— Тогда — не буду вас задерживать! С Богом!
— Счастливо оставаться!
Гость покинул горницу. Никита перекрестил его вслед.
— Неужто и фамилию выправить сумеет? Голова-а-а!..
Глава 9 Бузиновы
Выйдя из сеней, пройдя через двор и калитку, капитан заметался в поисках: где помещики Бузиновы? Те, видать, обиделись на поварёнка и сразу же ушли. Но фигуры их на горизонте ещё чётко вырисовывались. Пришлось бежать за ними по жёлтой луговой траве. Сильно хромая!
— Погодите же! Постойте! — надрывался тайный благодетель всех пьяных и непонятых военных. Бузиновы остановились.
— Это ещё кто?! — воскликнула жена.
— Наверное, он и есть тот воинственный гость, который не дал нам поговорить с Никитой, — ответил муж.
Бузинова хотела продолжать идти.
— Лично я на Никиту в обиде, — сказала она. — Никогда ему этого не прощу! Даже не вышел встретить как всегда, не поприветствовал…
Супруг оказался менее обидчивым.
— Да погоди ты зря на человека злиться! Может, причина какая была.
Капитан, тем временем, запыхавшись и сильно прихрамывая, добежал до них.
— Простите! Простите, ради всего святого!
— Кто вы?
— Я доверенное лицо Никиты Баранова, его фронтовой друг и ближайший приятель, Фёдор Заступников!
Бузинов смерил коротышку долгим взглядом.
— Что-то я о вас раньше не слыхал. Ни разу не было, чтобы Никита хоть раз о вас слово молвил!
Капитан упал наземь, затрясся в рыданиях.
— Ради Пресвятой Девы Богородицы, молю вас, выслушайте меня, иначе быть беде! Плох наш Никитушка! Совсем плох!
— Что такое с ним?
— По всей видимости, умом тронулся! Я пять минут назад его из петли вытащил…
Бузиновы нахохлились, постояли молча несколько секунд.
— Простите нас за грубость, — молвила супруга. — Если вы действительно гостили у Никиты с целью вылечить его от пьянства…
Она повернулась к мужу.
— А ведь вправду он когда-то говорил, что есть друзья, готовые ему помочь в этой беде, нанять за деньги докторов и прочее…
Капитан, продолжая стоять на коленях, завыл:
— Воистину! Воистину полниться слухами наша святая земля! Низкий поклон вам обоим за вашу доброту…
Бузинова растрогалась.
— Не держите на нас зла…
Покровитель пьяных ветеранов вскочил с колен.
— И в мыслях не имел обижаться! Позвольте представиться: штабс-капитан Заступников! Доверенное лицо его императорского величества! Путешествую инкогнито, потому и внешний вид такой… Я вот уже как месяц путешествую по важному правительственному заданию. Поистрепался в дороге, поиздержался…
После долгих и таких душевных капитановых признаний Бузиновы некоторое время молчали. Не зная, радоваться или плакать. Супруг оправился от потрясения первым.
— Вешался он или нет, а я на него тоже в страшной обиде, как и жена моя. Даже не вышел нас встретить… пьянчуга этакий…
Капитанишка резво подскочил к нему, временно забыв о своей контузии, крепко обнял.
— Вот ведь как удивительно мир устроен! Мы с вами едва знакомы, а я уже чувствую в душе такое расположение…
Бузинова опять растрогалась.
— Вы только что изволили сказать, что помогли Никите…
Капитан поднял глаза к небу, стал креститься.
— Силою Господа нашего Иисуса Христа и Пресвятой Девы Богородицы я буквально вернул его с того света! Не будь на то воли Божией, отправился бы нынче вечером любезный наш друг Никита к праотцам…
Супруг Бузинов тоже стал креститься.
— Неужели же сосед до того допился, что в петлю полез?!
Капитан кивнул.
— На всё воля Господня!
Он снова глянул в небо, снова перекрестился и прошептал:
— Сейчас я вам поведаю такое, чего ни одна душа знать не должна…
Бузиновы переглянулись.
— Никому не скажем!
— Выкладывайте же!
— Всенепременно выложу, — согласился капитан. — Но побожитесь, что ни кому не поведаете сей тайны!
Бузиновы перекрестились оба.
— Ей-Богу!..
