— Я вижу, что мы оставили это чудище Ховану? — криво улыбнулся Али.

— Он хотел проделать с ним какие‑то опыты, — ответил Дэйн. — Думаю, он заработал это.

— А теперь сюда направляется то, что заработали мы, — прервал его Рип, услышав шум лифта.

— Может, стоит укрыться? — Движение бровей Али подчеркнуло его слова. — Представители закона и порядка могут начать разговор с бластера.

Но Рип не шелохнулся, неотрывно смотря на дверь лифта, и остановленные выражением его лица остальные двое подошли к нему и образовали единую группу. Что бы не случилось, люди “Королевы” встретят это вместе.

Али был прав — четверо появившихся держали бластеры наготове. Двое из них были в серебристо–черной форме Патруля, а двое других — в зеленой форме земной полиции. Все они выглядели как люди, с которыми шутки плохи. Было ясно, что они готовы не предоставить поставленным вне закона никаких шансов. Несмотря на то, что люди “Королевы” не оказывали сопротивления, на них надели наручники. Короткий обыск показал, что они безоружны, и им приказали пройти в кабину лифта. Сопровождали их двое полицейских. Остальные, по–видимому, отправились осматривать телестудию. Полицейские не разговаривали. За все время они обменялись между собой лишь несколькими словами и кратко приказали пленникам идти вперед. Вскоре они оказались в нижнем холле. Перед ними были остатки краулера и дверь с прожженной большой дырой.

— Отличная работа! — прокомментировал Али. — Им пришлось повозиться!..

— Вперед! — тяжелая рука толкнула его в спину.

— Держи руки при себе! — повернувшись сказал Али и его глаза колюче сверкнули. — Мы еще не заключенные на лунных шахтах!

— Вы вне закона! — полицейский был откровенно враждебен.

Дэйн похолодел. Впервые он по–настоящему понял всю сложность их положения. Люди, поставленные вне закона, могли быть расстреляны без предупреждения и без суда первым встречным. Если это положение будет распространено на весь экипаж “Королевы”, у них практически не будет никаких шансов. Увидев, что помощник инженера больше не возражает, он понял, что и на Али подействовали те же соображения. Теперь все зависело от того, какое впечатление на слушателей произвело его выступление. Если общественное мнение будет на их стороне, они смогут защищаться законным путем. В любом случае лунные шахты были для них лучшим исходом.

Их вывели наружу на ослепительный солнечный свет. Здесь стояла “Королева” и ее борта, поврежденные метеоритами, отражали свет родного Солнца. А вокруг нее на безопасном расстоянии расположился целый армейский корпус. Власти хотели быть уверенными, что бунтовщики больше не могут скрыться. Дэйн подумал, что сейчас их погрузят в мобиль или в катер и увезут, но их провели через ряды огнеметов, бластеров и другого оружия на открытую площадку, где их могли видеть с корабля. Офицер Патруля, у которого отражалось солнце от скрещенных мечей эмблемы Патруля, стоял у громкоговорителя. Убедившись, что трое пленников доставлены, он поднял микрофон и заговорил. Его голос полетел над полем и несомненно достиг ушей Уикса в закрытом корабле.

— Через пять минут вы должны открыть люк. Ваши люди схвачены. Через пять минут открывайте люк и сдавайтесь!

Али рассмеялся.

— Интересно, как они собираются проникнуть в корабль? — произнес он, ни к кому не обращаясь, но явно рассчитывая на внимание окружающих полицейских. — Им потребуется что‑то другое помимо огнеметов, если старушка не откликнется на это предложение.

Дэйн про себя согласился с ним. Он надеялся, что Уикс решил не открывать люк корабля. В конце концов, хуже, чем теперь, не будет. Никакое оружие, стянутое сюда, и никакой инструмент не могли нарушить защиту “Королевы”, а на корабле достаточно запасов продовольствия, чтобы Уикс смог продержаться не одну неделю. Поскольку Тау уже приходил в себя, он, возможно, за это время выздоровеет и поставит на ноги всю команду “Королевы”. Все зависело от решения, которое примет Уикс.

