Рамиру задумчиво кивал. Он недавно вернулся из плавания, но уже соскучился по морю и едва ли смог бы существовать без своей работы. От романтики Гаспар незаметно перешел к улову. Улов на этот раз оказался превосходным, рыбаки вернулись с полными трюмами. В прошлый раз по вине Дави с продажей товара вышла небольшая заминка, но больше это не повторится, заверил Гаспар. Фирме очень нужен товар такого качества. Бонфинь только что заключил договоры с японцами и немцами. Клиенты уже ждут первых поставок лангустов и рыбы.

— Мне пришла в голову мысль. Не хочешь ли ты стать моим представителем, — вдруг предложил Гаспар. — Завтра же поедешь в деревню и купишь весь улов сразу. Сделку заключай от моего имени.

Гаспар предложил хорошую цену. И Рамиру подумал, что было бы неплохо помочь Самюэлю продать улов. Самюэль был отличным рыбаком и главой артели, но перед коммерческими операциями пасовал. Бедняга до сих пор не мог забыть, как Дави заставил его подписать какую-то бумажку с убытком для артели.

Рамиру согласился завтра же отправиться в деревню, погрузить улов на грузовик и доставить в холодильник. Они с Гаспаром ударили по рукам. Рамиру совершал выгодную сделку, ведь часть улова принадлежала и ему. Но пока он и не подозревал, какие грандиозные планы строит Гаспар, обдумывая его судьбу. В ближайшем будущем фирме потребуется много свежей первосортной рыбы для отправки за рубеж. Придется создать. особый экспортный отдел для закупок улова у всех рыбацких артелей вокруг Форталезы. И главой этого экспортного отдела Гаспар предполагал сделать Рамиру Соареса.

Рано утром Рамиру был уже на ногах: ему предстояло важное дело. Плиниу дожидался у гаража, готовый доставить его в деревню. Так как Рамиру не захватил с собой ничего из одежды, то пришлось переодеться в купленные Летисией элегантные светлые брюки и рубашку. Сначала он хотел отдать эти тряпки Нейде, чтобы та вернула их в магазин, но потом одумался. Он боялся огорчить Летисию.

— Как ты хорош, Рамиру! Глаз не отвести, — не могла удержаться Летисия от полушутливого возгласа при виде этого чудесного преображения.

Когда она обнимала его, у Рамиру кружилась голова, как и двадцать лет назад, когда их любовь только зарождалась.

— А как вкусно от тебя пахнет, — шептала она, прижавшись щекой к его щеке. — Ты пользовался одеколоном, который я тебе подарила?

— Только мне не хватало одеколона, — грустно усмехнулся Рамиру. — Нет, дорогая, это крем для бритья. Он такой пышный, нежный и пахнет мороженым. Ты тоже нежная, мягкая и замечательно пахнешь, Летисия!

Несмотря на трудности, медовый месяц у них продолжался. Их все так же страстно тянуло друг к другу, как в первые дни, когда Летисия прямо со свадьбы отца пришла к нему в хижину. Рамиру никогда не блистал красноречием, но сейчас ласковые слова сами слетали с его губ:

— Ты волшебница, любовь моя, и околдовала меня. Зачем ты это сделала?

— Я перестаралась с колдовством. Теперь мне придется глаз не спускать с моего рыбака, — ответила Летисия. — Берегись! Даже смотреть не смей на других женщин, а то я их всех превращу в мерзких жаб.

И Рамиру обещал смотреть только на нее одну, потому что он однолюб и другие женщины ему не нужны. Она проводила его до машины и долго смотрела вслед. Все это уже немного походило на настоящую семейную жизнь, о которой она мечтала: Рамиру, ее дети и отец. Может быть, Витор со временем одумается и вернется к ним. По утрам они будут провожать Рамиру в офис. Ведь не век же ему ходить в море. Их жизнь вступила в пору зрелости, когда покой, уют и комфорт так необходимы.

Но свое будущее Рамиру видел совсем иным, чем Летисия и Гаспар. Он не мог жить без моря и без своей работы. Поэтому им овладело беспокойство, когда он увидел свою деревню и рыбаков на берегу. Как они встретят своего бывшего вожака, вдруг ставшего мужем Летисии Веласкес? Он уже пожалел, что переоделся в эти дорогие шмотки. И конечно, дурак Маджубинья, увидев его, радостно завопил:

— Смотрите-ка, наш Рамиру вырядился как богач! От него даже одеколоном пахнет. А машину с шофером тебе тоже подарила Твоя дамочка?

