— Можно попробовать, — ответил Финнерстон, но в его голосе не прозвучала уверенность.

Дэйн подумал, что с теми усовершенствованиями, которыми располагали бандиты, неуверенность Финнерстона была вполне оправдана. Финнерстон, все время проверявший коммуникатор, наконец начал кодированную передачу, повторил ее еще несколько раз и получил подтверждение приема. Опустив микрофон, он сказал:

— Катер немедленно вылетает и начинает патрулирование. Может, успеем… Там расширили зону радара и все, что взлетает с континента, теперь видно.

— Время, — сказал Джелико. — Что ж, надо постараться задержать их. Но бесполезно строить планы, пока не увидим базу.

— Что происходит? — спросил Дэйн у Рипа.

— Пока еще мы не знаем всего, — объяснил тот, — но организация Трости здесь и, очевидно, на других планетах была занята двойной работой. На поверхности было все, что обычно им приписывалось и на чем и основана их репутация, а под поверхностью… Что ж, теперь Патруль уверен, что организация Трости незримо управляла, по крайней мере, четырьмя планетами в разных районах Галактики и готовила обширную сеть…

— Но кто они? И Трости… Он погиб или же нет?

— Это еще одна загадка, хотя есть два объяснения. Согласно одному, он все еще жив и по–прежнему тайно руководит организацией, вернее, ее умами, набранными из разных рас. Другое объяснение — Трости всегда был лишь маской организации, которая превратила его в романтическую фигуру, чтобы отвлечь внимание. Во всяком случае, организация Трости — это особое теневое правительство, что, впрочем. Патруль уже некоторое время подозревал. Но лишь их ошибка на “Королеве” приоткрыла их планы и позволила Закону ухватиться за конец ниточки.

— Я знаю, что у них тут незаконная станция с регрессировавшими животными, — сказал Дэйн. — Но это все?

— Это только начало. Потом они обнаружили еще кое‑что.

— Камень!

— Руда, — поправил Рип. — И очень интересная руда. Она усиливает, причем очень значительно, телепатические способности. Эта руда встречается на нескольких планетах, но свойства ее они открыли только когда построили вызывающие регресс машины. Тут они и обнаружили это свойство как побочный эффект. По–видимому, здесь велась только часть экспериментов. Им был нужен Трыос. Поселки были угрозой для их деятельности. Отсюда появились чудовища, которых предполагалось выпускать постепенно, чтобы отпугнуть поселенцев.

— А Патруль знал это и ничего не предпринимал?

— Патруль только подозревал, а потом появились мы. Человек Трости в порту хотел заставить нас замолчать, но так как убить он нас не мог, замысел его не удался. Капитан обратился \ Совету Торговли и, поскольку Патруль проявил заинтересованность, нас выслушали. И хотя люди Трости подчинили себе Совет, властью над Патрулем они не обладали. И когда капитан сделал свое заявление, все взорвалось прямо перед их лицами, как воздушный шарик. Это было концом для них. Вероятно, они это знали и хотели, по крайней мере, выиграть время, чтобы вывезти с планеты наиболее важное… Если бы не выпустили чудовищ…

— Это сделали мы, вернее, это сделал бреч, — и Дэйн кратко рассказал о том, как было снято защитное поле и о подслушанном разговоре бандитов. — А эти геологи… — вдруг вспомнил он. — Если они не люди Трости, как же они узнали о руде?

— Мы считаем, что у них был какой‑то прибор, с помощью которою они обнаружили необычную радиацию и решили, что нашли что‑то интересное. Они взяли образцы, но из жилы, которую нанесли на карту люди Трости. Их убили, а руду отобрали. И это было сделано быстро, но неаккуратно. Должен сказать, что в последнее время люди Трости стали допускать ошибки. Например, посылка ящичка на “Королеве”.

— Да, если у них уже был здесь такой прибор, зачем надо было посылать на “Королеве” второй?

— Одна из небольших загадок. Возможно, наш ящичек из другой их лаборатории и его прислали сюда для проверки. Может, в той лаборатории нельзя было провести испытания. Им не повезло, поскольку у нас на борту оказались бречи и зародыши, а их человек умер. Если бы ему удалось незамеченным добраться до порта, ему оставалось лишь только снять маску и исчезнуть. Впрочем со временем Патруль во всем этом разберется, но мы вряд ли узнаем — все станет делом абсолютно секретным.

