Время от времени чудовище вставало на четвереньки, будто руководствовалось не зрением, а обонянием, и вот оно подошло к столбам платформы. Смогут ли они сопротивляться, если оно поднимется к ним наверх? Дэйн не видел когтей, либо клыков, но чувствовал, что даже для вооруженного человека это серьезный противник. Он не решался взглянуть, что делается под платформой, но чувствовал, как чудовище бьет столбы. От ударов и толчков платформа дрожала. Под ними прозвучал ужасный крик, платформа снова задрожала, но не от звука, а от тяжелых ударов о столбы основания. Удар, толчок, удар! Чудовище упорствовало. Долго ли будет выдерживать платформа? Они в ловушке, но все же платформа является хоть каким‑то убежищем.

— Смотрите! — Тау слегка потянул Дэйна за руку. Врач тоже лежал, будто считал, что так безопаснее.

Смотреть? Но куда? На что? Им на выручку спускаются патрульные на гравитационных поясах? Произошло столько невероятных событий, что Дэйн ничему не удивился бы.

Но он увидел лишь бело–зеленое свечение там, откуда только что подымалось чудовище.

Платформа под ними дрожала, и Дэйн еще раз подумал, долго ли она выдержит. Светящееся зеленоватое пятно тем временем выплыло на открытое пространство. Плывет — так лучше всего описать его продвижение. Очертания у него были неопределенными, будто оно состояло из полужидкого вещества. Чем ближе оно подплывало, тем меньше напоминало живое существо. Другой запах, не менее отвратительный, смешался со зловонием первого пришельца.

И удары о столбы прекратились. Снова послышался крик. Чудовища внизу с платформы не было видно, но Дэйн догадался, что оно не радо появлению нового существа. Плывущая масса своим свечением слегка осветила местность. Она, как определил Дэйн, размерами превышала флиттер. Приближаясь к платформе, она начала выбрасывать длинные щупальца, более белые и яркие, чем тело, и все они устремились к чудовищу, но ни одно не удерживалось, втягиваясь обратно в массу.

Снова чудовище закричало, но не начинало схватку с вновь прибывшим и не убегало, будто оно колебалось, не зная, что и выбрать. По открытой местности пятно перемещалось быстро и все больше и больше щупалец устремлялось вперед. Они становились тоньше, но по–прежнему надолго не удерживались. Чудовище закричало в третий раз и, по–видимому, приняло решение. Оно мгновенно прыгнуло вперед, ударив приближающуюся к нему массу. Не менее трех щупалец отлетело, задвигалось самостоятельно, образовав небольшую массу, похожую на родительскую. Чудовище не обратило на это внимания. Масса изменила курс и замедлила передвижение. Чудовище снова бросилось в атаку и оторвало часть массы, и снова оторванные части собрались в небольшую массу, которая тоже покатилась навстречу чудовищу.

Теперь перед чудовищем было три противника, хотя два маленьких не казались опасными. Еще дважды ударялось чудовище, с яростью разрывая противника, но каждый раз создавая лишь новых, хоть и меньших по размеру врагов.

— Они его окружают! — воскликнул Мешлер. — Оно думает, что рвет противника на части, а на самом деле окружает себя.

Он был прав — вместо трех пятен сейчас стало восемнадцать. Чудовище уже не нападало с прежней скоростью, либо оно устало, либо стало осторожнее и, возможно, начало сознавать, что его усилия делают положение все более опасным. Родительская масса вдвое уменьшилась в размерах, но по мере того, как оно уменьшалось, росли ее потомки. Самые большие из них, в свою очередь, начали отращивать щупальца, и все эти щупальца устремились к чудовищу.

