Облака висели над самой водой, игравшей мелкими серо-стальными волнами. Дул пронизывавший ветер. Гуннхильд решила, что сделает все возможное, чтобы благословить это плавание.

Кроме опасений за Олава — а они были невеликими — и она не чувствовала никакой печали. Ее плотская жажда получила временное утоление. Больше того, ее тело болело и требовало отдыха. Да, когда-то она была молода…

Самое же главное заключалось в том, что она снова хотела думать и управлять событиями. Теперь было не время лениться.

Когда она шла домой, ветер норовил ударить ее в лицо. Хотя лето еще далеко не закончилось, в его порывах уже ощущался зимний холод. Это предвещало еще более скудный будущий год. Харальд Серая Шкура все еще мог пустить пыль в глаза, поддерживая свою честь перед такими гостями, как Олав Павлин. Но продовольствие для его дома со всеми домочадцами, слугами и прочими обходилось все дороже, а подвластные ему земли подчас уже испытывали настоящий голод. Братья короля жили еще хуже.

Гуннхильд должна была собрать их вместе и объяснить, что нужно делать. Бонды роптали, и тому имелась причина. В Норвегии было слишком много королей.

Королева ощутила это еще острее, когда шпионы стали приносить новые сведения. Путешествуя по Упланду, ярл Хокон встретился с королем Трюггви Олавсоном и королем Гудрёдом Бьёрнарсоном в Хейдмёрке. На эту встречу прибыл также Дале-Разумный, могущественный вождь области, лежавшей на востоке от Раумсдальра и Южного Моерра. Они распустили слух, что, дескать, встреча была посвящена только незначительным в общем-то вопросам, таким, как права на охоту и выпас скота, они не привели с собой больших дружин, а после встречи разъехались по домам, вели себя спокойно, и каждый из них платил ту дань, которая была на него возложена. Но кто мог знать, не заварили ли они какую-нибудь густую похлебку?

Ну, а братья Харальда Серой Шкуры были на его Рождественском пиру и не единожды совещались с ним и их матерью в ее доме. Они достигли полного согласия и выработали планы дальнейших действий.

Все тинги, вместе взятые, не могли бы помочь им осуществить намеченное, но, впрочем, тинги никогда ни на что не годились.

Наступила весна, полетели домой перелетные птицы, ночи становились короче, снег и лед таяли, и повсюду текли бурливые ручьи, раскрывались почки, пробивалась трава, и вся земля покрывалась нежной зеленью. Сыновья Гуннхильд короли Харальд и Гудрёд объявили, что в начале лета отправятся за море в викинг, как они часто это делали, только пока что не решили, на запад или на восток. Рагнфрёд, Эрлинг и Сигурд должны были хранить Норвегию до их возвращения. Короли набрали дружины, спустили корабли на воду, запаслись продовольствием и водой и отправились в путь.

Викинги встретились в Кёрмте, где решили напоследок устроить пир. Пиво текло рекой. Люди начали хвастаться. Они громко спорили о том, кто кого превосходит, в чем и как. Наконец дело дошло до того, что кое-кто начал сравнивать королей друг с другом. Какой-то дружинник крикнул, что король Харальд во всех отношениях стоит выше его братьев. Услышав это, Гудрёд распалился гневом, вскочил и заорал, что никто не смеет говорить, будто он хоть в чем-то уступает Харальду, и что он готов это доказать.

Тут же поднялся страшный шум. Воины обоих королей отправились было за оружием. Однако те, кто оказались не настолько пьяны, вклинились между буянами и принялись успокаивать их. Сам Харальд крикнул, что любой, кто попытается нарушить мир, будет тут же казнен. Гудрёд довольно неохотно последовал его примеру.

Утром все погрузились на свои корабли и направились в море. Правда, о совместном плавании уже не могло быть и речи.

Гудрёд двинулся вдоль берега на юг, а затем свернул к востоку. Харальд отправился было в открытое море, на запад, но, выйдя из пределов видимости с земли, тоже свернул к востоку, прошел проливом Скагеррак и углубился в бухту Викин, держась в стороне от островов и шхер.

Король Гудрёд Эйриксон остановился в Фольдене и послал оттуда дружественное послание королю Трюггви Олавсону. Почему бы им не отправиться вместе в викинг к юго-восточным берегам Балтики? Трюггви радостно ответил, что это стоило бы обсудить и они могли бы встретиться в Веггине, к востоку от Сотанесса. Не ожидая ничего дурного, он взял с собой только двенадцать человек. Гудрёд по-родственному приветствовал его, но едва только они сели, как воины Гудрёда набросились на прибывших. Короля Трюггви похоронили на этом самом месте.

