И глаза Витора были опять чисты и искренни.

— И тебе не стыдно говорить мне это? — горько спросил Гаспар. — Ты просто мелкий мошенник, мне известны твои проделки, твои махинации, и я понимаю, чего ты хотел добиться. Но я помешаю тебе! Не допущу, чтобы корабль с сотнями рабочих, которые ни в чем не виноваты, пошел ко дну. Теперь у руля буду стоять я.

— С тобой рядом я, конечно, буду чувствовать себя гораздо увереннее, и вдвоем мы быстро выправим положение, — подхватил Витор.

— Нет, рядом мы не будем. Иметь с тобой дело — это все равно что идти по минному полю. Секундная потеря бдительности грозит взрывом. Нет, Витор! С этой минуты ты уволен, и я запрещаю тебе подходить к воротам верфей на пушечный выстрел.

Такой скорой развязки Витор не ожидал и попытался хоть немного смягчить решение деда.

— Ты несправедлив ко мне, — начал он, — мне просто не хватило опыта. Разве можно за это выгонять меня на улицу как щенка…

— Щенок хранит верность хозяину. В нем есть хоть какая-то привязанность. А ты похож на змею, ядовитую предательницу, которая всегда готова укусить. — Гаспар говорил все с большей и большей горечью.

— Какая нелепость, дед! Нет, я не могу… — все еще пытался защититься Витор.

— Да, больше ты не можешь вредить мне! И можешь только одно — немедленно уйти отсюда, — твердо сказал Гаспар, потом нажал кнопку и вызвал секретаршу.

— Сузана, оповестите всех, что завтра состоится собрание директоров компании и проводить его буду я.

Озлобленный, Витор вышел. Дело повернулось совсем не так, как он рассчитывал, однако он не собирался сдаваться. Наивность отживших свой век стариков, вроде Гаспара и Бонфиня, его просто изумляла. Они еще на что-то надеялись! Витору их надежды казались смешной нелепостью.

Он поехал домой и стал собирать чемоданы. Делать в доме Гаспара ему было больше нечего.

Эстела, вернувшись из больницы, сидела и разговаривала с Амандой. Обе они с большим изумлением увидели проходящего мимо них с чемоданами Витора.

— Ты уезжаешь? Куда? — заинтересовалась Аманда.

— Чем дальше, тем лучше, — последовал ответ.

— Погоди, Витор! Если ты поссорился с дедом из-за мамы, то не стоит делать из этого такие крайние выводы, — стала уговаривать юношу Эстела. — Ты же знаешь, как отходчив Гаспар. И потом, мы обе тебя поддержим.

— В вашей поддержке я не нуждаюсь, — высокомерно ответил Витор. — И прекрасно знаю, что делаю. В делах я достаточно щепетилен, хотя уверен, что эту черту унаследовал не от Веласкесов.

Витор уселся со своими чемоданами в машину и отправился к Дави. Дави был весьма удивлен визиту бывшего своего начальника. Вот уж кого он не ждал!

— Я поживу у тебя, — произнес Витор безапелляционно. — Бонфинь что-то надул в уши деду, и он выставил меня из фирмы, но мой план остается в силе. Гаспар, сам того не подозревая, мне очень помог. Мне будет куда удобнее действовать подальше от их затхлости.

Дави слушал Витора с плохо скрываемым недоверием. Новый поворот событий был ему совсем не по вкусу. Он не ждал, что и Витор останется без работы. Мало того что без работы, но еще и без крова над головой…

Зато Витор, оглядев славную, уютную квартирку Дави, остался очень доволен.

— Решено! Лучшего места для альтернативного офиса не придумаешь, — сказал он, потирая руки. — Прямо отсюда и скупим, все акции.

— А если у тебя ничего не выйдет? — поинтересовался Дави.

— Чего не выйдет? Обставить моего склерозного деда? Ты смеешься, Дави! Когда фирма будет в наших руках, ты забудешь эту свою квартирку и свою серую жизнь! — Витор снисходительно смотрел на приятеля, и тот, как всегда, стушевался.

— Ладно, Витор, делай как знаешь. Я тебе доверяю. Ты можешь на меня рассчитывать.

— Ну то-то! А теперь пойди и принеси мои чемоданы из машины. Мне совсем не улыбалось тащиться с ними наверх, — распорядился Витор и с удобством устроился в кресле.

