Пока у нас в жизни по заказу детей не рожают. Мирись с тем, что Бог подал. А может, когда-нибудь доживем до заказных детей. Вот тогда счастливых отцов будет немало. А так ведь в жизни отец, как правило, мечтает о сыне, а мать — о дочке. И получается все-таки так: кто окажется сильнее, тот и перетянет…

Лейтенант Грунин немного грустный встал из-за стола, что находился у окна сельсоветского кабинета, прошелся по большой комнате, затем закурил и, чувствуя большую усталость, медленно опустился на диван. Затем, выпустив несколько табачных колец в воздух, Грунин вновь вернулся за свой рабочий стол. На отдых у опера ОБХСС просто не было времени. Он в очередной раз проанализировал свой рабочий день и, немного улыбнувшись, про себя тихо произнес когда-то сказанные слова старшего оперативника: «На чай сегодня не заработал». Грунину надо было еще просмотреть и даже изучить протоколы допроса, разные документы, оперативные материалы и особенно показания подозреваемой. Склонив свою голову над документами, Грунин осмысливал каждое слово, а там, где возникали противоречия, думал как их устранить.

Было по этому делу немало загадок, над которыми подолгу размышлял (задумывался) оперативник. А за окном в это время пуржило, и бушевал февральский ветер. Вьюга как будто выговаривала оперу Грунину: молодой муж, у тебя родилась дочь. Теперь ты отец, расти свою дочку и воспитывай ее. Да так, чтобы люди не смеялись. А пока согласись хотя бы со своими тайными мыслями. Ты, опер Грунин, до потери сознания смешной человек. Почему ты, любящий муж, удрал в командировку? Зачем оставил одну в родильном отделении свою жену. Как тебе не стыдно? А ведь в свое оправдание небось скажешь: так, мол, и так, долг служебный велел. Да, долг — долгом, а жена — женой. Здесь не должно быть никакой скидки на молодость. Это откровенное, честное покаяние Алексея Грунина. Хотя, может быть, сказаны громкие слова о службе сыщика. Но именно так жил и работал опер Грунин. Это была действительно рабочая пчела в милицейской семье. К слову сказать, «молочное дело» закончилось тем, что Стрельцова села на скамью подсудимых и получила по заслугам.

Кто против разумного сокращения бюрократического аппарата? — все скажут «за». Но нас никто и никогда не спрашивал и не спрашивает. Рубят законы всегда сверху. Там, за кремлевской стеной, сидят умные и наиумнейшие властелины судеб человеческих. Их в народе называют по-разному: цари, президенты, генсеки и т. п. Эти государственные мужи принимают, как они считают сами, верные и правильные законы. За всю эту «разумность» отдувается российский многострадальный народ.

В 60‑е годы XX века Никита Сергеевич Хрущев по своему разумению вначале сокращал Советскую Армию — денежки экономил. Но затем добрался и до правоохранительных органов. Их он тоже ощипал, образно говоря, как мокрую курицу. Во всех подразделениях милиции во времена хрущевщины штатная численность сотрудников заметно поубавилась. Со службы сокращали молодых и старых работников без разбора. Но сама жизнь доказала потом, что до коммунизма пока мы не дожили. До него «дожил» только сам генсек Никита…

Сокращение милиции аукнулось резким скачком роста преступности по всей России (тогда СССР). Беззащитными от преступных посягательств оказались не только граждане, но и сами правозащитники. Процесс сокращения милиции сыграл негативную роль во всех сферах нашей жизни. Очухался Никита Хрущев только тогда, когда камнями и тухлыми яйцами стали забрасывать секретарей райкомов, горкомов, да и самого генсека. Но в низовых структурных ведомствах (учреждениях, подразделениях) работали смышленые руководители. Они ввели в обиход свой непреложный жизненный принцип: «Хочешь жить — умей вертеться». И вертелись, правдами и неправдами сохраняли кадры. Пожалуй, так же, как не все председатели колхозов и совхозов по велению Хрущева сеяли кукурузу на севере. Хотя эти мужественные люди за хрущевское самодурство лишались партийных билетов.

