Вот уж, действительно, не хватало только быка привести в кабинет начальника и приобщить его в качестве вещдока! За такое самодеятельное творчество по сбору доказательств со специфическим запахом участковый получил взбучку. Он вышел от Борисова как из парной бани. Но эта куриная история не прошла бесследно для участкового Собина. Сослуживцы ему присвоили новую фамилию, точнее сказать, дали прозвище — «Курицын». А вот новый обэхээсник превзошел своего коллегу Собина и отмочил номер еще чище… Начальник милиции однажды шел по коридору и заметил незнакомого человека, несшего под мышкой уголовное дело. Это насторожило опытного оперативника, он сразу понял: тут что-то неладное. И в упор спросил прохожего:

— Что это у вас, гражданин, под мышкой?

— Как что? Разве не видишь, начальник? Я взял у Недопекина уголовное дело, чтобы подробно изучить у себя на дому.

Парадокс, да и только… Старшего лейтенанта Грунина освободили за непрофессионализм, хотя он никогда не допускал таких ошибок. А тут материалы предварительного следствия отдали в рученьки подозреваемому, чтобы он ознакомился не в служебном кабинете, а у себя на дому. А кто мог дать гарантию, что материалы уголовного дела обвиняемый возвратит обратно? Скорее всего он бы их уничтожил. Но, к счастью, такого не случилось. Помог счастливый случай. Сам начальник встретился с обвиняемым и предотвратил возможную большую служебную неприятность.

Время требует перевернуть еще одну страницу из рабочей биографии сыщика Грунина. Небезынтересно знать, как сложилась его судьба и служебная карьера на новой оперативной работе. Немножечко забежим вперед и ответим кратко: драматично. Будучи уже в новом качестве, сыщик Грунин полностью раскрыл свои незаурядные способности в уголовном розыске. В те времена служба осуществлялась по зональному принципу: то есть за каждым оперативником закреплялась часть территории района. На обслуживаемой опером Груниным территории была стопроцентная раскрываемость. Нет, не фиктивно завышенная, а реальная. Но никто из начальников не замечал огромного труда оперативника. Нет, начальники были не слепые, но сыщик Грунин у них был как бельмо на глазу. Ему откровенно мстили. «Черный полковник» готовил фронтальный удар. Старший лейтенант Грунин у него сидел на мушке. Но вот беда, подходящей причины для сведения счетов с Груниным у начальника не было.

И все-таки прицельная «артподготовка» началась. Сыщик Грунин не сберег себя, он попал, как рыбка, на крючок. Чтобы реализовать намеченный план и поступить в ВУЗ, Грунин запросил характеристику у своего начальства. Такова была установка во всех высших учебных заведениях. Предыстория этого сюжета такова. Начальник Сеймовской милиции в вежливой форме в выдаче столь необходимого документа нашему сыщику отказал. А чтобы снять с себя ответственность за соучастие в заговоре против опера Грунина, сослался на высокое начальство. Рапорт, мол, ваш подан по инстанции, а там знают, каким личностям выдавать характеристики. Было очевидно одно — в этой грязной истории кто-то должен был поставить точку над «i».

«Резина» с выдачей характеристики тянулась долго. Сыщик Грунин по праву поставил вопрос. Его просто вынудили написать такой документ… Это была ответная принципиальная реакция подчиненного на подлое бесцеремонное действо двух высоких начальников. «Черный полковник» наложил вето на выдачу служебной характеристики оперу Грунину. Эта резолюция была наложена вопреки всем установленным правилам. Она по сей день не выдерживает никакой критики. Нет смысла еще раз повторяться — опер Грунин не стал жаловаться высшему начальству. «Плетью обуха все равно не перешибешь — глаголет народное изречение. Да, пусть простит Господь Бог за грубые слова, но для крепости скажем опять-таки мудрой народной поговоркой: «Собака собаку никогда не заест».

Сыщик Грунин пошел по иному пути. Он сделал очень разумный и тактически верный ход. На стол начальника лег официальный рапорт о переводе — долгому терпению Грунина пришел конец. Длительная травля честного офицера закончилась. На все издевательства, что чинили начальники снизу и сверху, была поставлена точка.