Когда Гаспар вернулся домой и услышал от Аманды, что брат ее ушел из дома и где он, неизвестно, Гаспар не кинулся на поиски внука. Он прекрасно понимал тревогу Аманды, поэтому притянул ее к себе и сказал:

— Этому мальчику пора уже стать взрослым. Поверь, все, что мог, я для него уже сделал, теперь пусть пробует сам. Пусть набьет себе шишек, пусть научится терпеть. Такая для него наступила пора.

Главными заботами Гаспара были сейчас фирма и Летисия. На следующий же день Гаспар скупил чуть ли не полрынка — Летисия должна употреблять побольше витаминов.

Увидев перед собой красочное изобилие всевозможных фруктов, Летисия рассмеялась: неужели отец считает, что она способна с ними справиться?

Чувствовала она себя уже вполне здоровой. Анализы были удовлетворительны, и Летисия настаивала, чтобы ее немедленно выписали из больницы. Как ни противилась Оливия, делать было нечего: как можно было удержать в постели здорового человека?

Гаспар тут же предложил дочери поехать укрепить силы в Италию или Швейцарию. Ненадолго. На месяц-два. Подышать горным воздухом.

Но Летисия, улыбаясь, с упреком посмотрела на него.

— О чем ты говоришь, папа? Я буду ждать Рамиру у нас дома, как обещала.

Летисия чувствовала, что Рамиру вот-вот вернется, и изо всех сил спешила домой. Он должен, должен застать ее дома!

Франсуа, который с приездом Гаспара стал появляться в больнице гораздо реже, предлагал Летисии с Рамиру поселиться у него. Предлагал он искренне, без задних мыслей, хотя не мог не понимать, что ни она, ни Рамиру никогда не примут его великодушного и вместе с тем весьма сомнительного предложения.

В конце концов Летисия добилась, чтобы ее выписали. Добилась и того, чтобы Гаспар с Эстелой отвезли ее в их с Рамиру жилище.

Оглядев это жилище, Гаспар. нахмурился, но воли своим опасениям не дал. Ничего. Сейчас Эстела навезла для Летисии пижам и всего прочего, чтобы избавить ее от ночной прохлады и сырости, а потом он поговорит с Рамиру, и что-то они вместе придумают.

Летисия прилегла на кровать, обвела взглядом деревянные стены, листья, торчащие сквозь щели, и почувствовала, что довольна и счастлива. Рамиру она встретит здоровая и у себя дома…

Сердце не обманывало Летисию: Рамиру уже высадился на берег. Как только он услышал о болезни жены, он постарался как можно скорее закончить все необходимые дела, сел в маленькую лодку и поплыл к берегу. Остальные должны были вернуться позже. Плыл он один, преодолевая волны и ветер, торопясь на помощь к любимой, которая оказалась в беде.

Первой Рамиру увидела Асусена. Она с девочками собирала на берегу ракушки для украшений и вдруг заметила небольшую лодку, которая ткнулась носом в песок. Как обрадовалась отцу Асусена! Для нее это была первая радость за долгие дни. С тех пор как мать разрешила им с Витором встречаться, Витор исчез. Асусена тосковала и, хотя предполагала, что он занят работой, про себя думала самое печальное и дурное.

Она бросилась отцу на шею, прижалась к нему, ища поддержки в его силе и уверенности. Рамиру наскоро расспросил ее о домашних делах, узнал, что Летисия лежала у них, очень про себя удивился и отправился к Серене.

Рамиру был рад повидать Серену, он был благодарен ей за Летисию и лишний раз отдал должное матери своих детей. В свой час он сделал безошибочный выбор. Серена была и осталась ему помощницей во всем, что бы он ни предпринял, ни задумал… Но дупла его томилась беспокойством о Летисии, которая, как он узнал, лежала в больнице. Серена видела это и не занимала его долгими разговорами, а протянула выглаженную рубашку.

— Переоденься, — сказала она, — прежде чем идти в больницу.

И Рамиру переоделся.

Однако Рамиру не нашел Летисию в больнице. Ее уже выписали. А куда она поехала — не знали.

Однако, судя по тому что забирали ее Гаспар с женой, она должна быть в Форталезе. Рамиру отправился к Летисии домой. Он понимал, что после тяжелого воспаления легких Летисия вряд ли сразу вернется в их продуваемую всеми ветрами хижину.