Предав тела земле, Дейв с Ваной в течение положенного времени оплакивали свою утрату, но даже ритуальный траур не мог облегчить их боль.

– Бе’ньяр была права, – постоянно твердила Вана. – Это место проклято. Нам нельзя было здесь появляться, здесь происходят страшные вещи.

– Страшные вещи могут произойти где угодно, – рассудительно отвечал ей Дейв. – Идем, женщина, у нас еще много дел. Ты ведь хочешь, чтобы Киим выросла в новом мире, где с ней не случится ничего плохого?

Не случится ничего плохого? Трудно поверить. Но мне достаточно и того, что новый мир не будет обречен на гибель в звездном пламени, подумал он про себя.

– Я бы не советовал больше складывать машину Древних, – сказал Слуш. – Она уже еле отзывается на мои команды. Возможно, запаса энергии хватит еще на какое-то время, но я бы предпочел не рисковать.

Красный огонек, долгое время мигавший на пульте управления машины, теперь горел ровным светом. По мнению Слуша, это был индикатор уровня топлива.

Собрав вещи, друзья двинулись в путь к поселению чау’финг. Вскоре до них донесся шум далеких голосов, веселая музыка, блеяние коз и птичье пение. Ветер донес аромат жареного мяса. На Дейва нахлынули воспоминания о праздниках детства, к глазам невольно подступили слезы. Никогда больше ему не побывать на родной Торговой поляне…

Вана отвернулась и украдкой вытерла глаза.

Подойдя ближе, путники обнаружили, что урожай гороха уже собран, а обнажившиеся склоны холма уставлены множеством навесов, среди которых ведут разговор мужчины, готовят пищу женщины, резвятся дети.

– Какое редкостное зрелище! – восхитился Слуш. – Трудно поверить, шесть людских племен обитают бок о бок, и никто никого не убивает. Очень жаль, что нам придется разрушить эту идиллию…

– Последние землетрясения повалили часть палисада, – отметила Шемибоб. – Его до сих пор чинят.

Словно в ответ на ее слова, земля под ногами вздрогнула. На холме тут же настала тишина. Прекратился шум и крики, смолкли барабаны и дудки, даже козы перестали блеять.

Странно, подумал Дейв, ведь все животные должны чувствовать приближающиеся катаклизмы заранее. Почему же тогда Джум с Эджип в последнее время так спокойно вели себя перед землетрясением? Неужели привыкли? Раньше он никогда не задумывался об этом, а теперь этот вопрос не давал ему покоя.

Через несколько минут ожидания стало ясно, что угроза миновала. Туземцы вернулись к своим повседневным делам, птичий гам возобновился с новой силой.

– Ну что ж, внесем немного смуты в умы! – энергично воскликнул Слуш.

Волоча за собой плетеную сеть, полную крысиных голов, он вышел из-за дерева и решительно зашагал по болоту в сторону холма. За ним, сжимая в руках вторую сеть, следовала Шемибоб; на ее спине с гордым видом восседал Дейв. Эта мысль пришла ему в голову в последний момент. Если туземцы увидят, как храбро он едет верхом на демоне, то несомненно проникнутся к нему уважением. Ему было немного не по себе от мысли, что он имеет наглость сидеть на спине высшего существа, но он не подавал вида.

Процессию замыкала Вана. Одной рукой она укачивала новорожденную дочку, а во второй сжимала копье, нацеленное на пленницу.

Как только туземцы заметили их приближение, на холме поднялся переполох. Народ с испуганными криками устремился вверх по склону, под защиту палисада. Створки ворот сомкнулись за спинами последних улепетывающих туземцев.

Когда друзья наконец приблизились к холму, торговый лагерь был совершенно пуст, а поверх деревенской ограды высовывались десятки настороженных лиц.

Поднявшись на вершину холма, Слуш остановился и высыпал содержимое сети на землю. Из-за палисада донеслись возгласы изумления. Тогда арчкерри принялся методично перебрасывать отрубленные головы за ворота.

– Примите наши дары! – воскликнул Дейв, потрясая копьем над головой. – Красноухие больше не угрожают вашим посевам! Ваши воины могут спать спокойно! Мы убили всех красноухих в знак дружбы!

Слуш зашвырнул за ограду последнюю из крысиных голов и взялся за вторую сеть.

