Как уже было сказано, основные персонажи являются историческими личностями. Вымышленные персонажи в целом соответствуют тем реальным людям, которые, по всей вероятности, совершали поступки, сходные с описанными в романе, но остались за рамками хроник и саг. (Главное исключение — Брайтнот, но король Хокон вполне мог иметь такого друга.) Скальд Даг — вымышлен, и первые две его висы из тех, которые включены в роман, частично написаны мною для того, чтобы дать представление о роли искусства в жизни викингов. Мемориальная поэма, посвященная Эйрику, приписана Дагу, поскольку имя ее настоящего автора неизвестно; но ведь кто-то должен был в то время сочинить ее. Английская версия моя, равно как и переводы всех остальных стихов.

Эти переводы сделаны очень вольно. Мало того, что старонорвежский язык имеет множество склонений и грамматических форм; вдобавок к этому скальды широко использовали сложнейшие тропы, так называемые кённинги, в которых сочетали многослойные или связанные с несколькими другими метафоры. Например, о сражении говорили: «шторм лун кораблей», подразумевая бурное столкновение щитов, которые были обычно круглой формы и вывешивались, подобно лунам, вдоль бортов военных кораблей, когда нужно было показать свою силу. Эгиль называет Одина «друг готов по речам», «властелин копья» «Брат Вили», «противник Волка» (имеется в виду мифический волк Фенрир) и многими другими эпитетами. «Младшая Эдда» Снорри посвящена главным образом разъяснению многих кённингов. Метрика стихов может быть чрезвычайно сложной. Большинство переводчиков использовало подходы, сильно отличавшиеся от моего, который является откровенно импрессионистским.

К сожалению, очень много действующих лиц носят одинаковые или близкие по звучанию имена. Я не смог ничего с этим поделать; лишь постарался как можно яснее объяснить, кто есть кто. Ради уменьшения путаницы, номинативное окончание — опущенное в большинстве случаев, сохранено в имени Thori, которое, благодаря этому, читается как Thorir. Аналогично имя Egil по правилам должно писаться с двумя l, однако это повлекло бы за собой неправильное размещение ударения.[43] Значения некоторых прозвищ, таких, например, как Toti и Sleva, являются сомнительными; я был вынужден выбирать из различных предположений, сделанных учеными (в указанных случаях были приняты варианты «Сивобородый» и «Громкоголосый»).

Имена людей приведены в значительной части в их старонорвежских и староанглийских формах. Имена богов приведены в их современной английской форме.

Географические названия за пределами Норвегии в максимально возможной степени приводятся на современном английском языке. Это касается практически и всех остальных географических названий; главным исключением из этого правила является Траандхеймс-фьорд (Thraandheimsfjord) из-за огромной важности этого места. (Это современный «Троннхеймс-фьорд» (Trondheimsfjord), правда, города Тронхейм тогда еще не существовало.) Названия населенных пунктов и областей Норвегии являются главным образом — с известными искажениями — старонорвежскими. В конце концов роман в значительной степени связан с различными местностями и взаимоотношениями их обитателей. Даже те из них, чьи названия и границы на сегодня остались почти такими же, как и в десятом столетии, были тогда не простыми округами. Большинство из них еще не так давно были независимыми и до сих пор не забыли об этом. Мне тем не менее удалось избежать излишней путаницы и даже упростить картину, заменив несколько разных терминов таким словом, как shire (графство; в переводе употребляется слово «область»), имеющим, по общему признанию, довольно расплывчатое истолкование и в Англии.

Примерно так же я обошелся со многими словами, обозначавшими социальное положение. Правда, слово «ярл» пришлось сохранить. Это слово, родственное английскому earl (граф), в те годы обозначало человека высочайшего положения, уступавшего только королю.[44]

Дальнейшее развитие событий: совершенно недостоверная сага о походах Йёма сообщает о том, что король Харальд Синезубый заманил Гуннхильд в Данию, где она и умерла. Это означает, помимо всего прочего, что она лишилась рассудка. Мы предпочли версию Снорри, утверждавшего, что она вместе с двумя уцелевшими сыновьями укрылась на Оркнейских островах.

Когда император Оттон вторгся в Данию, ярл Хокон, как и обещал, пришел на помощь Харальду Синезубому. Они потерпели поражение. В условиях мира предусматривалось, помимо всего прочего, крещение Хокона и его воинов, а также доставка в Норвегию христианских миссионеров. Однако, благополучно выйдя в море, Хокон вскоре высадил священников на берег. Вернувшись домой, он продолжал поощрять язычество и никогда больше не признавал Харальда своим сюзереном. Датчанин послал против него экспедицию, но Хокон выиграл сражение и остался королем Норвегии во всем, кроме титула.

Олав Трюггвасон оказался рабом и был продан в Эстонию семейству, которое обращалось с ним хорошо. Позднее брат его матери случайно узнал о его местонахождении, выкупил его и забрал на Русь. Там он в возрасте всего девяти лет, случайно встретив Клеркона, предводителя викингов, захвативших корабль, на котором он плыл с матерью, собственноручно убил его, отомстив за своего воспитателя Торольва Вшивобородого. Позднее он поднялся до высокого положения в Новгороде, а затем сделал карьеру викинга, уделяя, согласно хроникам, особое внимание Англии. В конце концов он принял христианство и вернулся в свои наследственные владения на родине.

Ярл Хокон вначале пользовался популярностью в народе, но со временем доброе отношение сменилось столь же массовой неприязнью. Виною этому послужили его постоянно усиливавшиеся грубость и похотливость, приведшая к тому, что он принялся бесчестить жен и дочерей своих дружинников. Так что, когда Олав высадился в Норвегии, его встретили чуть ли не с распростертыми объятиями. Хокон был вынужден бежать от своих собственных людей, но все равно его настигла позорная смерть. Это произошло в 995 г.

Рагнфрёд умер, вероятно, примерно в то же время или еще раньше, поскольку мы не находим никаких упоминаний о нем после сражения при Согне-фьорде. В 999 г. Гудрёд предпринял еще одну попытку овладеть Норвегией, но был убит. «Теперь они все были мертвы, сыновья Эйрика и Гуннхильд», — писал Снорри.

Король Олав, в отличие от короля Хокона Воспитанника Ательстана и его братьев, оказался фанатиком. Олав начинает бороться с язычеством и насаждать христианство. Эта работа была закончена его преемником — после междуцарствия — и тезкой Олавом Святым, сыном Харальда Гренски. Там, где убеждение оказывалось бессильным, новая вера насаждалась мечом.

Потомки Харальда Прекрасноволосого и Снаэфрид — кем бы она ни была на самом деле — отказывались спокойно сидеть в своих имениях. Их праправнуком был Харальд Сигурдарсон по прозвищу Суровый Правитель (1015–1066), который в своей полной приключений жизни долго жил на Руси,[45] побывал военачальником в Константинополе, откуда вернулся домой и стал конунгом Норвегии. После многолетних безуспешных попыток завладеть военным путем еще и короной Дании предпринял вторжение в Англию, где и погиб в сражении при Стамфорлбридже за три дня до того, как его дальний родственник Вильям Нормандский (традиционно именуемый в России Вильгельмом Завоевателем) высадился в Певенси.

За добрые советы и участие в подготовке этой книги я глубоко признателен Карен Андерсон, Теду Чичаку, Рэнди Элдевику и Роберту Глесону. Они ни в малейшей степени не несут ответственности за допущенные мною ошибки, упущения и прочие ляпсусы. Как говорил Шерлок Холмс: «Мы можем лишь попробовать».

Незначительные и случайные персонажи опущены. Имена богов выделены курсивом.