Это оказалась комната Тома. Обстановка скудная, на стене у двери висит смирительная рубашка и прочие приспособления на случай, если Том начнет бузить.

Дух в комнате был такой, что я чуть не подавился.

На месте папаши Вейдера я бы поместил Тома в более веселое окружение. Нарисовал бы на голых стенах картинки всякие — пастушков с пастушками, что ли, или зверюшек каких-нибудь. С другой стороны, чего особенно веселиться? Ведь мир, в котором мы живем, — бесконечная череда скорбей и смертей… Я задержал дыхание и, пятясь, выбрался в коридор, где воздух был относительно свежим.

В голове постепенно прояснялись. Это же надо, как заразно безумие, если оно пропитало всю комнату! Или наоборот — комната превратила Тома в того, кем он стал? Может, всему виной эта вонь?

В дальнем конце коридора, у парадной лестницы, мелькнул чей-то силуэт. Я успел заметить что-то красное — верно, рукав платья или что-нибудь в том же роде. Хотел было побежать туда, но вдруг на меня навалилась чудовищная апатия: дышать и то приходилось через силу.

Короче, когда я таки добрался до парадной лестницы, на ней, разумеется, никого не было.

Что называется, по долгу службы я проверил остальные помещения на этаже, но не нашел ничего сколько-нибудь интересного.

Где Аликс? Честно говоря, я был несколько удивлен, что она, с ее-то характером, до сих пор не путается у меня под ногами.

Апатия помаленьку проходила, и моя тревога за Аликс становилась все сильнее. В конце концов я решил сходить и посмотреть, где она.

Того, кто всегда ожидает худшего, редко подстерегает разочарование. Случаются, конечно, и приятные исключения…

Однако на сей раз все сложилось так, как и должно было сложиться.

Аликс без чувств распростерлась на полу. Кто-то тюкнул ее по макушке и удалился в неизвестном направлении. Мистер Картер Стоквелл вновь испарился. Тело Тома Вейдера также исчезло. Мало того, Аликс была полураздета. Нет, я все понимаю; покажите мне того, кто останется равнодушен к ее прелестям, но лестничная площадка все-таки — не самое романтичное место в доме. Да и предаваться любовным утехам с девицей, которая ничего не воспринимает… Может, кому-то и нравится, но это не по мне.

— Эй, лапушка! — позвал я. — Просыпайся! Аликс! Хватит дурака валять! — Попробовать, что ли, тот способ, каким приводят в чувство героинь во всяких сказках? Нет, не стоит: на меня и без того слишком многие зуб имеют…

Аликс шевельнулась, застонала, попыталась сесть.

— Что стряслось? — спросил я, помогая ей выпрямиться.

— Разве не видно? Кто-то на меня напал. — Раздражение Аликс было вполне объяснимо. — Поднялся снизу и… Ты что, не слышал, как я кричала?

— Нет. — Я был совершенно искренен: будучи наверху, я не слышал ни единого звука.

— Так вот, я кричала. Громко-громко. А когда попыталась убежать, то споткнулась о Тома и получила по голове прежде, чем успела встать. — Тут она заметила, в каком состоянии ее одежда. — Это еще что такое? Сказал бы, я сама бы все скинула.

— Это не я. Бесчувственные девушки не в моем вкусе.

— Даже не знаю, то ли радоваться, то ли обижаться.

— Я вовсе не хотел тебя обижать. — Вечно женщины понимают меня неправильно. Наверное, они это делают нарочно.

— Так что? Я вполне пришла в себя…

— Звучит заманчиво, вот только времени в обрез. По дому шастают какие-то гнусные типы, и мы понятия не имеем, что им нужно. Что с Томом сталось, не знаешь?

— Нет. Думаю, они продолжили то, чем занимались, когда мы их прервали.

— Может быть. Вставай, поправь одежду. Я хочу потолковать с твоим отцом.

— Не оставляй меня здесь.

— Я и не собираюсь. Поэтому ты должна выглядеть прилично.

— А! — На мгновение она стала прежней шаловливой Аликс, но потом в ее взоре вновь мелькнул страх. — Как по-твоему, что все это означает?

— Самого бы кто просветил. Я надеялся, что Стоквелл нам поможет…

— Стоквелл?

