— Хвала богам, они скоро будут здесь! — облегченно улыбнулся король и пояснил другу, — Ветер всегда знает, где и когда объявится его любимая хозяйка!

Его светлость кивнул головой, его взор тоже осветила надежда на скорое возвращение единственного сына.

По широкому торному пути, соединяющему между собой два государства, мчались всадники. Покрытые грязью, с воспаленными от усталости глазами, они погоняли изнемогающих коней, оставляя за собой клубы пыли. Небольшие отряды ополченцев и беженцев, идущие в Тургор, едва успевали сойти с дороги, чтобы пропустить их, но недовольная ругань быстро сменялась приветственными криками, когда они замечали среди спешащих воинов единственного сына своего правителя, оснирийского княжича Саху. Его спутники принадлежали к разным народам, но лица всех одинаково были опалены нездешним горячим солнцем, да и пыль, покрывавшая их одежды, была одного цвета. Словно вестники войны, пронеслись они по дороге, снизив скорость только у городских стен.

Глазастый дозорный Сторожевой башни, едва разглядев подъезжающих всадников, пихнул в бок горниста, дремлющего под своим плащом. Тот вскочил, и еще не открыв глаза, прижал к губам холодный мундштук звонкой оснирийской трубы. Высокий, словно крик петуха звук разорвал свежий утренний воздух. Всего час тому назад дозорный получил приказ оповестить сигналом в случае появления сына князя. Приветственно подняв руку, наследник оснирийского правителя проехал по стальному мосту, за ним следовали его усталые спутники.

Улицы Тургора были забиты повозками со снедью, камнями для катапульт, смолой, бревнами и еще множеством, необходимых в осаде припасов, разноплеменным воинским людом, мастеровыми и лекарями, разномастными лошадьми.

Защитники крепости, лишь только завидев княжича, разражались радостными криками, так что Ката, при желании, мог бы проследить по шуму движение отряда от самых ворот до обители старейшины, где остановились господа властители.

Когда воины подъехали к большому, обнесенному высокой каменной стеной, дому, у его ворот уже стояли и правитель здешнего края, Оснирийский князь Ката, и его верный друг, энданский король Аттис, и царица воинственных азанагов. И непонятно кто перевешивал сейчас в их душах, мудрый правитель, желавший как можно скорее услышать важные новости или счастливый родитель, жаждавший поскорее обнять свое любимое чадо.

Едва вновь прибывшие спешились, как стало ясно, что властителям не чужды переживания обычных людей, они предпочли обнять своих детей, и лишь после этого удалились в дом, выслушать доклад о вылазке.

Никогда еще за свое существование дом городского старейшины не видел еще столько важных гостей. Да и вообще — СТОЛЬКО гостей. Все до одной комнаты были полны народа. В маленькой, стоящей отдельно от дома в саду мыльне с утра кипела горячая вода, хозяину велели держать ее в готовности до тех пор, пока не смоет с себя грязь последний воин из прибывшего утром маленького отряда. Видно путь, который они проделали в великой спешке, был длинным и нелегким, потому что, вымывшись, воины засыпали прямо за столом, с поднесенным ко рту куском. Их расталкивали и укладывали в постель.

Князь приказал устроить путников с великим почетом и не будить до наступления темноты. И только три человека из этого отряда казались сделанными из железа, они отправились на отдых только после беседы с властителями, что прошла за плотно закрытыми дверями. Любопытство старейшины не суждено было удовлетвориться, князь Ката был крут в решениях, если обнаруживал нежелательные уши у своих дверей, поэтому старейшина предпочел на время вовсе удалиться из дома, чтобы, да пребудут с ним боги, князь не подумал чего лишнего. А за дверями действительно было интересно.

Его светлость Рикквед только что закончил свой рассказ и теперь расслабленно откинулся на спинку стула устало, опустив веки. Леа стояла у стены, прислонившись спиной, под ее глазами залегли черные круги от усталости, девушка не решилась присесть, опасаясь, что тут же заснет.

— Значит, Черное войско не дождалось своей королевы, — задумчиво подытожила Верховная жрица.