Как долго продолжалось бы затишье, никто не знал, ибо в этот момент на сцене появилось еще одно действующее лицо. Через ряды осаждающих пробирался Хован, сопровождаемый патрульными. Что‑то в его поведении свидетельствовало, что он готов дать бой. Разговор у микрофона был слышен по всему полю, чего, вероятно, совсем не хотели патрульные.

— На борту корабля больные, — прогремел голос Хована. — Я требую разрешения вернуться к своим обязанностям!

— Когда они сдадутся, они немедленно получат необходимую медицинскую помощь, — ответил офицер, но его ответ не произвел впечатления на врача из далекого поселка, в лице которого “Королева” получила большую поддержку, чем могла рассчитывать.

— “Про ноно публико”, — произнес свой девиз медицинской службы Хован. — Для общественного блага!

— Зачумленный корабль… — начал было офицер, но Хован насмешливо прервал его:

— Ерунда! — его голос гремел над полем. — На борту нет чумы и я могу это доказать перед Советом медицины. И если вы заставите меня не оказывать этим людям медицинскую помощь, я обвиню вас перед Советом!

Дэйн глубоко вздохнул — Хован был на их стороне. Но будучи членом экипажа “Королевы” и имея достаточно оснований быть недовольным людьми “Королевы”, он, тем не менее, всем своим профессиональным авторитетом заступился за них. Офицер Патруля, не готовый к такому повороту дела, после некоторого раздумья ответил:

— Если вы согласны отправиться на борт корабля, идите!

Хован отобрал у него микрофон.

— Уикс! — нетерпеливо сказал он. — Я иду! Иду на борт один.

Все глаза обратились к кораблю. Какое‑то мгновение казалось, что Уикс не поверил врачу, но вот на носу корабля открылся один из спасательных люков, которые используются лишь в самых крайних случаях, и оттуда звено за звеном стала спускаться пластмассовая висячая лестница. Боковым зрением Дэйн заметил какое‑то движение слева от себя. Наручники мешали ему, он повернулся всем телом и увидел полицейского, который направлял ствол станкового пулемета на открытый люк. Прыгнув, он ударил полицейского плечом, сбил его и они оба покатились по бетонной площадке. Рип крикнул и чья‑то рука схватила беспомощного Дэйна. Он встал на ноги, ощущая во рту соленый привкус крови, которая текла по губам, разбитым сильным ударом полицейского. Он сплюнул красную слюну и гневно посмотрел на окружающих.

— Почему вы не бьете его ногами? — презрительно спросил Али. — Ведь у него закованы руки, это будет веселая шутка.

— Что случилось? — спросил пробравшийся через кольцо полицейских офицер.

Полицейский поднял пулемет, сбитый Дэйном.

— Ваш парень выбрал себе цель в открытом люке, — ответил Али. — Это ваш обычный прием, сэр?

Офицер ответил сердитым взглядом и приказал полицейскому убраться. Дэйн с прояснившимся взглядом следил за “Королевой”. Хован взбирался по лестнице и был уже на расстоянии протянутой руки от открытого люка. Тот факт, что врач оказался на лестнице, а потом и на корабле, подействовал на них ободряюще, но им не позволили долго радоваться их маленькой Победе.

Их увели с поля, посадили в мобиль и увезли в город, находившийся в нескольких милях. Они были в заключении у Патруля, а не у земной полиции. Дэйн не знал, хорошо это или нет. Как вольный торговец он испытывал невольное уважение к организации, за действиями которой мог наблюдать на Лимбо. Немного позднее с них сняли наручники и они очутились в небольшой комнатке с голыми стенами и единственной скамьей, на которую они с облегчением опустились. Дэйн увидел предостерегающий жест ли — они находились под невидимым наблюдением. Очевидно, и их разговоры подслушивались.

— Им есть о чем подумать, — заметил помощник инженера, прислоняясь к стене. — Мы либо отпетые преступники, либо герои.

— Если мы герои, — насмешливо спросил Дэйн, — то почему же нас заперли здесь? Мне больше нравится земной комфорт, начинающийся с еды.

— Ни отпечатков пальцев, ни психологических тестов, — бормотал Рип. — Нас не пропустили через проверочную систему.