В дверях появился Али. Дэйн и Рип перенесли врача в соседнюю маленькую комнатку, где Али и связист установили небольшое легкое кресло, которое их неискушенному взгляду показалось комбинацией каких‑то полос и брусков. Подчиняясь указаниям Али, они усадили врача в это кресло и закрепили в нем его тело, в то время как Хован продолжал спокойно спать.
“Не понимаю, что происходит”, — подумал Дэйн.
Рип и Дэйн отступили в сторону, а связист под внимательным наблюдением Али подрегулировал установку и наконец тронул несколько переключателей. Дэйн обнаружил, что не может внимательно следить за тем, что происходило дальше. Он считал, что привык ко всему — к опасности гиперпространства, к ускорениям и к антигравитации, но созерцание этого раскачивающегося безвольного тела и качающегося кресла лишало его чувства равновесия и казалось в высшей степени опасным. Но когда сквозь гудение удивительной машины донесся слабый стон, все поняли, что помощник инженера нашел решение этой проблемы и что врач проснулся. Когда они отвязали Хована, глаза его были затуманены и он пошатывался. В течение нескольких минут он, казалось, не сознавал окружающее и не мог понять, как попал сюда.
Полиция, вероятно, уже давно ворвалась в холл нижнего этажа и сейчас они, должно быть, разыскивают лифт, чтобы добраться до этажа, где размещалась студия. Али заставил связиста проверить работу всех устройств, обеспечивающих выход в эфир, но успеют ли они выступить по телевидению, никто из них не знал. Время бежало слишком быстро.
Поддерживая шатавшегося Хована, они вернулись в студию и связист под наблюдением Али сел за пульт управления, Дэйн поставил клетку с вредителем на стол диктора и ждал, когда за него сядет или Рип, или Али, но Рип сказал:
— Ты умеешь говорить лучше нас. Пора использовать это твое умение.
Было очевидно, что такого же мнения и Али. Конечно, суперкарго должен быть самым умелым оратором на корабле, но ведь это касалось прежде всего торговых сделок.
“И как же я могу стоять здесь и говорить от имени всего экипажа “Королевы Солнца”? — подумал Дэйн. — Ведь я позже всех вошел в состав экипажа, да еще и самый молодой по возрасту…
Рот у Дэйна пересох, нервы напряглись, но на его лице и на поведении это не отразилось. Привычка не показывать своих переживаний, которую он вырабатывал под руководством Ван Райка после окончания школы, сыграла свою роль. Никто не заметил его нерешительности, с которой он подошел к месту диктора.
Дэйн сел на место диктора рядом с клеткой с вредителем. Али щелкнул пальцами и раздался далекий звук, показывающий, что передача началась. Хотя Дэйн и не заметил никаких отклонений, он интуитивно понял, что комната и все, что в ней находилось, появились на экранах телевизоров. Сейчас вместо обычных новостей телезрители станут свидетелями мелодрамы, так похожей на их любимые космические приключения. Теперь не хватает только вторжения полиции, чтобы сходство было полным.
Али направил на него указательный палец, и Дэйн подался вперед. Он видел перед собой лишь занавес на противоположной стене, но знал, что на самом деле перед ним море лиц, от которых зависит судьба “Королевы” и ее экипажа.
Когда он начал говорить, его голос был спокоен, как будто он решал в присутствии Ван Райка очередную задачу размещения груза в трюме.
— Люди Земли!..
Марсиане, жители Венеры, колонисты на астероидах — все они оставались землянами и он обращался к ним, своим собратьям.
— Люди Земли, мы просим вас о справедливости! — слова у Дэйна вылетали почему‑то легко, а слово “справедливость” он произнес почему‑то с чувством уверенности.