И надо отдать должное начальнику милиции Алексею Ивановичу Рыбину… Процесс повальных сокращений в Сеймовской милиции прошел как-то безболезненно. Это было сделано умело и четко, за счет недоштата. И все-таки личный состав лихорадило. Беспокоились те, кому недолго осталось служить до пенсии. Неустойчивость в завтрашнем дне отрицательно сказалась на дисциплине. Хотя в целом многие сотрудники работали с большим напряжением, но дисциплина все-таки снизилась (упала).

Затея кремлевского фантаста Н. С. Хрущева — подменить профессионалов на общественников — провалилась. Впрочем, как и его утопическая мечта, что нынешнее поколение будет жить при коммунизме — тоже оказалась сказкой. В. И. Ленин никогда не устанавливал сроков построения коммунизма. Этот процесс сложный, длительный и его нельзя ограничить временными рамками. Как бы тогда Никите не вспомнить мудрое изречение: «Один дурак может столько дел наделать, что потом сто умных не разберут». Но сама жизнь расставила все по своим местам. Хотя завалы бюрократических циркуляров, что уготовил Генсек, долго пришлось разбирать правоохранительным органам. Они приняли на себя тяжелый удар, но выстояли и выдюжили.

Надо вспомнить, что многие сотрудники милиции в период хрущевщины сами становились жертвами. Подтверждением тому один только штрих из милицейской биографии сыщика Грунина… Каждый сотрудник милиции выполняет свой служебный долг сообразно закону и присяге. Любой порядочный и честный милиционер не кивает на слабость нашего закона, а в любых случаях защищает до последнего вздоха своих сограждан. Этот криминальный случай тому пример.

Дежурная часть милиции всегда работает как точный часовой механизм — это основной стержень по поддержанию общественного порядка в любом районе страны. Без этого оперативного штаба (быстрого реагирования), порой, как без «Скорой», не обойтись. Особенно, когда человек по каким-то непредвиденным обстоятельствам попал в беду. Этот печальный случай остался в памяти офицера Сеймовской милиции на долгие годы. Жизнь лейтенанта Грунина тогда висела на волоске от смерти. Только по счастливой случайности он остался жив… Стенные, модные в то время «ходики» отстукивали далеко за полдень. В дежурной комнате милиции стояла мертвая тишина. И вдруг резко и непрерывно зазвонил телефон. Лейтенант Грунин сразу подошел к аппарату, быстро снял телефонную трубку и традиционно произнес:

— Слушаю вас внимательно.

В телефонной трубке послышался дрожащий голос. Какая-то испуганная женщина не говорила, а надрывно кричала:

— Вы слышите меня, — скорее-скорее, срочно выезжайте! По улице Южной, — говорила запальчиво женщина, — проследовала автомашина-самосвал. Она виляла из стороны в сторону по обочинам дороги, и едва не сбила меня с двоими маленькими внучатами. Каким-то чудом мы не оказались под колесами самосвала.

А далее из короткой информации заявителя по телефону явствовало: водитель — пьяный, на дороге может случиться страшная беда. И вновь сбивчивый женский голос повторял скороговоркой:

— Скорее-скорее выезжайте!

Да, это было уже «ЧП». И уж раз получил лейтенант Грунин такое тревожное сообщение, он не терял дорогих минут. Тут надо было действовать. Действовать оперативно, быстро. Это теперь на твоей совести, дежурный милиции: предотвратить, не допустить страшной беды и тяжкого преступления. На листок бумаги легла краткая информация. Несколько позже появится запись в книге происшествий. А пока, уточнив координаты и направление маршрута нарушителей спокойствия, лейтенант Грунин решил действовать согласно обстановке. Он немедленно поднялся на второй этаж и кратко доложил о тревожном сообщении майору Рыбину.

Начальник хорошо понимал, что одному дежурному офицеру с этой задачкой справиться будет трудно. Но кого еще пошлешь, когда всех сотрудников по пальцам пересчитаешь. Автомашина-развалюха — и та выехала в район по срочному заданию. Ни людей, ни транспорта под руками как назло не оказалось. Но, как говорится, риск благородное дело. Решили так: пока до прибытия автомашины использовать пусть не быстроходную, но надежную подручную «машину» — велосипед. Медлить даже одной секунды было нельзя.