И оказывается в данном случае, как и всегда, что высшая истина, не вяжется с отступлением от истины в частностях, что любовь к ближнему не может требовать того, чтобы человек говорил «да», когда — «нет» или «нет» когда — «да». И Никита, находясь в высшем, наиближайшем к богу настроении своей жизни, скажет про себя правду, что он виноват, что он убил, возьмет всё на себя одного: «Всё я один сделал». Но не станет подчеркивать кажущуюся неточность своих слов, прибавлением слов: «Мой и умысел». Если ему нужно было остановить обличение других со стороны Акулины, то он гораздо вернее достигнет это словами: «Моя вина, мое дело», передавая ей таким образом свое настроение раскаяния, не допускающее осуждения других — чем сочиняя на себя, что и умысел его, что могло вызвать со стороны Акулины только более горячий протест и желание выгородить любимого человека, берущего на себя чужую вину.
И для читателя будет лучше: не станут говорить, а главное чувствовать, что и художник-христианин освещает с хорошей стороны ложь в некоторых случаях, допуская таким образом, что хоть иногда цель оправдывает средства — положение, допущение которого логически разрушает всё учение Христа».
1 Слово: можно написано по слову: надо
2Зачеркнуто: Один я один виноват
3 Кавычки поставлены редактором.
4 Слово: на написано по: в
5 Зачеркнуто: значении слова.
6 Толстой в письме к П. И. Бирюкову резко отрицательно отозвался о статье с астрономическими сведениями, которая была помещена в «Календаре с пословицами на 1887 год». См. Б, III, стр. 59.
7 Повесть «Ходите в свете, пока есть свет». О ней см. прим. 3 к письму № 126.
8 «Новая краткая азбука», составленная Толстым с помощью П. И. Бирюкова, по избранным местам из священного писания ветхого и нового заветов, была издана «Посредником» в 1887 г. Дозволено цензурою. Варшава. 16 апреля 1887.
9 Упоминаемая Толстым статья Новоселова о римском мудреце Эпиктете оказалась не вполне удовлетворительной. В то же время Чертков уже занимался составлением книжки об Эпиктете. Его работа, просмотренная и одобренная Толстым, появилась в издании «Посредника»: «Римский мудрец Эпиктет. Его жизнь и учение», тип. И. Д. Сытина. М. 1889. Вторым изданием напечатана у Сытина и затем появилась в издании «Единение». М. 1917. Из этой книги Толстой включил несколько выдержек в свой «Круг чтения».
10 Михаил Александрович Новоселов (род. 1 июля 1864 г.), в то время последователь Толстого. Принимал некоторое участие в издании и в распространении рукописей Толстого в гектографированном виде, за что в 1888 году подвергся тюремному заключению. Впоследствии М. А. Новоселов сделался православным, издавал серию книг «Религиозно-философская библиотека», освещавшую вопросы веры с точки зрения православия, и стал священником. См. сведения о Новоселове в прим. к письму Толстого к нему от 12—13 октября 1886 г., т. 63.
11 Николай Николаевич Ге (р. 30 сентября 1857 г.), сын художника Николая Николаевича Ге, в то время разделявший взгляды Толстого. О нем см. прим. к письму 46 т. 85 и к письму Толстого к нему от 4 февраля 1885 г., т. 63.
12 Сведений о Михайлове найти не удалось. О судьбе этой рукописи не осталось материалов в архиве «Посредника».
13 Татьяна Львовна Толстая (р. 4 октября 1864 г.), старшая дочь Толстого, с 1899 г. замужем за Мих. Серг. Сухотиным (1850—1914). Оказывала некоторую помощь отцу в работах для «Посредника». О ней см. прим. к письму Толстого к Черткову № 84, т. 85.
14 Николай Никитич Иванов. О нем см. прим. к письму № 130.
15 Владимир Галактионович Короленко (1853—1921) — писатель. Один из рассказов В. Г. Короленко «Приемыш» был издан «Посредником»: «Приемыш», быль. Влад. Короленко. С рис. Е. Бем и В. Переплетчикова. М. 1892. В позднейшие годы Толстой чрезвычайно ценил статью Короленко о смертных казнях «Бытовое явление». Был лично знаком с Толстым. Посетил Ясную поляну в августе 1910 г. (см. в дневнике Булгакова «Лев Толстой в последний год его жизни». М. 1918, стр. 282—287). О нем говорится в письме Толстого к Черткову 7 августа 1910 г., т. 89, и в Дневнике Толстого 6 и 7 августа 1910 г., т. 58.