Но вот в этой схватке, странной схватке, наступила пауза. Чудовище присело и застыло, по–прежнему глядя на первую массу. Массы тоже остановились, но их щупальца непрерывно двигались, становясь все тоньше и тоньше. В их движении была цель, которую они вскоре обнаружили. Два щупальца различных меньших масс соприкоснулись и соединились. Вместо двух щупалец стало одно, более тонкое и близкое к поверхности. Точно так же соединились и другие щупальца. И вот кольцо вокруг чудовища сомкнулось, остался лишь один выход, где его поджидала родительская масса. Возможно, ее инертность должна была подстегнуть жертву. Дэйн не знал, что послужило сигналом к следующему этапу схватки, но два свободных конца ленты соединились с родительской массой и сама лента прильнула к спине чудовища и потащила его, упирающегося и отбивающегося, вперед, а родительская масса обрушилась на пленника. Почти полностью опутанное чудовище не сдавалось. Катящийся шар постоянно менял форму, в нем происходила смертельная борьба, но постепенно она стихала и вот остался только сплошной шар, внутри которого не было никакого движения.

— Переваривает, — нарушил молчание Тау.

— Что это? — повернулся Дэйн к Мешлеру, который должен был знать местную фауну.

— Не знаю, — ошеломленный Мешлер по–прежнему смотрел на шар. — Оно не местное.

— Значит, три, если считать и съеденного, — отметил Дэйн. — Муравин и эти два. Муравин тоже не с этой планеты, может, и эти тоже.

— Но ввозить животных без разрешения противозаконно. — Мешлер как будто с трудом поворачивал голову. — Люди Трости не стали бы…

— Кто говорит, что их ввезли? Во всяком случае, в такой форме? — спросил Тау. — Если у них есть ящичек, то это тоже, возможно, регрессировавшие формы. Конечно, у людей Трости отличная репутация. Вы‑то, Мешлер, уверены, что это люди Трости?

— Это совершенно запретная территория и отданная Трости, — медленно проговорил Мешлер.

— Иногда приказы можно использовать как прикрытие, — заметил Тау, выразив то, что вольные торговцы уже давно знали.

— Зачем кому‑то нужны чудовища? — Дэйн взглянул на массу и отвернулся, так как ему не хотелось вспоминать подробности схватки, хотя никакой симпатии к чудовищу он не испытывал.

— Может, не чудовища ради чудовищ, — пояснил Тау. — Возможно, это какой‑то эксперимент. Подобную радиацию можно использовать и иначе. Допустим, такой ящичек скрытно поместить на территорию поселка. Долго ли продержатся переселенцы, если их скот начнет мутировать? Прекрасный способ очистить территорию. Или, если радиация так же действует на людей…

Дэйн сел — Тау выразил ему собственные страхи, но Мешлера больше интересовала не первая часть рассуждений Тау.

— Зачем им избавляться от поселенцев?

— Вы больше меня знаете о своей планете, спросите себя. А вот я думаю, сможет ли шар подняться сюда? — Тау посмотрел в сторону массы. — И скоро ли она снова проголодается?

Дэйн встал. В его родном мире существовали рептилии, которые, проглотив пищу, спали много лет. Конечно, на этом основании нельзя судить о чужой фауне, но у них есть надежда. Он обернулся, чтобы посмотреть на образующее барьер свечение. Отсюда его было видно и сразу можно было определить, добился ли бреч успеха.

— Никакой причины… — Мешлер по–прежнему не мог понять, как поселенцы стали целью такого эксперимента. — Для этого нет никакой причины. К тому же такой эксперимент должен быть известен Совету.

— Ну, хорошо. Нужно выбраться отсюда и вы можете доложить Совету, — ответил Тау. — Поле еще стоит? — спросил он у Дэйна.

— Да, — ответил тот.

Свечение не менялось. Скоро ли можно будет считать, что бреч не справился? И скоро ли масса развернется и снова проголодается? Сможет ли она подняться к ним на платформу? Догадаться он не мог, но предательское воображение подсказывало ему, что все возможно. Дэйн решил сосредоточиться на самом главном. Где ближайшая точка поля? По–видимому, на севере.

— Вопрос в том, оставаться ли нам здесь или попытаться дойти до поля раньше, чем наш посетитель очнется от послеобеденного транса, — сказал Тау. — Много ли еще сюрпризов таится в растительности?

И тут сияние силового поля мигнуло. Неужели бреч сумел? Дэйн удержался от возгласа, ибо поле еще сохранялось. И тут же оно мигнуло вторично и исчезло.

— Оно выключено!

— Быстрее! — Тау наклонился и подобрал что‑то, положенное Мешлером рядом с его мешком.