Они уложили груз в нижний трюм в полном порядке и закрыли крышку, прежде чем Ван Райк вернулся со своего свидания с жрецами. Когда суперкарго взошел на борт, его сопровождали несколько жрецов и двое слуг, которые несли сундучок. Во внешности Ван Райка было что‑то такое, что понимали только те, кто его хорошо знал. И его внешность означала недовольство утренним свиданием. В знак почтения к жрецам капитан Джелико и Стин Вилкокс вышли встретить их у трапа. Дэйн смотрел из люка, понимая, что ему, провинившемуся ранее, не стоит привлекать к себе внимание.

Земляне возражали против чего‑то, а сарголийцы упорно на этом настаивали. В конце концов туземцы победили. Вызвали Кости, который внес груз в корабль. Увидев, что груз внесен на борт, сарголийцы удалились, но Ван Райк хмурился, а пальцы Джелико отбивали тревожную дробь на поясе, когда он поднимался по трапу…

— Мне это не нравится, — сказал входя Джелико.

— Не моя это вина, — угрюмо просопел Ван Райк, — это рискованно, но пришлось на это пойти. — Две глубокие складки пролегли через его лоб. — В конце концов, нельзя научить сассерала плавать, — философски заключил он. — Мы сделали все, что могли.

Но у Джелико был весьма недовольный вид, когда он прошел в штурманскую рубку. Менее чем через час причина недовольства капитана стала ясна всему экипажу. Испытав прелесть иноземных трав, сарголийцы теперь не хотели терять источник их получения. Через полгода на Сарголе должен был состояться ежегодный религиозный праздник Пяти Бурь и жрецы были уверены, что их влияние и власть несомненно возрастут, если они обеспечат получение новых порций земной травы. Поэтому они навязали Ван Райку большую партию камней корос с условием, что камни будут проданы на Земле, а стоимость камней вернется на Саргол в виде семян и трав. Напрасно капитан и суперкарго указывали, что галактическая торговля — дело рискованное и что какая‑нибудь случайность может помешать кораблю вернуться на Саргол.

Но жрецы не поддавались убеждениям и на все уговоры соглашались лишь уменьшить цены за свои камни… Они знали от людей компании, что у торговцев есть свой кодекс чести и что если контракт заключен, он будет выполнен. Они и только они одни должны получить весь груз “Королевы” в следующий ее прилет. Они упорно добивались своей цели и были уверены, что добьются ее.

Итак, груз камней корос, не принадлежащий еще экипажу, оказался на борту “Королевы” и теперь вольные торговцы уже были связаны самыми крепкими узами и должны были в определенный срок вернуться на Саргол. Это не нравилось вольным торговцам, у всех было смутное ощущение, что этот груз принесет несчастье. Но у них не было выбора и им пришлось согласиться, раз уж они не хотели испортить отношения с сарголийцами.

— Хорошо ли рассчитана траектория? — спросил Али Рипа в кают–компании.

— Я четыре раза пересчитывал, — утвердительно кивнул Рип, — а Стин проверял каждый расчет. — Он усталым жестом потер коротко остриженную голову. Вместе со своими товарищами он отправился вниз принимать То, что изготовил для них Мура по рецепту Тау, но перед этим он провел половину ночи у вычислительных приборов под требовательным взглядом своего начальника. — Если не произойдет несчастного случая, мы совершим рейс за три недели плюс–минус один или два дня.

— Если не произойдет несчастного случая… — Эти слова повисли в воздухе. Тут на отдаленных звездных трассах случалось так много непредвиденного, могли встретиться самые неожиданные препятствия и выбить корабль из графика. Только на главных звездных трассах огромные пассажирские лайнеры могли придерживаться точного расписания. Вольные торговцы обычно не связывали себя точными сроками.

— Что говорит Штоц? — спросил Дэйн у Али.

— Он говорит, что машины в порядке и особых неприятностей в пути не будет.

Рип вздохнул.

— Ну, что ж, посмотрим. — Он внимательно изучал свой ноготь. — До свиданья, — добавил он серьезно. — Если мы вовремя не вернемся на эту планету, я отгрызу свои ногти до ладоней. Ладно, стартуем в шесть. Подтяните ремни, парни. — Он сделал последний глоток из своей кружки, на лице его появилось блаженство и он направился на свой пост в штурманской рубке.

