Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Неприятности начались, когда жадные двуногие узрели в карманах Гого камешки. Их глазёнки сразу выпучились, загорелись ярко-ярко, ярче магмы, а ручонки принялись исполнять жамкающие движения. Гого решил, что они хотят поиграть, типа побросаться камешками, переливающимися в лучах дневного света. Бросил он им камешки… И больше их никогда не увидел! Наглые двуногие, вместо того чтобы играть, быстро-быстро поглотали все алмазы. Стоят-смотрят. Ещё просят…

Наивный Гого ещё раз слазил в тоннель, а потом и ещё сто пятьдесят раз. Он думал, что после этого двуногие успокоятся. Но нет! Чем больше приносил он им алмазов, тем больше выпучивались их глазки. А ручонками они уже не жамкали, а дрались — сильно-сильно били друг друга по голове. Потом и на Гого накинулись…

Гого, наконец, сообразил позвать всю толпу к реке прогуляться. На берегу драки прекратились, но не потому, что двуногие помирились, а потому, что сообща нехорошее задумали. Они прекрасно знали, что огонь легко гасится водой.

А Гого, заметив, что драчуны притихли, решил поднять им настроение, спросил, чего бы им теперь хотелось. Не трудно догадаться, что они ответили. Наглые двуногие попросили Гого снова превратиться в пламя… Хм… Уж конечно, чтобы впоследствии залить его водой!

Хорошо, что Гого к тому времени, если не говорить, хотя бы думать научился. Ему сразу показалось подозрительным их хитрое единодушие: чтобы целая толпа, да об одном и том же умоляла!

Он, конечно же, сделал всё, как они просили, превратился в пламя, но с одной-единственной целью: исчезнуть для двуногих навсегда. Когда они столкнули его с обрыва, он ухитрился на лету, прямо у самой воды, превратиться в рыбу. В воде ведь полно рыб, а Гого умел превращаться в то, что находилось поблизости. Превратился он в рыбу и поплыл себе, красивенько виляя хвостиком!

А убогие двуногие подумали, что он скончался, и такое шумное веселье закатили, что сами же чуть не оглохли.

Коварство двуногих заставило Гого развиваться гораздо стремительнее, не прошло и ста тысяч лет, как о нём на новой планете заговорили, залепетали со страхом в глазах. Появились легенды о невидимом огненном властелине, таинственном хозяине преисподней. Все боялись Гого. И ненавидели одновременно. Страх всегда рождает ненависть, а тут ещё и момент невидимости присутствовал. Посудите сами, если кто-то правит вами, и весьма успешно, а вы его ни разу в глаза не видели, как вы будете к нему относиться?

Глава 12. Колдун Вова держит слово

Фильм о туповатом Гого никого не удивил: очередная похвальбушка Папе-Змею. Какой он типа обиженный всеми, да какой справедливый в гневе! И главное — совершенно не завистливый. В отличие от злобных апендаунеров.

— Любишь своего главного папу? Типа благодарна ему? — подтрунивал Максим над хозяйкой туалета, ведя Кристину к выходу.

— А как же! А как же! — залопотала Дерьмовочка. — Он моего брата на хорошее место пристроил, вместо дебильного интерната!

— А почему — тут и к гадалке ходить не надо, взяли его довеском, в придачу к тебе…

Мася был уверен, что туалетная барышня обидится, но та, как бы не заметив оскорбуху, уцепилась за гадательную тему:

— У меня есть хороший колдун, познакомлю, если надо. Хотите? Он у Петеньки в подземном городе живёт, надоели ему верхние людишки, хочет развиваться и совершенствоваться! Петюнечка его хорошо кормит и разрешает пользоваться дорогим инвентарём…

— Я не люблю колдунов, — сказала Кристина.

Мася не был так категоричен, ведь он по-прежнему не понимал, зачем целых два часа с половиной болтался в чьём-то туалете, пусть даже сказочном.

— А этот Вова хоть интересный чувачок, не занудное фуфло?

— Как по мне, ничего особенного, но Петенька от него тащится. Хотите, быстренько кассетку про него поставлю? Там и про Риту есть, про Петину будущую невесту…

Мася энергично закивал. Он и забыл, что обещал дауну выведать про невесту, как она хоть выглядит. Потом эту инфу, пусть и придуманную, можно будет на что-нибудь выменять. У толстого Правителя наверняка много всяких интересных игр.

Дерьмовочка, поставив запись, снова покинула колектив.