Глава 17
В ЗАКЛЮЧЕНИЕ
— …Тем из вас, кто никогда не странствовал меж звезд, наш случай может показаться невероятным. — Слова лились легко и Дэйн говорил уверенно, стараясь внушить зрителям доверие, заставляя их понять, что значит быть вне закона. — Нас преследует Патруль, мы поставлены вне закона, как зачумленный корабль, — откровенно сказал он. — Но вот наша история…
Дэйн даже не ожидал, что сможет говорить так гладко. Он быстро рассказал о Сарголе и о вредителях, которые проникли к ним на корабль с этой планеты. В этот момент он протянул руку в перчатке и извлек из клетки извивающееся создание, щелкающее своими челюстями и клешнями. Дэйн подержал его над столом, чтобы все видели, как оно меняет цвет, и поняли, почему его сразу не обнаружили на корабле. Дэйн продолжал рассказывать, как постепенно выходили из строя члены экипажа и об их вынужденном нападении на А–станцию компании “Интерсолар”.
— Потребуйте, чтобы и “Интерсолар” сказал правду, — обратился он к аудитории за стенами студии. — Мы не пираты. Они обязаны предъявить нашу расписку, которую мы оставили на станции…
Затем Дэйн описал странную охоту, когда они во главе с хубатом обнаружили и изолировали угрозу, и их посадку в Центре Большого Ожога. Он рассказал о своем полете за медицинской помощью и о похищении Хована. В этот момент он повернулся к врачу.
— Вот врач Хован. Он согласился выступить и подтвердить, что я говорю правду, что “Королева Солнца” не имеет никакой болезни, и что члены экипажа отравлены ядом этого животного и их можно вылечить, — в течение следующих нескольких секунд он не знал, сможет ли врач выступить. Хован выглядел совершенно больным. Было похоже, что он все еще не может прийти в себя после решительных средств, которые вызвали его пробуждение.
Но врач нашел в каких‑то скрытых источниках необходимую энергию. И его появление было именно таким, на какое они и рассчитывали. Он все время использовал постоянные медицинские термины. Но от такого описания того, что он обнаружил на корабле, и средств, которые он использовал для прекращения действия яда, их шансы лишь увеличивались, — подумал Дэйн. Когда врач закончил, Дэйн добавил несколько заключительных слов:
— Мы нарушили закон… — откровенно признался он. — Но мы сделали это для самозащиты. И все, что мы просим сейчас, это беспристрастного расследования и права защищать себя — такое же, какое имеете вы — перед земным судом… — но закончить он не успел, его прервали.
Из динамика над ним послышался резкий голос:
— Сдавайтесь! Это Патруль. Сдавайтесь! Или будете нести ответственность! — слабый звон, который сопровождал выход передачи в эфир, прекратился.
Связист с довольной улыбкой отвернулся от пульта управления:
— Они разомкнули цепь, передача окончена.
Дэйн взглянул на клетку, в которой теперь сидел невидимый вредитель. Он сделал все, что мог, они сделали все, что могли…
Он не ощущал ничего, кроме чувства огромной усталости, беспредельной слабости, не столько физической, сколько моральной.
Рип нарушил тишину вопросом, обращенным к радисту:
— Вы можете связаться с теми, внизу?
— Захотели вступить в переговоры? — лицо его прояснилось. Да, здесь есть интерком, и я могу включить его.
Рип встал. Он расстегнул пояс, поддерживающий оружие, и положил его на стол, обезоружив тем самым себя. Не говоря ни слова, Али и Дэйн последовали его примеру. Игра была закончена и продолжать борьбу дальше было бессмысленно. Тогда временный капитан “Королевы” отдал последний приказ:
— Передайте им, что мы спускаемся вниз безоружными. Мы сдаемся. — Он помолчал и взглянул на Хована. — Вам лучше остаться здесь. Если что‑то произойдет, вам лучше не вмешиваться в это.
Хован кивнул в ответ и трое с “Королевы” вышли из помещения. Дэйн, вспомнив о том, что он сделал с лифтом, предложил:
— Мы можем подождать и здесь.
— Какая разница, где мы с ними встретимся? — пожал плечами Али, зевнул и глаза его потемнели. — Не думаю, чтобы они дали нам возможность спокойно выспаться. Как ты считаешь? — обратился он к Рипу. — Насколько успешно мы все это проделали?
Однако Рип воздержался от оценки происшедшего.
— Мы использовали наш единственный шанс. Теперь слово за ними… — И он указал на стену, на бесконечный населенный мир над этой стеной.