Тау провел рукой по коротким волосам.

— Мы можем получить с полдюжины предположений, но ни одно не сможем доказать без соответствующего оборудования. Придется поиски ответа предоставить ученым, когда приземлимся.

Джелико с отсутствующим видом потер на шее шрам от бластера.

— Мы можем оказаться в таком положении, когда нельзя будет ждать мнения специалистов. Ведь поселенцы вложили все свои сбережения в эти зародыши. Торсон, как оговорен срок доставки груза?

— Когда будет возможна перевозка, — быстро ответил Дэйн.

— Значит, гарантированной даты прибытия нет. Возможно, они сочтут, что зародыши прибудут к ним следующим рейсом.

— Мы не можем прятать эти ящики, — возразил Тау.

— Да, не сможем. У них обычай являться на борт сразу после посадки корабля. В то же время ситуация такова, что я хочу обратиться к Торговому суду, прежде чем делать какое‑либо заявление.

— Вы считаете тот сознательный саботаж… “И–С”, сэр? — спросил Дэйн.

— Как ни странно, нет. Если бы “И–С” была в состоянии мимоходом уничтожить нас, они бы сделали это. Но здесь все слишком тщательно спланировано. Думаю, причина на Трьюсе. Я хотел бы знать больше, гораздо больше, прежде чем мы еще глубже влезем в это дело. Если мы покажемся без зародышей и без бречей, к нам могут проявить необычный интерес, а могут и не проявить. Так мы сможем узнать, кто за этим стоит, кто будет слишком громко протестовать, если на борту не окажется груза.

— Но не за борт же груз! — возразил Дэйн.

— Конечно, не в космосе. Но Трьюс мало населен. Там лишь один главный космопорт, и наш груз ожидают там. Если мы ляжем на обычную орбиту, нас ни в чем не заподозрят. Поэтому мы погрузим зародышей и бречей в шлюпку и спустим в необитаемом районе. Если удастся связаться с Ван Райком, он укажет друзей в суде. Во всяком случае, я хочу, чтобы вначале было произведено расследование.

Дэйн заметил, что капитан не упомянул о Патруле. Значит, он не хочет вмешательства формального закона, пока не будет иметь защиту. Но защиту от кого? Если потребуется, они все пройдуг глубокое зондирование и докажут свою невиновность. Может, Джелико считает, что дело настолько сложное, что даже зондирование им не поможет?

— Кто поведет шлюпку? — спросил Тау.

Вначале Джелико взглянул на Дэйна.

— Если кто‑то ждет вашего двойника, он или они будут действовать по намеченному плану, если вы выйдете из “Королевы” после посадки. У нас на борту мертвец. Он на некоторое время может послужить нам тем, кем он собирался быть — Дэйном Торсоном. И мы можем отпустить двух помощников — Шеннона для пилотирования, хотя шлюпка оборудована автоматикой так что курс вам не придется прокладывать, и Камила, чтобы присматривать за этим адским ящиком. Я хочу, чтобы и он оказался вне корабля, прежде чем мы сядем в порту. Вилкокс укажет место, где вы будете вдали от всех поселений. Возьмете с собой маяк и настроите его на волну “Королевы”. Подождите несколько дней, а потом включите его. Мы свяжемся с вами, как только сможем. — Он снова обратился к Тау. — Как эмбрионы? Скоро ли рождение?

— Определить невозможно.

— Тогда чем скорее мы избавимся от них, тем лучше. Мура, достаньте Е–рационы, и то, что едят бречи. — Джелико повернулся к Дэйну. — В шлюпке будет тесно, но полет будет недолгим.

Дэйн собрал свои вещи, надеясь, что делает правильный выбор и берет то, что ему действительно необходимо. На Трьюсе земной климат, но планета еще не обжита, поселки колонистов медленно распространяются от космопорта. Дэйн захватил смену одежды, навесил на пояс разнообразные инструменты, которые берут с собой разведчики, и взял запасные заряды для станнера. Собравшись, он подумал о бречах. Разум? Они регрессировали к высшей форме разума? Но это значит, что бречи вовсе не животные. Однажды экипаж “Королевы” уже сталкивался с древними Предтечами, когда купил торговые права на Лимбо.