— Трости… Трудно поверить, что Трости.

— Эти слова повторят на многих планетах Галактики, — вмешался в разговор один из патрульных. — Беда в том, что на многих планетах они считаются благотворительными. Нам нужны твердые доказательства, что их благотворительность была лишь маской. К тому же, они привлекут лучших юристов и будут сражаться в суде. Мы надеемся, что Трьюс даст нам нужные доказательства, достаточные, чтобы уничтожить их организацию здесь и подобрать ключи к остальным.

— Если мы прилетим вовремя, — заметил Дэйн. — Самые важные материалы они могут увезти, а остальные уничтожить.

У него снова начала болеть голова. По–видимому, перестало действовать средство, которое дал врач Патруля. Дэйн понимал, как необходимо выиграть время, но ведь они понятия не имели, каким оружием располагают бандиты за искажающим полем. У них есть контрольный луч, способный посадить любой вражеский флиттер. И не только посадить, но и уничтожить. Достаточно предводителю бандитов отдать приказ, и они погибнут еще до начала схватки. Есть немало других видов оружия, способных достать их в небе простым нажатием кнопки. К несчастью, память нашептывала Дэйну о множестве таких возможностей. И опять, видимо, мысли его были ясны для товарищей, как будто они были написаны на лбу.

— Если они готовятся к старту, они не смогут использовать контрольный луч, — задумчиво заметил Рип. — Это помешает им самим взлететь, собьет с курса…

— Даже без контрольного луча у них есть чем защищаться, — уныло ответил Дэйн, прислонился ноющей головой к стенке и закрыл глаза.

— Глотни…

Ему сунули что‑то в руки, и он увидел, что держит тюбик с Е–рационом. Крышка была снята и доносился ароматный запах. Дэйн понял, что очень хочет есть. Слегка дрожащими руками он поднес тюбик ко рту и выдавил пасту, теплую, распространяющую внутри приятное тепло.

“Как давно мы в последний раз ели у Картла”, — подумал он.

Е–рацион, хоть его и нельзя было жевать, да и вкус его мог бы быть лучше, хорошо утолял голод. И на этот раз не нужно было довольствоваться четвертью тюбика. Дэйн в одиночку прикончил весь тюбик. Вокруг него все тоже ели.

— Бречи? — вспомнил он, кончив есть.

— Получили свою порцию. — Рип кивком указал на угол кабины.

Свет был тусклым, но Дэйн различил тюбики рациона, торчащие из пастей бречей.

— Что с ними будет? — спросил он, сделав последний глоток.

— Детеныши в лаборатории, — ответил Рип, — но самка настояла на том, чтобы отправиться с нами. Вокруг них большая суета. Если бречи представляют собой деградировавшую разумную жизнь, у Ксечо возникают проблемы. И похоже, что это так. Нужно будет сделать все возможное, чтобы вернуть их к разумной жизни. Уже у всех, кто с ними связан, сейчас болит голова.

— Они телепаты?

— Мы еще не знаем, кто они. Лаборатория прервала все свои эксперименты и занялась только ими. Поскольку вызывающая регресс машина каким‑то образом связана с телепатической рудой, возможно, под ее действием усиливаются телепатические способности. И это только одна причина для головной боли.

— Ха! — вмешался офицер Патруля, подняв руку, на запястье которой был прибор, похожий на прибор Тау, но более компактный. — Радиация нужного типа, два градуса к западу…

— Далеко? — спросил Джелико, изменяя курс.

— Две единицы.

Дэйн видел, как капитан слегка кивнул. Чуть погодя Джелико сообщил:

— Бречи говорят, что под нами движутся две наземные машины.

— Неужели они все еще собирают людей?

“Собирают своих”, — подумал Дэйн, представив себе, что флиттер должен действовать против вооруженной базы, знающей о противнике. Но, переводя взгляд от одного лица к другому, он не видел тревоги, как будто проходил обычный полет. Хотя есть больше не хотелось, голова по–прежнему болела, и Дэйн чувствовал сильную усталость. Как давно он нормально не спал… Он старался вспомнить события последних дней, которые теперь казались месяцами. Джелико не стал бы рисковать, если бы ситуация давала ему возможность выбора.