— Ей-же-ей!..
Капитан, озирнувшись и перейдя на ещё более тихий шёпот, молвил заговорщическим тоном, хотя бескрайний луг был совершенно пуст:
— На этот раз Никита запил не от одиночества, а наоборот…
Лбы Бузиновых наморщились от напряжения, изрядно.
— Как это?
— Что значит «наоборот»?
Заступник всех убогих пояснил:
— Его мучают блудные помыслы относительно одной особы…
Бузиновым пришлось перекреститься снова.
— О какой особе речь?
— На кого вы намекаете?
Последний вопрос был от супруга. Он был полностью уверен в своей половине.
Чуток помедлив, капитан, опять же шёпотом, нагнал ещё большего туману.
— Это такая особа, о которой даже упоминать всуе… страшный грех! То, что вы сейчас услышите, может грозить большими неприятностями, и не одному лишь Никите, а и мне, и…
— И нам?
— Да, иногда ненароком такое услышишь, что лучше бы и вовсе глухим родился — спокойней бы жилось! Так вот… Речь идёт о матушке-игуменье…
Супруги одновременно вздрогнули.
Сгустились сумерки. Бузинов зажёг фонарь, прихваченный на всякий случай: от Никиты ведь мало кто засветло уходил.
Капитану настроение супругов определённо нравилось.
— То, что мы сейчас беседуем одни, ночью, — продолжил он свои увещевания, — спасает нас от многих неприятностей. Сейчас повсюду нежелательные уши…
— Царские шпики?
— Оне-с!
Супруги снова переглянулись. На этот раз весьма трусливо.
— Ну, это вы зря! — неуверенно молвил Бузинов. — Здесь у нас, на деревенских просторах, я ни разу не встретил ни одного шпика, а вот у вас в столице…
Капитан ничуть не собирался успокаивать бедолаг.
— В столице шпики свирепствует больше, это факт, да и опасностей там поболее, чем у вас, но бывает, что и в деревнях иногда они орудуют. Да как ловко! Иногда свои же на своих доносят, родственники на родственников…
— Что вы говорите?!
— Доносят! Весьма и весьма! Иногда совершенно честный человек попадает в список неблагонадёжных, лишь благодаря ненависти собственной супруги или детей.
— И как же распознать доносчика?
Капитан вздохнул.
— Сие практически невозможно. Царь набирает агентов с умом, так искусно, что их порой не отличишь ни от обычных поселенцев, ни даже от крепостных.
Бузиновы перекрестились.
— И крепостные шпионят?! Свят-свят-свят! — застонала супруга.
— Так это что же получается? — возмутился супруг. — Уже и по деревне без надзора его императорского величества не походишь?
— Получается, что так! Вот уже четыре года все всего боятся, с самого дня основания охранки, — ответил капитан. — Но со мною вам бояться абсолютно нечего: у меня глаз намётан, я шпика от не шпика отличаю на «раз-два!»
Бузиновы вдруг приняли решение. Почти одновременно.
— Не пожалуете ли к нам… чаю выпить? Заодно и осмотрите наши владения, опытным глазом, на момент шпиков!
— Да и переночевать вам не мешает в хорошем месте. Хоть изредка, а то, поди, намаялись, по чужим-то сеновалам… Мы вас в горнице положим!
Капитану сделалось приятно.
— Охотно-с!.. Весьма приятно-с… Премного благодарен-с!
Вдохновенная беседа продолжалась и в дороге, благодаря чему она, дорога, не такой уж длинной оказалась. Пришлось — всего-то! — пересечь ржаное поле, пройти сквозь небольшую рощицу, полюбоваться мерцающими огоньками тихого, весьма уютного болотца и, наконец, увидеть огоньки усадьбы.
Присвечивая фонарём, Бузинов-муж шёл впереди.
— Глядите-ка, глядите! — он махнул рукою в сторону поместья.
Бузинова-жена и капитан ответили не сразу. Шли они, то бишь ковыляли, далеко позади. Сначала просто медленно шли, взявшись за руки, а потом хозяюшке поместья пришлось хромать напару с гостем, держа его за талию — чтоб ему легче было идти. Именно так воспринял Бузинов эту позу. И не расстроился. Он остановился, начал ждать, пока хромающие поравняются с ним.
