Адреалине очень не хотелось идти на открытие парка. Ее седьмое чувство подсказывало, что она непременно влипнет в какую-нибудь историю. Но восьмое чувство Пессоа тоже не дремало, оно заверило хозяина, что все будет в ажуре. Да и не мог Пессоа пропустить такое зрелище, не покататься на аттракционах, не поглазеть на хорошеньких девчонок. И он убедил старушку Адреалину, что без них праздник не может состояться. — Если же появится кто-нибудь подозрительный, они всегда успеют унести ноги.

Пессоа, этот большой ребенок, нуждался в развлечениях так же, как в еде и питье. И Адреалина не смогла ему отказать, хотя на душе у нее было тревожно. Но когда они обошли ярмарку, перекусили и пошли к аттракционам, она забыла о своих опасениях. Пессоа беззаботно наслаждался американскими горками и каруселью вместе с малышами. Разница в возрасте его нисколько не смущала. Они только что купили еще два жетона, чтобы покататься на чертовом колесе, как вдруг Адреалина услышала за спиной знакомый голос. Прямо к ним приближались ее мать и Франшику.

— Для меня очень важно твое мнение, мамочка. Как тебе все это? — спрашивал Франшику, показывая на детскую площадку.

— Грандиозно, сынок! Аттракционы замечательные! — искренне хвалила Мария Соледад. — А какая архитектура! Это проект Франсуа? У него замечательный вкус.

Адреалина схватила за руку Пессоа и увлекла его в толпу. Они спрятались за широкой спиной какой-то необъятной мамаши в окружении целого выводка детишек. Но Франшику уже заметил их и весело помахал рукой.

— А вот, мамочка, площадка для самых маленьких, и я хочу познакомить тебя с моими близкими друзьями. Они будут нашими постоянными клиентами, я уверен.

И Франшику, быстро лавируя в толпе, подвел Марию Соледад к Адреалине и Пессоа. Всего на одно мгновение глаза Соледад и Дрены встретились. Пессоа не успел опомниться, как его подружка вырвала свою ладошку из его руки и умчалась прочь как вихрь. А Мария закричала ей вслед:

— Ана Каролина, доченька, родная, вернись! Догоните ее, а то она снова скроется!

Франшику помчался было за Адреалиной, но тут же вернулся, заметив, что матери очень плохо, она вот-вот лишится чувств. Он заботливо усадил Марию Соледад на скамейку и попросил Плиниу принести стакан воды. До него еще не дошел смысл происходившего: Дрена — его сестра? Бред какой-то! Не может этого быть.

Зато за беглянкой устремился Пессоа. Он только на минуту опешил, но быстро пришел в себя. Дрена приучила его ко всякого рода неожиданностям. Надо было поторапливаться, недаром он называл свою подружку «беглая». Вскочит в какой-нибудь грузовик — и поминай как звали.

Он догнал ее далеко за пределами парка, на пустынном берегу. Они постояли молча, чтобы отдышаться. Пессоа разглядывал Адреалину как диковинку. Подумать только — Ана Каролина! Да эта девчонка просто ларчик с секретами. Откроешь крышку — и неизвестно, что в нем найдешь.

И Пессоа стал мягко уговаривать Адреалину не пускаться в бега, а вернуться к матери. Старушке даже стало плохо. Ведь не хочет она довести родную мать до инфаркта? На глаза Адреалины навернулись слезы. Она призналась Пессоа, как соскучилась по матери. Пусть будет что будет, но ей хотелось повидать Марию Соледад. И еще мучило любопытство: почему это Франшику называет ее мамой? Что за новоявленный братец?

Торжествующий Пессоа вернул Адреалину родным. И даже растрогался, когда они бросились друг другу в объятия.

— Доченька, где ты пропадала все это время? Как ты могла сбежать? — Соледад целовала свою ненаглядную девочку, все еще не веря, что так неожиданно отыскала ее.

— Мамочка, я жила в очень хорошей семье, не переживай за меня. Ты не отдашь меня снова отцу? — вдруг с беспокойством спросила Ана Каролина.

Нет, Мария Соледад никому больше не отдаст свою девочку, это она торжественно обещала. Наконец они собрались все вместе, у них появилась семья. Будущее виделось ей безоблачным и лучезарным после тяжких лет одиночества, напрасных поисков и несбыточных надежд.