Разумеется, такого рапорта давно ждали начальники. Рапорт о переводе сыщику Грунину незамедлительно подписали. Также незамедлительно рапорт пошел вверх к высшему начальству в УВД области. Вскоре поступил вызов Грунина на собеседование, где по существу и был окончательно решен вопрос о переводе «неугодника».

Подполковник Стародубов начал разговор с оскорбительных слов. Он не выяснял обстоятельств, а сразу в лоб оскорбил и унизил офицера Грунина, назвав его бездельником. Но старший лейтенант оказался парнем не из робкого десятка, он был тогда храбрый мужчина и, как говорится, «тертый калач». К тому времени он с избытком понюхал милицейского пороха. А потому, без дрожания в коленках, сразился с Стародубовым не на жизнь, а насмерть.

Старший лейтенант Грунин на цифрах доказал, что его зона единственная в отделении милиции тянет на стопроцентную раскрываемость. За «липу» опер Грунин отвечает головой. Все проценты не «липовые», а честные, трудовые, кои сработаны умной головой и мозолями на ногах и руках. За беспочвенное оскорбление Грунин потребовал извиниться высокому начальнику, в противном случае придется отвечать в другом кабинете. Бывший партаппаратчик понял, что опер Грунин не шутит и не потерпит оскорбления. И, как бы исправляя свою ошибку, Стародубов прояснил ситуацию. По существу, подполковник «раскололся» и переложил всю свою вину на начальника Сеймовской милиции Борисова. Да, подленько поступил майор Борисов — это он назвал своего подчиненного Грунина бездельником, хотя этот оперативник «пахал» денно и нощно на своей зоне и благодаря упорному труду добился стопроцентной раскрываемости на обслуживаемой территории…

Приехав домой, Грунин распесочил начальника милиции не заочно, а прямо в глаза, при первой же встрече и при свидетелях. Но не это все-таки главное в нашем эпизоде. Главное, как решалась судьба нашего доблестного сыщика с переводом в другое милицейское ведомство. Пока высвечивался благополучный исход. Сыщик Грунин получил перевод. Отныне он значился в штатном расписании сотрудником уголовного розыска транспортной милиции на Горьковской железной дороге.

С начальником Грунину повезло. Линейный пункт милиции, где предстояло работать оперу Грунину, возглавлял опытный и умный майор Яковлев Иван Николаевич. Это был большой души человек. Он «пахал» на службе сам и умел ценить труд своих подчиненных. Иван Николаевич никогда не унижал чести и достоинства своих подчиненных. Неслучайно все сослуживцы называли своего начальника «ангелом». Майор был участником Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.), в одном из боев был тяжело ранен. Это был человек с большой буквы. В любой сложной ситуации майор Яковлев никогда не повышал голоса на своих подчиненных и не стучал кулаком по столу. Решал спорные вопросы в коллективе не волевыми методами, а честно и принципиально, убеждая добрым словом и личным примером. У этого добродушного руководителя во всем чувствовалась фронтовая закалка. А главное, проявление самой высокой человечности к людям. Нет, он не баловал своих подчиненных, порой спрашивал строго, но справедливо. И очень жаль, что этот замечательный человек ушел из жизни. Пусть вечно земля ему будет пухом.

Сыщик Грунин много полезного взял на вооружение у своего уважаемого начальника. Это очень здорово пригодилось ему, когда он сам стал начальником… Транспортная милиция выполняет почти те же функции, что и территориальные органы милиции. Хотя в работе этих правоохранительных органов имеется своя специфика. Это станет совершенно очевидно читателю, когда он проследит действия сыщиков-транспортников по конкретным уголовным делам. И не только по уголовным, но по тем фактам, что не содержат криминала.

Сотрудники транспортной милиции расследуют не только неочевидные преступления, но ведут предварительную проверку по всем, так называемым, «несчастным случаям». Их так бывает много, что порой оперативник работает без продыху. Статистика железнодорожных травм на отдельных участках очень высока. Часто под колеса электричек и тяжеловесных грузовых поездов по разным причинам попадает большое количество людей. Из них очень немногие остаются в живых, как правило, эти «счастливчики» на всю жизнь становятся инвалидами.