Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Обрадованный Симэнь пошел с выпуском «Столичных ведомостей» прямо к Юэнян.

– Доклад цензора утвержден, – начал он. – Твой брат возведен в чин квартального надзирателя и назначается на пост управляющего военным поселением.

Воевода Чжоу и комендант Цзин представлены к награде и возведены в ранг помощников военных советников. Надо будет шурина пригласить.

– Пошли слугу, а я велю накрыть стол, – поддержала его жена. – Брату в должность вступать, а денег у него нет. Вот что меня волнует.

– Не тужи! – говорил Симэнь. – Денег я ему дам.

Немного погодя явился шурин У Старший. Симэнь показал ему доклад. Шурин стал тотчас же поклонами благодарить Симэня и сестру.

– Сколько я доставил вам беспокойства, зятюшка и сестрица, – повторял он. – Я никогда не забуду вашей поддержки и щедро вас отблагодарю.

– Если тебе, шурин, будут нужны деньги на угощения, я дам тебе тысячу лянов серебра.

У Старший снова сложенными на груди руками благодарил Симэня. В покоях Юэнян был накрыт стол. За компанию с ними села и Юэнян. Симэнь велел Чэнь Цзинцзи списать сообщение из газеты для шурина, а Дайаня с визитными карточками и выпуском «Ведомостей» отослал к воеводе Чжоу и коменданту Цзину поведать радостные вести.

Да,

К чему стараться зря, гравировать на стелах.
Дороже встречного уста газеты целой.

Если хотите узнать, что случилось потом, приходите в другой раз.

ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ

СИМЭНЬ ЦИН ПОВТОРНО ВСТУПАЕТ В ПОЕДИНОК С ГОСПОЖОЮ ЛИНЬ.
У ЮЭНЯН ПРИГЛАШАЕТ ГОСПОЖУ ХУАН НА ПРАЗДНИК ФОНАРЕЙ.

Нам божества предскажут год счастливый:

До теплых дней узрим цветенье сливы,

Весенний ветерок затем повеет,

А ласковое солнце потеплеет.

Подсолнечник поднимется на диво!

У берега согнувшаяся ива

Дрожит в конце лютующей зимы

И дней весенних жаждет, как и мы.

Итак, в тот день Симэнь пропировал за компанию с шурином У Старшим до самого вечера.

На другой день утром к Симэню прискакал верхом комендант Цзин.

– Не выразить словами радость, какую принесло мне высочайшее решение, – говорил он. – Я обязан от всего сердца благодарить вас, сударь, за ваше радушие и хлопоты. Благодеяние ваше поистине незабываемо. Почтенный Фань состарился, а Чжан Цзюйсюань[1] мечтал о повышении. Впрочем, пусть на своем посту остается, раз и пальцем не пошевелил.

После второй чашки чаю комендант Цзин стал откланиваться.

– Да! А когда ж господин Юнь на пир пригласит? – спросил он.

– На праздники, пожалуй, не сможет, – отвечал Симэнь. – В середине месяца, наверно.

Цзин у ворот вскочил на коня и ускакал.

Симэнь же приготовил свиную тушу, два жбана чжэцзянского вина, штуку ярко-красного бархата для парадного платья с изображением золотого однорогого оленя[2], штуку черного цветастого полотна, а также сотню пирожков с фруктовой начинкой и, передав их вместе с визитной карточкой Чуньхуну, отправил в подарок цензору Суну.

Привратник цензорской палаты доложил о прибывшем. Цензор распорядился провести слугу в обогреваемую жаровней комнату при дальней зале и угостить чаем. Сун тем временем составил ответ, запечатал в пакет и, наградив прибывшего тремя цянями серебра, отпустил.

Чуньхун вручил Симэню пакет. Симэнь распечатал его и стал читать:

«Начальнику Лейб-гвардии почтеннейшему господину Симэню.

Меня охватывает крайнее беспокойство при мысли, сколько хлопот и беспокойства причинил Вам, дважды нарушая покой Вашего роскошного дома-дворца. И опять с угрызениями совести принимаю Ваши щедрые дары, не ведая, как и чем мне Вас отблагодарить.

Надеюсь, сударь, Вам известно Высочайшее решение по моему докладу относительно назначения Вашего свойственника[3] и господина Цзина. Все эти дни лелею надежду лицезреть Вас, дабы при личной встрече выразить Вам мою самую искреннюю благодарность.