Антикварный маг снова выдал пачку ржачки:

— К колдуну Вове, точно так же, как и к профессору-ведьмаку, нашему с Петюнечкой биологическому папе, пробиться на приём было не так-то просто.

Чтобы нам в очереди не стоять, не записываться и не перекликаться, мы придумали свой хороший способ: лавочку по предсказаниям открыть перед самым домом Вовы-колдуна. А гадалкой мы Риточку нарядили, она как раз была жгучая брюнетка — чисто цыганская барышня. Мы ей подходящие шмотки подыскали, серьгу тяжёлую в ухо засунули, макияжик серьёзный сделали. После этого она принялась карты тасовать.

Гадала Рита исправно, так как все обитатели Первой Вечности прирождённые ясновидцы. Лишь только начала она гадать, к ней почти все Вовины клиенты перекинулись — из-за её красоты. А там и сам колдун нарисовался, вышел посмотреть, кто там у него клиентов отбивает. Подошёл он к нам, а мы ему хором, Петюня, папа Микки Ай и я: «Веди, показывай, где разлом, а то она гадать не перестанет!» И показали пальцами на Риту.

— Какой разлом, господа? — притворно удивился Вова. — О чём речь?

— Не надо притворяться, — сказала я ему, — все знают, что вы пользуетесь тайным ходом во Вселенскую кладовку, берёте там запчасти для своей магии!

Колдун подумал-помозговал и… повёл-таки нас к себе на квартиру! Оказалось, что часть разлома у него под кухней находилась, а часть — под спальней.

У колдуна в квартире я чуть ногу об ночной горшок не поломала — полным-полнейший стоял, со вчерашнего дня не вынесенный. Вова извинился, мол, не его горшок, а клиентка приходила с ребёночком, мол, у ребёночка поносик был, горшочек сильно пригодился, только мамаша вынести его забыла.

Ладно, забыла, так забыла, проехали. На фоне общего бардака в квартире тот горшок был не так уж и важен.

— Скажите, — поинтересовался папа Микки Ай, поправляя чеховское пенсне, — а что за услуги вы здесь оказываете? Неужели же медицинские?!

— По-другому лечим… Не по-медицински! — обиделся Вова и почему-то смутился.

Зря смутился, мы ведь не лечиться к нему пришли.

Папа Микки Ай строго продолжал:

— Антисанитария у вас, батенька, чисто зоопарк…

Молодец обезьяно-папа, сообразил, с чего начать беседу, а то мы сами как-то растерялись от увиденного пыльно-хламного богатства.

Вова стал оправдываться, мол, зарплата маленькая, еле-еле хватает на домработницу Лизавету, которая вот уже месяц как на работу не ходит.

— Что ж так? — не унимался папа Микки Ай.

— Понимаете, она женщина деревенская, стесняется трогать фамильные вещи…

Чтобы мы не сглазили фамильный антиквариат, Вова задёрнул шторы, выключил верхний свет, оставил только керосинку, спёртую ещё до перестройки, ещё у ветерана октябрьской революции.

Папа Микки Ай ответом не удовлетворился. Оставив без внимания фамильную машинку «Зингер», помятый в двух местах медный таз (от двух последних революций!), проигнорировав резные стулья и много-много разных тапочек буржуйских с вышитыми монограммами, он стал зубами скрежетать, бровями шевелить, бакенбарды тургеневские гладить «а-ля Франц Иосиф». Супер! А мы его брать не хотели.

Делать нечего, Вове пришлось расколоться — как грецкому ореху под топориком «фаберже», и безоговорочно капитулировать, типа рассказать нам всю правду. Для этого он нас, в виде исключения, повели ко входу в самую секретную кладовку.

Кладовок и кладовочек у Вовы было много, и не только у него, так как Вова жил с соседями, которые никому на глаза не показывались, но это не значило, что они не прописаны. Прописка не показатель, и у не прописанных кладовок обычно уйма, и все они заперты на амбарные замки с международной интерполовской сигнализацией!

Самая секретная кладовка Вовы-колдуна, вернее, норка, ведущая в неё, находилась под кроватью, но чтобы это понять, нам пришлось чуть-чуть понервничать. Кровать была точь-в-точь как у некоего дворника, как у Антоныча-палача, только без его сожительницы Мавры, а так — точь-в-точь. И тапочки под кроватью имелись, и в не меньшем количестве. Потому и перепутал в своё время те две стратегические койки некий Флинт, он же шпион, он же Ритин дядя.

126
{"b":"208137","o":1}