Выполнив свои обязанности по уходу за больными, Дэйн отправился в сад. Он кое‑что знал об этом земном сердце корабля. В годы учения ему приходилось знакомиться со всем, что так или иначе касалось космической торговли. Но снабжение всегда было неограниченным и он учил этот предмет ровно настолько, чтобы удовлетворительно сдать экзамен. Теперь ему предстояло гораздо более серьезное испытание. Дэйн медленно шел по коридору между рядами зеленых растений со всей Галактики, способных возобновлять запас кислорода в воздухе и снабжать экипаж своими овощами и фруктами. От них шел сильный запах свежести. Но как могут они сказать, что здесь было всегда, а что было принесено с Саргола? И могут ли они вообще быть уверены, что тут есть что‑нибудь с Саргола?

Дэйн стоял и смотрел на все оттенки зеленого цвета — от зелени, взращенной земным Солнцем, до зелени, выросшей на десятках других планет. Он искал чужое растение, отличное от других. Только Мура, который знал сад, как свою каюту, мог бы различить эти растения. Им все же придется разрушить здесь все и, может быть, им повезет.

Вдруг он вздрогнул, заметив слабое колебание среди листьев — дрожание ствола, колебание листьев. Какое‑то чувствительное растение среагировало на его приближение. Кружевное, похожее на папоротник растение свернуло в шары свои листья. Ему не нужно было здесь стоять, нарушая покой сада. Но какая разница, если через несколько часов это изобилие обречено на гибель и они будут зависеть от количества воздуха в резервуарах. Это плохо, ведь Мура и Тау столько времени отдали саду, выращивая и наблюдая за многочисленными растениями. Когда Дэйн закрыл за собой дверь, он услышал слабый вздох, шелест, прозвучавший среди листвы. Воображение — ценное качество торговца, когда оно придерживается в определенных рамках, подсказало ему, что растения обсуждают… Рассердившись на себя за свою сентиментальность, Дэйн отправился в штурманскую рубку.

У Рипа там были свои проблемы. Посадить “Королеву” на посадочное поле А–станции без регулирующего луча с нее — задача весьма трудная и для опытного пилота. Ведь если бы они вступили в контакт с персоналом А–станции, им пришлось бы отвечать на вопросы. Однако в кресле капитана сидел теперь Рип и его темные руки летали над клавишами пультов управления, а внизу в инженерной секции место Штоца занял Али, готовый выполнить любое приказание. Конечно, Дэйн знал, что они на несколько лет больше его провели в космосе. Тем не менее, он удивился, как легко и просто они приняли на себя ответственность за корабль. Он сам не смог бы так, он все время помнил об ошибке, о глупой ошибке, допущенной на Сарголе.

Резко прозвучал сигнальный звонок и на пульте управления вспыхнула красная лампочка. До сих пор корабль управлялся автоматами, а теперь начиналась работа Рипа. Дэйн направился к пульту связи, к молчавшему передатчику–приемнику, который через мгновение начал выплевывать слова, переводя их с космического кода.

— Назовите себя, назовите себя, назовите себя. Аварийная станция компании “Интерсолар” вызывает корабль. Назовите себя, назовите себя, назовите себя…

Эти слова были такими требовательными, что пальцы Дэйна непроизвольно схватились за ключ, чтобы ответить, но он тут же вспомнил, что этого делать не следует, и отдернул руку.

— Назовите себя, назовите себя… — лишенный выражения голос транслятора звучал у них в ушах.

Руки Рипа летали над пультом управления с фацией дирижера, руководящего большим оркестром. “Королева”, дрожа и вибрируя каждой деталью, шла на посадку. Дэйн следил за видеоэкраном. Вот и астероид А–станции — унылое выражающееся пятно, плывущее в пространстве.

— …назовите себя, назовите себя… — голос становился все громче.

Сжав губы, Рип производил вычисления, и Дэйн понял, что хотя капитан и был искусным пилотом, но и ученик не уступал ему.