Лимбо, хотя и частично сожженный в галактической войне — ее следы снова и снова находят земные исследователи в своих путешествиях — хранил в себе тайну, созданную давно исчезнувшими хозяевами. Сила, погруженная глубоко под поверхность планеты, уходила в глубины космоса и притягивала любой корабль, вошедший в пределы ее досягаемости, так что пустынная поверхность планеты за столетия покрылась множеством обломков. Хотя современные пираты обнаружили установку Предтеч и приспособили ее для своих целей, она работала задолго до их появления. Ни одного следа не осталось от тех, кто создал ее то ли как наступательное, то ли как оборонительное оружие. И никогда не было найдено ни могилы, ни корабля с замерзшими трупами — ничего, по чему можно было судить, на кого похожи Предтечи. Можно было гадать, гуманоидные ли они или совсем чужие человеку. Может быть, если бречи раньше были разумны, на борту “Королевы” находится сейчас разгадка тайны Предтеч?

Если это так, — мысли Дэйна устремились в другом направлении, — тогда ущерб, причиненный зародышам, не имеет значения. А бречи становятся бесценным сокровищем и ученые отдадут за них все. Но Дэйн не мог поверить, что именно бречи были целью человека, пронесшего ящичек на борт “Королевы”. Он мог стремиться уничтожить зародыши латмеров, а воздействие на бречей произошло потому, что их клетка была прямо над ящичком.

Они вышли из гиперпространства и легли на орбиту вокруг Трьюса, после чего закончили все приготовления. Дэйн получил инструкции по уходу за бречами. Эмбриобоксы перенесли в шлюпку. Их исследовал Тау и обнаружил, что все зародыши поражены радиацией. Ящичек, причинивший все эти беспокойства, был помещен в изоляцию, которую Штоц считал надежной, и был поставлен как можно дальше от груза и экипажа. В шлюпку были встроены предохранительные устройства, поскольку она была рассчитана на перевозку даже раненых пассажиров. В ней были и приборы радиационного контроля. Автоматика посадит их в самом лучшем месте, какое сумеет выбрать локатор. И вот они лежат в гамаках, готовые к старту. Оббитая мягкими прокладками клетка бречей была втиснута в узкий проход.

Самих бречей не было видно. Тау доверху наполнил логово мягкими прокладками, оставив лишь отверстия для дыхания. Устраивая детенышей поудобнее, он с удивлением отметил, что они развиваются необычайно быстро. Их родители лежали в обнимку, а детеныши свернулись в другом углу.

Дэйн настолько забегался, занятый подготовкой к полету, что мог только думать о ближайшем деле до того, как устроился в гамаке шлюпки. Тут он вновь удивился решению Джелико убрать груз с корабля. Почему капитан не хотел просто приземлиться, доложить о случившемся и предоставить властям разбираться в загадке? Будто он предвидел опасности, неясные для остальных членов экипажа. Но вера в Джелико была прочной традицией на “Королеве”. Если бы здесь был Ван Райк! Дэйн много бы дал, чтобы узнать, что стал бы делать его начальник.

В общих чертах Трьюс противоположен Ксечо. На Ксечо обширные моря изредка уступали место островам, на Трьюсе же в основном были материки, отдаленные друг от друга узкими морями, которые были едва шире рек. Климат Трьюса тоже отличался от палящей жары предыдущего порта посадки “Королевы”. Он был гораздо холоднее, с коротким летом и продолжительной зимой, во время которой лед и снег с полюса с угрюмой регулярностью надвигались на поселения.

Когда шлюпка села, ее маленький экипаж был уверен только в одном — курс, который Вилкокс ввел в автопилот, привел их на тот же континент, на котором приземлилась и “Королева”. Однако они и понятия не имели, далеко ли они от порта. На Ксечо преобладали яркие цвета — желтый, красный и различные смеси и оттенки этих двух основных цветов. Здесь тоже были цвета. Но хотя был полдень, температура была гораздо ниже той, которая показалась бы им приятной. Шеннон открыл люк и они вышли через узкое отверстие на свет.

Они высадились на плато, поросшем жесткой травой, в это время года серой и увядшей, собравшейся к носу шлюпки, когда та срезала верхний слой почвы. Ниже виднелось озеро с зеленой, как изумруд, в оправе серых скал, водой. С противоположной стороны над озером стояла стена ледника. Огромный кусок льда оторвался с резким треском и упал в озеро. Лед был голубым и из его поверхности тут и там поднимались морозно–белые пики, как будто ледник был покрыт застывшими волнами. Сначала на них обрушился цвет, а потом тишина. Даже в гиперпространстве слышалась вибрация частей корабля, низкое гудение, к которому они привыкли и которое даже действовало на них успокаивающе. Здесь, если не считать треска ломающегося льда, ничего не было слышно. Ветра не было, и Дэйн, глядя на поверхность ледника, обрадовался, что им не нужно выдерживать жестокие холодные порывы.