— Пойдем, Рамиру, ко мне, поговорим спокойно, подальше от этой язвы Маджубиньи.

Самюэль поспешил увести друга, заметив, что тот смущен и раздосадован таким приемом.

Но и сам он с трудом скрыл удивление при виде необычного облика Рамиру. Особенно поразили его шелковые носки и туфли, которые они сроду не носили. Значит, Летисия заставила его обрядиться во все это. Неизвестно, чего она потребует завтра. Самюэлю стало обидно, что Веласкесы так быстро прибрали Рамиру Соареса к рукам.

О продаже улова они договорились быстро. Цена действительно была хорошей, Самюэль вынужден был это признать. Задело его только то, что они теперь с Рамиру как бы стояли по разные стороны прилавка: он покупает у них рыбу! Скоро, чего доброго, выбьется в большие начальники. Самюэль не знал, что такое зависть. Сейчас он испытывал только обиду, потому что Рамиру Соареса — главу их артели — украла у них эта всесильная женщина. Он был своим человеком в деревне, а теперь на глазах превращался в чужака.

Рамиру тоже почувствовал, что деревня приняла его как чужого, мужа миллионерши, прикатившего к ним на роскошной машине с шофером. Он даже не предполагал, что это причинит ему такую невыносимую боль. Почему они все думают, что он поселится навсегда в чужом доме Веласкесов и забудет о них? Нет, в артели его жизнь и работа, он никогда не расстанется с морем и с друзьями — это Рамиру решил для себя окончательно и твердо.

Стараясь не замечать любопытных и неодобрительных взглядов, он с удовольствием занялся вместе с Самюэлем делами. Они пересчитали ящики с лангустами и взвесили на весах весь улов, составили договор начерно. Осталось только прислать грузовик и отвезти товар в холодильники. Рамиру и Серене предложил помощь — вызвался отвезти их поделки в палатку на ярмарку. Он хотел быть с деревней и артелью, как и раньше, разделять их заботы, их праздники. И на открытие аквапарка он обещал Асусене обязательно прийти, хотя Летисия чувствовала себя слабой и избегала шумных мероприятий.

Пока Рамиру с Плиниу укладывали коробки с поделками в багажник машины, Самюэль с Сереной успели обменяться мнениями. Их больше чем кого-либо волновала судьба Рамиру Соареса.

— Что-то не похож он на счастливого человека. И глаза тоскливые, — украдкой шепнула ему Серена. — Мне даже жалко его. Он как рыба, выброшенная на берег.

— Помяни мое слово: недолго он выдержит эту жизнь в золотой клетке, — отвечал Самюэль куме. — Летисии Веласкес не удастся отнять у нас нашего Рамиру.

Мария Соледад обещала сыну вернуться в Форталезу ко дню открытия его парка. И она сдержала слово. Рано утром с помощью Франсуа она перенесла свои чемоданы в комнату Франшику и снова расположилась там, уже на долгое время, может быть, навсегда. Теперь ее заботило только одно — поскорее найти Ану Каролину, и тогда вся ее семья будет в сборе. Фотографии дочери она второпях положила в один из чемоданов и сейчас никак не могла их отыскать, чтобы вручить Франшику.

Его любимое детище — аквапарк занимал все помыслы Франшику. Но он сумел, оторваться от него на час, чтобы встретить мать и осуществить давно задуманное.

— Мама, поисками Аны Каролины я займусь сразу же после открытия парка. А сейчас я хочу представить тебя моему другу, компаньону и помощнику Гаспару Веласкесу! — торжественно объявил Франшику.

Он и не заметил, как смутилась мать. Не обращая внимания на то, что она пытается что-то сказать ему, он усадил Марию Соледад в машину и поспешил в город. А Мария Соледад ругала себя за то, что раньше не рассказала сыну правду. Даже сейчас, по дороге к дому Веласкесов, у нее не хватило мужества объясниться с ним. И только когда они вступили в просторный холл дома и им навстречу вышла Нейде, Мария тихо попросила:

— Сынок, позволь мне несколько минут поговорить с Гаспаром наедине. Я тебе все объясню потом. Да-да, мы с ним знакомы.