Однако мне не нравилось, когда он начинал решать, что будет лучше для кого-то другого. Он слишком часто проделывал это со мной.

Мимо прошла Синдж.

— И снова крысиная девица делает всю работу, в то время как люди стоят рядом и треплют языками.

Белинды не было в коридоре, когда я вошел в дом.

— Ой-ой-ой.

«Все под контролем. Присоединяйся к нам, когда избавишься от своего груза».

И оставить остальное Дину? Я не против.

Белинда сделала три шага в комнату Покойника. Затем застыла как вкопанная и воззрилась на своего отца. Чодо почувствовал появление нового лица — но не мог увидеть, кто это был.

«Забери с собой дьякона, когда будешь уходить. Посади его в повозку, избавься от него».

Дин помог мне. Почему-то я даже не подумал о том, как отнесется полковник Блок к факту освобождения нами его пленника. Возможно, такая беззаботность была вызвана у меня извне. Не удивило меня и то, что Мешок с костями захотел, чтобы жрец А-Лафа оказался на свободе. Мне следовало бы быть более подозрительным — с моим-то опытом…

После долгой прогулки по мерзким улицам мы с Дином оставили повозку невдалеке от Аль-Хара и похлюпали восвояси, обмениваясь выдумками о том, кто из нас больше устал. Придя домой, я обнаружил, что расположение сидячих мест в комнате Покойника за время нашего отсутствия было несколько пересмотрено. Котят оказалось достаточное количество, чтобы хватило по несколько штук на каждого из Контагью. Йимберский верзила похрапывал; Жнец Темиск выглядел так, словно был уже мертв. Правда, он все же дышал. Бедный Жнец! Единственная роль, которая ему теперь осталась, — это занимать собой пространство.

— А что с Плоскомордым и Торнадой? — спросил я.

— Торнада в твоем кабинете, — ответила Синдж. — А Плоскомордый пошел искать ее друга — и заодно кого-то, с кем хочет проконсультироваться Покойник.

— Кого? Зачем?

— Я не была посвящена в его планы.

Вот так у нас все обычно и происходит.

— Торнада в моем кабинете? Боги! Надеюсь, она вполне опорожнена?

— Теперь уже да.

Дин, пробурчав что-то насчет все возрастающего населения дома, скрылся из виду. Я было решил, что он пошел сообразить нам что-нибудь поесть, но выяснилось, что он просто потащил свою измученную задницу в кровать.

Я пристроился в комнате Покойника, опершись на стенку — свободных сидячих мест больше не оставалось. Как я подозревал, они и не собирались освобождаться в скором времени. Я был готов рухнуть от изнеможения (опять!), но не хотел пропустить ничего интересного.

Покойник творил какое-то логхирское чародейство над нашими лишенными способности функционировать гостями семьи. Ему ассистировала шайка котят.

Чодо был более живым, нежели когда-либо прежде. Я смотрел на него не отрываясь. Мне не было страшно, но я чувствовал себя несколько неуютно. В прежние времена, когда бы я ни оказывался рядом с крестным отцом, меня всегда охватывал ужас.