Гуалата тоже задумалась над этой загадкой, но не надолго. Гораздо сильнее будущую правительницу интересовало, как провела лето подруга.

Леа с загадочным видом полезла в карман и вытащила оттуда свои богатства, нажитые в честном бою.

— Здорово! — восхитилась царевна, — пойдем, покажем остальным, а то Цетина третий день хвастает зубом облезлого медведя. Еще не известно от чего он умер, лично мне кажется, то ли от старости, то ли от ее испуганного визга!

Третий год обучения принес много часов тренировок и уроков. Порой у учениц почти не оставалось времени для сна. Наставница стала еще требовательней, учителя еще строже, но вместе с тем этот год принес чувство восхитительной свободы. Теперь девочки могли выходить за пределы школы в выходные дни, чем они не забывали пользоваться.

Подруги выучили весь город наизусть, Леа по старой памяти время от времени наведывалась на базар, ожидая приезда гнома, но Р'Омус не появлялся. Зато степенный Тирас был рад видеть девочек у себя в гостях, а его пес забывал о достойном его возраста поведении и играл с детьми как полугодовалый щенок.

А в один прекрасный день в двери школы постучалась сухопарая пожилая женщина. Леа с царевной как раз возвращались с прогулки и видели, с каким почтением приняли с головой закутанную в плотный плащ незнакомку в школе. Заинтригованные девочки проводили ее до порога отведенной комнаты и попробовали разузнать, кем является новый преподаватель (так они решили обе). Наставница только отмахнулась от них, заявив, что от любопытства еще никто не умер, и что они узнают все в свое время.

Упрямую Гуалату, как обычно, такой ответ не устроил. Выждав, пока наставница скроется за поворотом, она беспардонно постучала в комнату приезжей. Не успела она оторвать руку, как дверь распахнулась.

На пороге стояла пожилая женщина. Все видимые части тела до подбородка были украшены татуировкой. Замысловатый узор не скрывал мускулистых рук, а обманчивое спокойствие пришелицы больше напоминало затишку перед бурей. Впрочем, взгляд женщины был пронизан мудростью и тем светом, который дается людям, по настоящему ладящим с собой и миром.

— Приветствуем Вас, достопочтимая госпожа в стенах нашей школы, — неожиданно сменила тактику Гуалата. Будут ли у Вас какие то пожелания?

Леа не верила своим глазам, ее подруга скромно склонила голову и, похоже, передумала задавать вопросы. Женщина слегка улыбнулась, отрицательно покачала головой и закрыла дверь. Гуалата, ничего не говоря, схватила принцессу за руку и потащила в их комнату.

И только сев на кровать она восторженно прошептала, — Ты знаешь, кто к нам приехал?!!

Леа молча смотрела на подругу, ожидая продолжения.

— Это же живая легенда нашего народа — Куруни! К нам приехала Куруни! — неожиданно закричала она во весь голос, а потом перешла на возбужденный шепот, — Лучший мастер по искусству защиты!

Принцесса поразилась, в голосе подруги звучала такая гордость, будто это она сама была непревзойденным мастером.

— Мы будем у нее учиться! — закончила она убежденно.

И, глядя на недоуменное лицо подруги, вздохнула, — Эх, ты, темнота необразованная, давай просвещу.

После этих слов царевна поведала, вот какую историю: Куруни не принадлежала к народу азанагов. Она была рождена на далеких островах лежащих почти у предела мира и прожила на них до тридцати лет.

Ее народ был искусными рыбаками и ныряльщиками. Рыба и дары моря, вот что приносило пищу и богатство жителям Янтарной Гряды.

Любой взрослый житель островов был способен оставаться в воде без воздуха не меньше пяти минут. А еще среди одного рода передавались из поколения в поколения секреты искусства самообороны, достигавшего немыслимых высот. Никому из чужеземцев не раскрывали рыбаки своих секретов, и сами никогда не покидали пределов архипелага.