— Ну да, тот парень, которого ты стерегла. Я с ним уже встречался. Его зовут Картер Стоквелл.

— Как я выгляжу? Как будто мы только-только слезли с сеновала?

— Гм… Не совсем.

— Эх! — Она усмехнулась. — Жаль… А то все подумали бы, что мне наконец повезло.

— Не забывай, что когда б тебе и вправду повезло, я бы оказался по уши в дерьме.

— Я никому не скажу, — пообещала она. — Смотри, сам не трепись. — И слегка подалась вперед.

Да, за последние годы Аликс сильно повзрослела. Однако на ее слова я бы не особенно полагался: по-моему, она была из тех девиц, которые обожают хвастаться своими победами.

Несмотря на все старания Аликс, вид у нее остался… скажем так… растрепанный, и, когда мы вошли в кабинет Вейдера, Белинда смерила нас суровым взглядом, на миг оторвавшись от дружеской беседы с Маренго Норт-Энглишем. Судя по всему, они уже успели сойтись достаточно близко, тем паче что племянницы Маренго нигде не было видно.

Сразу чувствуется деловая хватка. Улыбаться человеку, который, возможно, умышляет против тебя… Я бы так не смог.

— Гаррет! — пробасил Вейдер. — Очень кстати! Мы как раз про тебя говорили.

— Босс, у нас проблемы, — выпалил я. — Тома пытались похитить.

— Похитили, — поправила Аликс.

— Точно, похитили, — согласился я и быстренько выложил подробности, а потом спросил у Норт-Энглиша: — Слыхали что-нибудь насчет этих Черных Драконов или насчет их командира, полковника Нортона Вальсунга?

Маренго снизошел до ответа лишь потому, что был гостем дома, в котором ко мне относились с уважением. Повстречайся мы на улице, он бы меня и не заметил.

— Никогда не слышал ни о Драконах, ни о полковнике Вальсунге, молодой человек. Впрочем, в нашей армии было много разных отрядов. Вдобавок организация у нас большая, за всеми не уследишь. Вполне возможно, этот полковник — если даже он состоит в рядах нашей организации — действовал без моего разрешения.

Ну и скользкий же ты тип, Маренго!

— Я тоже с ними не сталкивался. Правда, в Кантарде я, можно сказать, и не был — нас быстренько перебросили на острова.

Вейдер, умиленно взиравший на всех, кто был в кабинете, сказал:

— Гаррет, в ближайшие дни ко мне должны заглянуть наши генералы. Я их спрошу.

Что-то мне не нравится его спокойствие.

— Тебе как будто начхать на Тома, — брякнул я.

— Гаррет, посуди сам, в доме толпа гостей. Ну кто сумеет вынести тело и остаться незамеченным?

— Не знаю, не знаю. Смотри — они пробрались внутрь, у них был некий план, значит, и пути отступления они должны были просчитать. Все коммандос-самоубийцы остались в Кантарде, Макс.

Вейдер повернулся к крепким ребятам, мявшимся у дальней стены кабинета.

— Предупредите остальных, ребята. И скажите Гилби, чтоб зашел ко мне.

— И за Киттиджо приглядите, — вклинился я. — Лично я ее так и не нашел. Макс, тут явно не обошлось без колдовства. Стоит на секунду отвести взгляд, как эти хмыри пропадают без следа.

Если принять мое предположение за истину, из него следовало, что Черные Драконы Вальсунга неким образом связаны с Холмом. Только этого и не хватало для полного счастья!

— Все страньше и страньше, — проворчал Вейдер. — Но почему я? Кому я мог досадить? Колдунов знакомых у меня раз-два и обчелся, да и те, коль разозлятся, мелочиться не станут: раздавят, как жука, и вся недолга. А деньги вымогать, похищать кого-то — нет, это для них слишком мелко.

Он подошел к камину, в котором потрескивали дрова, и уставился на огонь. Потом поманил меня пальцем. Когда я подошел, он спросил шепотом:

— Мне опять достанется, да? — На мгновение Макс Вейдер, глава пивной империи, стал обыкновенным человеком, растерянным и напуганным.

— Постараюсь этого не допустить, босс, — пообещал я и сердито поглядел на Норт-Энглиша. Тот и бровью не повел. Верно, этакие взгляды были для него не в диковинку. Успел привыкнуть.