С поклоном Ваш Сун Цяонянь».

Цензор Сун в ответ направил к Симэню посыльного с сотней календарей, сорока тысячами листов бумаги и свиной тушей.

Настал день, когда прибыли бумаги о вступлении шурина У Старшего в должность. Симэнь нанес шурину визит и вручил для подношений тридцать лянов серебра и четыре куска столичного атласа.

Двадцать четвертого по случаю предстоящих праздников Симэнь опечатал управу. Прибыв домой, он припас барана, вина, красные яблочки и праздничные свитки[4], пригласил родных и друзей. Когда же из управы воротился занявший новый пост шурин У Старший, Симэнь в его честь устроил большой пир.

Из Восточной столицы прибыла жена тысяцкого Хэ с домочадцами, и Симэнь от имени Юэнян послал ей в подарок чаю.

Двадцать шестого состоялась панихида по случаю сотого дня после кончины Ли Пинъэр. Ее служили на дому у Симэня двенадцать монахов из монастыря Нефритового Владыки во главе с настоятелем У. Торжественное пение при воскурении благовоний сопровождалось ударами в гонги и цимбалы. Родные и друзья принесли Симэню чаю и разделили с ним поминальную трапезу. Разошлись под вечер, но не о том пойдет речь.

Двадцать седьмого Симэнь разослал новогодние подарки. Ин Боцзюэ, Се Сида и Чан Шицзе, приказчики Фу, Гань, Хань Даого, Бэнь Дичуань и Цуй Бэнь – каждый получил по полтуши свиньи и барана, по жбану вина, мешку риса и ляну серебра. Наряды из ханчжоуского шелка и по три ляна серебра Симэнь послал певицам Ли Гуйцзе, У Иньэр и Чжэн Айюэ.

У Юэнян, со своей стороны, желая, чтобы наставница Сюэ отслужила молебен с принесением жертв, направила к ней в обитель Лайаня с благовониями, маслом, рисом, лапшой и деньгами, но не о том пойдет речь.

Вот и настал конец года. В окна сквозь ветки цветущей зимней сливы заглядывал молодой месяц. Ветер сметал снег с карнизов. Повсюду во дворах и у ворот раздавался треск хлопушек. По случаю прихода весны стены домов были увешаны парными надписями и заклинательными дщицами из персикового дерева[5].

После сожжения жертвенных денег Симэнь снова проследовал в покои Ли Пинъэр, где почтил дщицу – обиталище души усопшей.

Потом Симэнь устроил в дальних покоях пир, на котором собралась вся семья – по обеим сторонам стола сидели У Юэнян, Ли Цзяоэр, Мэн Юйлоу, Пань Цзиньлянь, Сунь Сюээ и дочь Симэня с зятем Чэнь Цзинцзи.

Первыми поздравить хозяев земными поклонами подошли Чуньмэй, Инчунь, Юйсяо, Ланьсян и Жуи. За ними последовали Сяоюй, Сючунь, Сяолуань, Юаньсяо, Чжунцю[6] и Цюцзюй, а потом – жена Лайчжао – Хуэйцин по прозвищу Шпилька, жена Лайсина – Хуэйсю, жена Лайбао – Хуэйсян и жена Лайцзюэ – Хуэйюань. После женской прислуги вошли Ван Цзин, Чуньхун, Дайань, Пинъань, Лайань, Цитун, Циньтун, Хуатун, сын Лайчжао – Тегунь, сын Лайбао – Сэнбао и дочь Лайсина – Нянъэр. Симэнь и Юэнян одаривали подходивших к ним платками и головными повязками, а также серебром.

Вот и наступил первый день Нового года – первого года правления под девизом Двойной Гармонии[7].

Симэнь с утра облачился в ярко-красное парадное платье и шапку. После воскурения благовоний Небу и Земле и сожжения жертвенной бумаги он, отведав сладостей, отправился верхом поздравлять цензора Суна.

Юэнян и остальные жены тоже встали рано и занялись своими туалетами. Наложив пудру и румяна, украсив прически цветами и бирюзою, они одели парчовые юбки и расшитые цветами накидки, тонкие шелковые чулки и лучшие туфельки. Обворожительно красивые, блистающие нарядами, они проследовали в дальние покои к У Юэнян, чтобы поздравить с праздником хозяйку.

375
{"b":"205817","o":1}