– Выходите, забирайте наши дары! – надрывался Дейв. – Трофеев хватит каждому племени! Насадите их на копья! Ликуйте! Слагайте песни в честь Дейва, который со своими верными спутниками Шемибоб и Слушем – а также со своей героической женой! – поспешно добавил он, – беспощадно истребил всех красноухих в округе! И помните, с той же легкостью мы можем расправиться и с вашими шестью племенами!

– Надо же, как его несет, – вздохнула Шемибоб.

– Но знайте! Мы пришли к вам не с войной, но с миром! Мы покажем вам путь в волшебные земли, где земля не трясется под ногами и не гибнут люди! Мы пришли, чтобы спасти вас!

Вана подтолкнула пленницу в спину.

– Вот ваша женщина Бе’ньяр! – прокричал Дейв. – Мы забрали ее от вас, чтобы изучить ваш язык и обычаи! И чтобы узнать все ваши тайны! Смотрите же, она невредима! Мы возвращаем ее вам!

На обзорную площадку над воротами поднялся шаман чау’финг по имени Дикнирдик, в окружении шаманов остальных племен. Это был высокий широкоплечий мужчина средних лет. С полей его конической шляпы свисала бахрома из птичьих перьев; красные перышки закрывали верхнюю губу. Все его лицо было раскрашено вертикальными полосками: черными, белыми и зелеными. Во рту у шамана не хватало четырех верхних зубов.

Повернув голову, Дикнирдик что-то сказал своим спутникам; завязалась оживленная беседа. Наконец он вновь обернулся к пришельцам и прокричал:

– Уходите прочь! Мы благодарны вам за эти дары, и мы принесем за вас богатые жертвы духам предков! Мы объясним им, что вы наши друзья, чтобы они не испепелили вас на месте! Но здесь вам нечего делать! Ваши демоны могут напугать детей!

– А заодно и отважных воинов чау’финг! – расхохотался Дейв.

– Не следует раздражать их без нужды, – тихо сказала Шемибоб. – Нам сейчас надо успокоить их, а не разозлить. Пусть думают, что мы легко можем перебить их всех, но не делаем этого по своей доброте.

– Знаю, – прошептал в ответ Дейв. – У меня своя голова на плечах.

– Так включи ее наконец!

– Хорошо! – прокричал он в сторону деревни. – Мы спустимся к подножию холма, встанем там лагерем и подождем, пока вы решитесь выйти поговорить по-дружески. Пока что мы не слышали от вас дружеских речей! Смотрите! Сейчас мы покажем силу своей магии!

Слуш потянул за рычаг, и металлический куб раскрылся, превратившись в огромную трубу. Из деревни донеслись крики изумления и страха.

– Надеюсь, больше не придется его складывать, – сказал арчкерри. – Не уверен, что нам удастся его развернуть еще раз.

– Как бы сейчас пригодился мой мешок! – покачала головой Шемибоб. – Что ж, если я не сумею справиться с ними силой чистого разума, то я не заслуживаю жизни.

– Не стоит недооценивать этих дикарей, – сказал Слуш. – Не спорю, они суеверны и невежественны, но умом они не уступают своим цивилизованным предкам.

– Прошу прощения. Я так привыкла повелевать низшими расами, что допустила серьезную ошибку. Когда под рукой нет больше ни одного артефакта, следует пересмотреть свое отношение к туземцам.

– Кроме того, они превосходят нас числом, – добавил Дейв.

– А мы их – наглостью, – сказала Вана, бросая взгляд на вершину холма. Бе’ньяр по-прежнему стояла перед закрытыми воротами и жалобно умоляла впустить ее внутрь. Шаманы о чем-то совещались.

– Что ж, – воскликнул Слуш, – пока наш обман не раскрылся, предлагаю приступить к трапезе, столь милостиво оставленной для нас дикарями.

После ужина друзья справили нужду в болоте, на манер местных жителей, для которых оно служило и отхожим местом, и источником питьевой воды. Чтобы заполнить глиняные горшки, Ване с Дейвом пришлось прогуляться до устья реки. Они хорошо помнили наставления Слуша на тему «нечистоты – источник заразы».

Потом Вана уселась кормить дочку, а все остальные немного побродили вокруг лагеря, обсуждая события прошедшего дня, и наконец улеглись спать. Бе’ньяр молча стояла на коленях у ворот, склонив голову.