Рассказ В. Г. Короленко «Море» был напечатан в газете «Волжский вестник» 1886 г., № 286 от 25 декабря, позднее в переработанном виде печатался под заглавием «Мгновение».
На это письмо Чертков отвечал письмом от 9 февраля, в котором между прочим писал: «... сегодняшнее ваше письмо меня обрадовало тем, что я узнал, что мы согласны в том, в чем мне казалось, что мы немного расходимся. Оказывается, что я не понял народного выражения, и что все мои доводы были изложены напрасно, так как вы так и смотрели и сказали это мне гораздо короче и проще...
Ваше замечание о моем педантизме в отношении к художественным произведениям я буду помнить и буду как можно внимательнее в этом отношении, т. е. буду стараться избегать педантизма. Только покуда мне это самому не совсем очевидно. Как пример, укажу вам на мое отношение к окончанию рассказа Лескова о «Христианине и жидовине». Меня до такой степени поражает это окончание своим диссонансом с духом наших изданий и со всем тем, что мы стараемся проводить в жизни, что я положительно не мог решиться издать его в серии книжек, выражающих наше понимание жизни, в первоначальном виде. Я написал Лескову письмо, копию с которого прилагаю при сем, и он согласился сократить окончание, как я предлагаю. Но после вашего замечания, я снова проверил свое чувство и свои мысли по поводу этого окончания, и, каюсь вам, не могу еще видеть в этом утрировки. Вообще мне трудно делать различие между тем, что проводится в художественной форме, и тем, что мы должны стараться проводить практически в наших поступках. Впрочем, повторяю, я буду помнить ваше замечание, и оно наверное мне нужно, если вы сознали потребность мне его сообщить...
Пожалуйста, пришлите мне во всяком случае «Юлия», стоит ли она работы или нет. Мне она доставит и радость и пользу. А там» издавать ли или нет, это другое дело».
* 134.
1887 г. Февраля 13. Москва.
Азбуку послалъ вамъ черезъ Петрова.1 Очень — не смѣялся, а улыбался, читая ваши ироническіе укоры за мои сюрпризы. Не буду больше ихъ вамъ дѣлать въ этомъ родѣ, хотя мнѣ казалось, что мой приготовленъ былъ отлично. Но дѣло главное въ томъ, что азбука-то очень, очень желательна. Мнѣ кажется, что это, если она пройдетъ (и нельзя придумать причины, почему бы ее не пропустить), это будетъ любимая, единственная азбука русск[ихъ] людей. А если это будетъ, то будетъ очень важная перемѣна въ тѣхъ первыхъ (столь сильныхъ) впечатлѣніяхъ, кот[орыя] получаетъ ребенокъ, начиная учиться: вмѣсто запутывающаго тумана Свящ[енной] исторіи и непонятныхъ молитвъ — ясность, святость чувства и радость. — Помогай вамъ Богъ. Спасибо, что вы приняли любовно мои замѣчанія — можетъ быть, онѣ вамъ пригодятся, ваша же строгость въ смыслѣ правдивости уже давно мнѣ пригодилась и помогла. Чтò вы не пишете про себя, про свое душевное состояніе? По послѣднимъ двумъ письмамъ вашимъ, по тону ихъ, мнѣ чуется ослабленіе любви. Дай Богъ, чтобъ я ошибался. Напишите, хорошо ли вамъ? Михайлова разсказъ не хочется отнимать у Тани — она начала его. Иванову работу нужно свою — пріучаться строго относиться къ самому себѣ, къ своей работѣ. (Я пишу это ему).2 Онъ прислалъ комедію, чтеніе к[оторой] было мнѣ больно. Это ужасно дурно, видно совершенное отсутствіе критики надъ собой. Надо, чтобы онъ выучился задерживать въ себѣ свои мысли съ тѣмъ, чтобы они перерабатывались, чтобы изъ 1000 мыслей избиралась одна, и потомъ эта одна мысль изъ 1000 мѣстъ, въ к[оторыя] она можетъ быть помѣщена, находила бы наконецъ одно свойственное ей мѣсто. Въ этомъ и еще мн[огомъ] др[угомъ] подобномъ состоитъ внутренняя работа писателя, предшествующая писанію, работа, к[оторую] онъ, Ивановъ, не знаетъ или дѣлаетъ, выписывая на бумагу то, что должно дѣлать въ головѣ. Не сердитесь, милый другъ, а подумайте, прикиньте это къ себѣ, можетъ быть — это правда, и это-то вамъ и нужно. Пиѳагорейцы3 5 лѣтъ должны были молчать, такъ и вамъ надо помолчать.