Еще одна особенность делала непохожими жителей Янтарной гряды на остальных обитателей мира: их тела густо покрывал узор татуировки. Самую первую наносили во время обряда обретения истинного имени, в возрасте пяти лет. И каждое значительное событие в жизни оставляло цветной след на коже, по которым знающий человек мог узнать уже при первой встрече почти все. И у Куруни, проживи она еще с десяток лет, узоры полностью закрыли бы даже лицо. А когда человек умирал, его ладони и ступни покрывали последним узором: защитными рунами, помогавшими ему в загробном мире.

Жители гряды принадлежали к народу туру. Они верили, что на глубине моря живет огромный золотой змей, с рубиновыми зубами. Тяжесть золота не позволяет змею подняться на поверхность и поэтому он в бессильной злобе грызет основание островов, набивая камнями свое ненасытное брюхо. И когда истачивается основание до тонкой перемычки, морские волны начинают шатать остров, а золотой змей бьет головой в нее головой и обрушивает съеденный остров в море. Тогда на обед чудовищу достаются не только камни, но и все живые существа с суши и он вырастает. А потом ползет по дну к другому острову и история повторяется.

Так будет до тех пор, пока не останется только море. С последним клочком суши чудовище, наконец, сможет исполнить свою мечту и достигнуть поверхности, но, увидев солнце, окаменеет, а из его тела возникнет новая земля. Далеко в море появится молодой змей и история повторится.

Вот и к остовам народа туру приполз золотой змей, и они исчезли в морской пучине вместе со своими обитателями за одну темную ночь. Не было среди народа рыбаков кого- нибудь из слышащих богов, поэтому выжила только одна Куруни. Она ночевала в маленькой лодочке, не успев вернуться, домой с рыбалки. Милосердное течение прибило ее кораблик к острову азанагов через месяц скитания по морским просторам. Она принесла азанагам легенды своего народа и знания, время от времени, выбирая себе учеников и обучая их своему непостижимому искусству.

— Ее лицо так и осталось чистым, Куруни сказала, что ее жизнь закончилась там, на островах. А то, что она до сих пор жива, так это только для того, чтобы исполнить предназначение богов, которое ей пока неведомо, — закончила рассказ Гуалата и тут же добавила, — Я встречала ее во дворце, она учила мою мать. Это что- то невероятное! Завтра сама увидишь.

— Грустная история, — тихо сказала принцесса, — А что она делала, когда вы покидали свой остров?

— Ничего, — нахохлилась, как замерзший воробей царевна, — Она просто плакала, как все мы.

На следующий день девочки в нетерпении первыми явились в тренировочный зал. Леа пошаркала босыми ногами по ковру, сплетенному из жестких волокон речного имса, растения обильно покрывающего берега местных речушек.

Воздух большого зала был прохладен, и принцесса зябко поежилась. Подружки немного поиграли, перекидываясь мягким мячом, просто так стоять, было скучно и холодно. Вскоре к ним присоединились другие ученицы.

Игра была в самом разгаре, когда дверь распахнулась и в зал вошла мастер Куруни. Девочки торопливо выстроились в ряд, не дожидаясь приглашения. Все боялись навлечь на себя недовольство нового преподавателя. Куруни молча поклонилась, здороваясь, а потом заговорила. Ее голос был очень тих, и в зале воцарилась идеальная тишина.

Мелодичный негромкий голос, однако, разнесся по всему пространству, — Я буду учить некоторых из вас. Не всех.

Женщина окинула будущих учениц внимательным взглядом, немного помолчала и продолжила, — Только тех, кто будет усерден, внимателен и хоть немного способен к искусству моего народа, тех, кто сможет принять его душой, сердцем и умом. Поэтому если повезет, то к концу года у меня будет несколько учеников. Если не повезет…

Бывшая рыбачка снова выдержала паузу, — Если не повезет, то в конце года я уеду в другую школу. И еще…легких занятий не обещаю.

Леа повернулась к Гуалате, чтобы прокомментировать такое вступление, но, увидев каким фанатичным огнем, горят глаза подруги, передумала и промолчала.

Куруни подняла руку в традиционном приветствии и Леа оглянулась. Оказывается, пока они слушали своего нового преподавателя в зал вошли наставница и несколько старших учениц.