Тем временем король Харальд уже в сумерках достиг Тунсберга. Узнав о том, что король Гудрёд Бьёрнарсон пирует в своем имении, расположенном неподалеку от берега, он в темноте провел туда своих воинов. Пришельцы окружили дом. Король Гудрёд вышел им навстречу во главе своих дружинников, но сражение оказалось недолгим. Вскоре он пал, и многие вместе с ним. Отец Харальда Серой Шкуры Эйрик Кровавая Секира много лет назад прикончил неподалеку отсюда отца Гудрёда Бьёрна Коробейника почти таким же образом.

Теперь про раздоры между Харальдом и его родным братом Гудрёдом можно было забыть. Короли снова встретились, объединили свои отряды и в течение лета привели весь Викин под свою власть.

Когда Гуннхильд в Бю-фьорде услышала обо всем случившемся, она восприняла новости с внешним спокойствием, сказав лишь, что вот, дескать, у нее появились новые заботы. Но в се сердце пылал огонь. Ее дети оказались на самой грани убийственной ссоры, наподобие тех, которые погубили одного за другим сыновей Харальда Прекрасноволосого, однако узы братства, которые она возложила на них, пока они еще не стали взрослыми, оказались прочны.

Все равно она оставалась осторожной, как рысь. Их — и ее — задачи еще не были выполнены.

Гудрёд Бьёрнарсон имел сына, которого тоже звали Харальд, многообещающего молодого человека. Он был отдан на воспитание лендрманну Хроару Белому, жившему в области Гренланд, и поэтому его называли Харальд Гренска. Услышав о гибели своего отца, Харальд понял, что ему самому грозит неминуемая и скорая смерть, если он не сбежит. Вместо со своим побратимом Храни и еще несколькими людьми он укрылся у родственников далеко в Упланде. Хорошо, подумала Гуннхильд, ее Харальд сможет разыскать его после того, как закончит приручение Викина, и дело с концом.

У короля Трюггви была жена Астрид Эйриксдоттир, красивая молодая женщина, как раз в это время находившаяся в тяжести. Когда Харальд Серая Шкура послал людей обыскать и ограбить королевский дом и подворье, они узнали, что она сбежала вместе со своим приемным отцом, стариком Торольвом Вшивобородым, и взяла с собой все деньги, которые смогла унести. Никто не знал, куда она девалась. Впрочем, можно было подумать, что какие-то люди, пользовавшиеся ее доверием, внимательно следили за всем происходившим и сообщали Астрид о том, куда направлялись ее враги. Но Харальду так и не удалось выследить беглянку.

Гуннхильд все время хмурилась. Ее посещали тревожные сны с участием этого самого пока еще не родившегося ребенка. При первой же возможности ей следовало самой попробовать что-нибудь сделать с этой Астрид.

Ярл Хокон вел себя мирно. И впрямь: он приплыл к королю Рагнфрёду, оберегавшему имение в Бю-фьорде в отсутствие Харальда, чтобы разобраться с какими-то деловыми вопросами, имевшими взаимный интерес. По крайней мере, так он говорил. Главным образом он был занят беседами с Гуннхильд. Они препирались так же весело и увлеченно, как и прежде. Иногда они делились соображениями о различных сложных вопросах или о мирах, находившихся вне этого мира. Однажды ясной безлунной ночью они вышли из дому и некоторое время молча стояли, изумленно разглядывая толпившиеся звезды и льдистый Лыжный Путь.

Ярл рассказал королеве о том, как в позапрошлом году был гостем в доме одного хёвдинга в Упланде и спал там с женщиной. Не так давно вождь, у которого он гостил, прислал эту женщину к нему в Хлади вместе с сыном, которого она родила. Хокон признал мальчика, дал ему имя Эйрик и отдал на воспитание своему хорошему другу Торлейву Мудрому. Ярл улыбнулся Гуннхильд и сказал, что это имя должно быть счастливым, ибо не так уж давно его носил поистине великий человек. Она ответила улыбкой, но промолчала, подумав про себя: а не был ли этот Торлейв тем самым, кто поддержал Хокона Воспитанника Ательстана в Траандхейме и помог ему выдумать законы, которые признал тинг в Гуле?