Наступила внезапная тишина — голос транслятора замолчал. Дежурный на станции внизу понял, что корабль с огнем бедствия на носу не может ответить. Теперь Дэйн уже не смотрел на экран и его внимание поглотили руки Рипа. Он знал, что Рип использует все свои знания и опыт, чтобы точно вывести их на посадочное поле А–станаии. Возможно, это и не была такая гладкая посадка, которую совершил бы Джелико, но, тем не менее, они сели. Руки Рипа остановились и темное пятно вновь образовалось у него на рубашке. Он неподвижно сидел в своем кресле.

— Все, — долетел до них голос Али. — Все спокойно.

Дэйн отстегнул привязные ремни и встал, ожидая приказа Шеннона. Им предстояло выполнить план Рипа. Что‑то заставило его отдать должное мастерству пилота и он тронул Рипа за плечо.

— Отличная посадка, братец! На все четыре точки.

Рип с улыбкой взглянул на него.

— Не забудь сообщить об этом центру, когда будет рассматриваться мой послужной список.

Дэйн тоже улыбнулся.

— Жаль, что никто не снимал эту посадку на видео…

— Может, это и лучше для начинающих пиратов. — Очевидно их разговор услышал по корабельному интеркому Али и теперь прозвучала его расхолаживающая реплика, напоминающая им, что они произвели эту посадку очень паршиво. — Выступаем?

— Вначале осмотримся, — ответил Рип в микрофон.

Дэйн взглянул на видеоэкран. Прямо напротив их у высокой зазубренной стены скал возвышалась А–станция. Три четверти ее строений были закрыты защитным куполом, из которого вырывался яркий луч света, освещая приземлившуюся “Королеву”. Они бы не застали врасплох дежурных станции. Они обошли корабль, проверив состояние всех больных. Али подготовил запасные резервуары с кислородом — как только они начнут переоборудовать сад, им придется работать очень быстро.

— Надеюсь, у вас готова правдоподобная история, — сказал он, когда все собрались в шлюзовой камере и принялись одевать скафандры, необходимые в безвоздушном пространстве астероида.

— У нас ядовитый сад, — сказал Дэйн.

— Один взгляд на растения, которые мы уничтожаем, выдаст нашу ложь. Они не поверят в эту историю.

Дэйн почувствовал раздражение — неужели Али принимает его за тупицу?

— Если ты взглянешь на них теперь, то и ты мне поверишь, — проворчал он.

— А что ты с ними сделал? — с искренним интересом спросил Али.

— Вылил полный бидон нагретого спирта из товарного склада. Все растения погибли и от них остались одни клочья.

— Добрый старый спирт, — вздохнул Рип. — Мы пьем его, мы обтираем им, а теперь он убивает для нас сад. Ладно, Уикс, — обратился он к маленькому человечку, — слушай приемник, а мы включим радио в своих скафандрax. Заберемся в них и посмотрим, сколько слез прольет “И–С” над нашим печальным рассказом.

Они одели неуклюжие и громоздкие скафандры и прошли в шлюзовую камеру, а Уикс закрыл за ними дверь и открыл наружный выход. Они выглянули на наружную поверхность корабля и астероида, освещенные лучом из купола.

— Никто не спешит на помощь с медицинскими сумками, — прозвучал в наушниках голос Рипа. — Какое‑то затишье…

Затишье… быть может, дежурные “И–С” узнали “Королеву” и готовят хороший прием остаткам ее экипажа? Дэйн сошел по трапу вслед за Рипом. Теперь их освещал бесстрастный прожектор с купола А–станции.

Измеряемое во времени и в пространстве, это путешествие в громоздких скафандрах по пустынной поверхности астероида могло показаться коротким, но измеренное биением сердца Дэйна оно было очень долгим. У входа в защитный купол не было никаких признаков жизни, никто не торопился им навстречу.

— Может, они нас не заметили? — прозвучал в наушниках бесплотный голос Али.

— Возможно, это и к лучшему, — ответил Дэйн.

Рип был уже у входа в шлюзовую камеру и его бронированные руки протянулись к контрольной кнопке, когда радио в их шлемах повторило знакомое требование:

— Назовите себя! — резкость этого требования доказывала, что лучшей политикой в этих обстоятельствах будет ответ.

— Шеннон, помощник штурмана с “Полярной звезды”, — ответил готовый к этому вопросу Рип. — Мы просим помощи у А–станции…