— Нет, — не открывая глаз, сказал командир «невидимых», — Она не успела бы так быстро добраться до Телгета и вывести свои войска. Мы отстали от нее, но не больше, чем на три- четыре дня. В песках сразу пересели на коней, скакали, не зная отдыха, постоянно меняя лошадей, и все- таки мы едва не опоздали.

— Куда же в таком случае она направилась? Очень хотелось бы знать, — исподлобья посмотрел на лазутчиков Аттис. Вопрос был риторический, король не ждал на него ответа.

— Ваше Величество, возможно, ей помогли быстро преодолеть дорогу, — задумчиво сказала Нэру. В одну из ночей над нами пролетело что- то очень большое и…. ужасное. Дозорные не смогли рассмотреть, кто это был, но нет сомнения, что он сродни ее воинству!

Верховная жрица остро глянула на жрицу и спросила, — Кто- нибудь из вас в этот момент не спал?

— Я, — вяло откликнулась принцесса. Я проснулась, когда это подлетело к нашему лагерю.

— Ты рассмотрела его? — повернулся к дочери Аттис.

— Нет, но я могу описать, как я его почувствовала, — качнула головой Ее Высочество и добавила, — Если только у меня получится связно передать свои ощущения.

— Не трудись напрасно, девочка, — Арзила встала со стула, подошла к принцессе и взяла ее руку, — Просто постарайся вспомнить.

Леа закрыла глаза и в ее памяти снова всплыла мерцающая голубоватая воронка, пронизанная иглами льда, черноты и злобы.

— Хорошо, достаточно, — погладила девушку по плечу Верховная жрица, а потом тревожно заглянула в ее глаза и сказала, — Мне не нравится твой кашель!

— Мне тоже, — усмехнулась принцесса, — Но, ийаду, давайте разберемся с болезнью позже. После…. Дальше девушка продолжать не стала, но этого и не требовалось, всем итак было ясно, что имела в виду энданская принцесса.

Служительница богов спокойно кивнула головой, соглашаясь со строптивицей, и оглядев присутствующих людей, сказала, — Один из Заточенных богов свободен. Теперь он смертен, но по- прежнему очень могуч. Нам придется тяжелее, чем думалось!

— Ну что ж, — невесело подвел итог энданский король, — Зато королева стала слабее, а мы предупреждены.

Он повернулся к усталым путникам и сказал, — Отправляйтесь спать, и чтобы до вечера голов от подушек не отрывали.

— Это приказ! — с притворной суровостью нахмурил брови король, но потом улыбнулся и добавил, — Или хотя бы до обеда.

Его светлость Рикквед зевнул во весь рот и пробормотал, — Я готов заснуть хоть на улице, главное, чтобы не наступили.

Князь рассмеялся, — Ну нет, Рикквед, какой же из меня гостеприимный хозяин, если я не найду для героев несколько кроватей!

Ката позвал служанку, и она, с интересом поглядывая на вымотанных спутников, отвела их к постелям. Гости уснули, не успев прислониться к подушкам, казалось ничто теперь не в состоянии поднять их с постелей, но не прошло и нескольких часов, как сначала вскочила молодая царевна, подчиняясь короткому приказу матери, потом поднялась энданская принцесса. Она тут же унеслась куда то, оставив досыпать своего родственника в одиночестве. Рикквед Веллайн проспал до сумерек, похоже, он твердо решил, что лично ему спешить некуда, нетерпеливость молодости уже не относилась к числу его недостатков.

Защитники крепости, глядящие со стен вниз, с удивлением рассматривали странное оружие гномов, упражнявшихся на зеленом поле. Больше всего их изумляли короткие мощные копья, целиком выкованные из железа и острые как иглы. Такое копье не поднять обычному человеку, да что там поднять, обхватить его и то сложно! И эти тяжелые оборонительные щиты, за которыми мог легко укрыться самый толстый гном, с отверстиями для копий и прорезями для глаз поражали не меньше. Даже гномьи секиры, которые они не щадя обрушивали на собственные же творения, оставляли на этих двухслойных стальных «укрывах» (так их называл сам подземный народ) только вмятины.