Но праздник был отмечен не только счастливыми встречами. Не обошлось и без скандалов. Франшику и в голову не могло прийти, что скандал разразится на балу, который должна открыть морская королева. Все девушки Форталезы с нетерпением ждали этот ежегодный конкурс красавиц, шили наряды и надеялись на счастливый случай.

Королевой выбрали Питангу. Далила говорила себе, что она ни чуточки не обижена. Действительно, она не была ни завистливой, ни злой. Конечно, в душе ей хотелось побывать королевой моря, но она умела соизмерять свои желания с возможностями. Гораздо больше ее беспокоило другое: Кассиану — принц и должен танцевать с королевой. Ревность оказалась сильнее мечты о королевской короне.

Давно уже Далила замечала, что Питанга неравнодушна к ее жениху. Кассиану уверял ее, что они с Питангой просто хорошие друзья. Но Далиле очень не нравилась эта дружба. Она со своим женихом только и делала, что ссорилась и выясняла отношения. Зато Питанга с Кассиану всегда ворковали как голубки, словно были созданы друг для друга.

Но Далила сумела подавить в себе ревнивое чувство. Она же современная девушка! Нельзя позволять мелким обывательским предрассудкам управлять собой. Она могла бы запретить Кассиану танцевать с королевой. Но Далила не сделала этого. Наоборот. Гордясь собственным великодушием, Далила сама предложила Питанге танцевать с ее женихом на балу. Это была веселая шутка: она отдала королеве своего Кассиану как бы напрокат, всего на один танец. При этом погрозила Питанге пальцем. Та покраснела и опустила глаза.

И вот это мгновение наступило. Под крики и рукоплескания толпы на постаменте появилась Питанга в королевской короне, с алой широкой лентой через плечо. Мануэла не поскупилась на туалет для дочери. Девушка была очень хороша — стройная, нежная, со светлыми волосами и глазами, она мало напоминала жгучих тропических красавиц, к которым привыкли в этих местах. Сотни восторженных глаз устремились на Питангу. И Далила вместе со всеми хлопала в ладоши и приветствовала новую королеву.

Питанга взяла принца за руку и пригласила на танец. И тут вдруг Далила заметила, как смотрел на нее Кассиану — с восторгом, восхищением и обожанием. Он не имел права так смотреть ни на одну девушку, кроме своей невесты. Этот взгляд поразил Далилу в самое сердце. Пока королева с принцем кружились в танце, она стояла, окаменев от обиды и злости.

Когда танец закончился, молодежь, окружив королеву и принца, радостно скандировала:

— Поцелуй, поцелуй, поцелуй!

Этот поцелуй был неотъемлемой частью обряда появления королевы и принца, в нем не было ничего необычного. Далила, отдавая жениха «напрокат», как бы давала согласие и на этот невинный поцелуй. Но вдруг Питанга с готовностью запрокинула голову и потянулась к Кассиану. Их губы встретились в настоящем, долгом и страстном поцелуе.

И тут Далила потеряла голову и бросилась к ним:

— Оставь его! Не прикасайся к нему, бессовестная! — крикнула она, отталкивая Питангу. — Я думала, ты моя подруга, доверяла тебе, а ты…

— Прости меня, Далила, я не хотела! — только и могла прошептать испуганная Питанга.

Кассиану сдерживал разъяренную Далилу. Самюэль утешал плачущую Питангу. Народ вокруг бушевал. Кто-то был доволен происшествием. А кому-то, наоборот, не понравилось, что ревнивица испортила такую красивую сказку. В жизни и без того мало радостного. Скандалов, ссор и ненависти им хватает и дома, в повседневности. Большинство пришедших повеселиться и потанцевать на одобряли Далилу. А Франшику метался между соперницами и уговаривал:

— Давайте мириться! Мир и любовь. Спокойно, господа! Праздник продолжается.

Но ему не удалось погасить ссору. Наоборот, пожар все разгорался. Далила взяла под руку Кассиану и как свою собственность хотела увести с праздника, подальше от соблазнов. Но принц вдруг воспротивился.

— Никуда я не пойду! Что я, марионетка, чтобы послушно исполнять твою волю? — заявил он твердо. — Ты попросишь прощения у Питанги за эту безобразную сцену. Она ни в чем не виновата. Все кричали — «Поцелуй, поцелуй!» — ну мы и поцеловались.