Дэйн, свободный от обязанностей до приземления корабля, отправился в свою каюту в предвкушении ночного отдыха до старта. Синдбад свернулся калачиком на его койке. Почему‑то кот не обходил, как обычно, корабль перед стартом. Сначала он был в каюте Вана, а теперь оказался в каюте Дэйна, как если бы нуждался в человеческом обществе. Дэйн взял его на руки, и Синдбад принялся тереться головой о подбородок юноши, мурлыкая при этом. Поглаживая кота, Дэйн отнес его в каюту суперкарго. С некоторым колебанием он постучал в дверь и дождался приглашающего ворчания Ван Райка. Суперкарго растянулся на койке. Две глубокие морщины по–прежнему пересекали его лоб, а глаза были закрыты, как будто он собирался спать.

— Синдбад, сэр. Разрешите повесить его здесь?

Ван Райк кивнул, и Дэйн уложил кота в маленький гамак — обычное место кота во время старта. На этот раз, вопреки обыкновению, Синдбад не протестовал. Он забрался в гамак и тут же уснул. Некоторое время Дэйн размышлял о необычном поведении животного. Должен ли он обратить на это внимание суперкарго? Возможно, что на Сарголе кот попробовал свою “чашу дружбы” и нуждался в помощи Тау?

— Погрузка правильно выполнена?

Вопрос Ван Райка также был необычным. Печать на люке трюма не ставилась до тех пор, пока он не проверил и не перепроверил весь груз.

— Да, сэр, — кратко ответил Дэйн. — Груз — только древесина. Уложена по всем вашим заметкам.

Ван Райк снова кивнул.

— Верхний слой проверили?

— Да, сэр. Какие еще будут приказания?

— Никаких. Стартуем в шесть?

— Да, сэр.

Дэйн вышел, осторожно прикрыв дверь каюты. Означает ли это, что он вновь поднялся в глазах Ван Райка? Саргол оказался для него неудачей. Вначале он совершил эту глупую ошибку, затем заболел, а теперь? Что же теперь? Означает ли его беспокойство, что у него не выдержали из‑за болезни нервы, или есть какая‑то другая причина для беспокойства? Он мог бы поклясться, что “Королеву” ожидают какие‑то неприятности. Но если бы он знал, какие!

Они стартовали с Саргола точно в назначенный срок и так же по графику вошли в гиперпространство. Теперь оставалось лишь скучать и надеяться, что Стин Вилкокс проложил курс так, что время ожидания будет минимальным. Но в то же время это путешествие через гиперпространство было некоторым отдыхом. Когда бы Дэйн не заходил в кают–компанию, он заставал там своих товарищей за кружкой подкрепляющего напитка, приготовленного Мурой. Обычно они обсуждали время своего возвращения на Землю.

Дэйн, избавившись от последствий своей сарголийской болезни, отдавал все время учению. Придя на “Королеву” после окончания школы, он быстро понял, что предшествующие десять лет интенсивного обучения были лишь первыми шагами на пути, который он должен пройти, прежде чем станет таким торговцем, как Ван Райк, если у него вообще хватит на это мозгов. Пока он пользовался расположением своего начальника, он использовал его как инструктора, обращаясь к нему за разъяснениями по поводу запутанных вопросов погрузки и меновой торговли. Однако теперь ему не хотелось обращаться к суперкарго и он упорно изучал микрофильмы с записями о предыдущих сделках. Он старался не думать о своем будущем. Даже если ему придется расстаться с космосом и обосноваться на Земле, ему это пригодится.

На четвертый день корабельного времени пребывания в гиперпространстве он зашел в кают–компанию и с удивлением обнаружил, что ни там, ни в камбузе нет Муры и на плите не кипит подкрепляющий напиток. Рип сидел за столом, вытянув длинные ноги, и его обычно веселое лицо было печальным.

— Что‑нибудь случилось? — Дэйн потянулся за кружкой, но обнаружив, что она пуста, поставил ее обратно.