Время от времени ему казалось, что тот, или иной древний сегодня сидит не так как вчера, а вот в этот раз его голова слегка наклонена в другую сторону, а вот сейчас вон тот внимательно следит за всем, что делается внизу на площадке.

– Оставьте, Николай, – убеждал его Зимин, являвшейся, в силу своего технического образования, полной противоположностью Вахрушева, и конечно убеждённым материалистом, – такого просто не может быть, мы вон с Вами четверо суток провели в этом морозильнике, и то еле живыми остались, а они здесь не один век, а то и тысячелетие сидят. Посмотрите, а лучше пощупайте их, это очень давно замороженные куски мяса, причём мёртвого мяса.

Но Вахрушеву всё равно казалось, что эти древние люди следят за каждым его шагом, за каждым действием. Он всё больше и больше убеждал себя в том, что лучшего караула для армейской казны не найти. Эти древние воины в звериных шкурах и с каменными наконечниками копий, будут очень бдительны и не допустят сюда посторонних, а монахи скроют тайну от мира. И тут, Николая посетила мысль: «Интересно, а почему здесь нет ни одной женщины, все воины мужчины с длинными бородами, но ведь племя не могло жить без женщин. С монахами понятно, на то они и монахи. А вот древние? Надо будет поискать. Мы когда первый раз сюда пришли, немного заблудились, но ведь не прошли до конца ни одного тоннеля, а ведь куда-то они ведут».

Эти мысли завладели сознанием есаула полностью, он решил для себя, что не успокоится, пока не исследует всю пещеру, все ходы и выходы, и конечно ещё много работы предстояло по производству ловушек, а всё это надо было делать самому или, в крайнем случае, с Зиминым и Лошицким. Больше он решил никому не доверять.

Наконец работы закончились, и друзья прибыли на доклад к Гуревичу.

– Давно, давно жду Вас милостивые государи, весна уже вот совсем на носу, лёд уж проседать начал, боялся, кабы успели, успели-таки, молодцы. Ну, теперь рассказывайте.

– Всё сделали, Пётр Ильич, всё перенесли и всё спрятали, лучше не спрячешь, – начал доклад Вахрушев, он по молчаливому согласию стал старшим в этой группе, и соответственно взял на себя всю ответственность, – теперь осталось только лишь взрывчатку заложить, да шнуры проложить, и всё, готово будет.

– А динамита, то у нас хватит, взрывателей, и не отсыреет, ли шнур?

– Хватит, а отсыреть нет, не отсыреет, там же мерзлота. Мы теперь это всё втроём сделаем, нам люди не нужны, и план соответствующий сами составим, не извольте беспокоиться, Пётр Ильич, всё сделаем в лучшем виде.

– Вот и хорошо, вот и молодцы. Ладно, милостивые государи, идите отдыхать, я так подозреваю, что вы за этот месяц не более чем по паре часов в день спали.

– Это верно.

– Так вот я вам приказываю, спать трое суток, отоспаться, а потом можете продолжить вашу работу.

– Как же так, Пётр Ильич?

А вот так, отоспаться, за три дня уж точно ничего не станется, да и весна уже на носу, а сами слышали, от старосты, что с приходом тепла, сюда никому не добраться, значит, времени у нас с вами будет до следующих холодов.

Весна пришла совершенно неожиданно и бурно. В последних числах апреля солнышко пригрело основательно и со всех сторон зажурчали ручьи, смывая снег, зимнюю стужу, открывая землю солнцу и теплу. В одну из ночей люди проснулись от страшного грохота. Ни кто не понял, что произошло, люди выскочили на улицу из домов. Причина такого шума сразу стала очевидной. Так долго державшийся лёд всё-таки не выдержал груза саней и сломался, одновременно потянув за собой весь пласт по всему озеру, треск и грохот, а затем громкое бульканье, сопровождавшее погружающиеся на дно сани, кто-то из казаков бросился спасать добро, но их вовремя остановили. И уже на следующий день полковнику Гуревичу пришлось разъяснять народу, почему вовремя не убрали сани с озера, что в них было, и какое второе условие поставил староста, давая им возможность поселиться здесь, а не сгинуть в тайге.

– Вот теперь, господа казаки, вы знаете всё, что мы везли сюда вглубь тайги, теряя наших товарищей, что должны были спрятать, и что не смогли сохранить, для восстановления монархии на Руси. Но мы выполнили свой долг, и когда-то придёт время поднять со дна этого озера армейскую казну, Я свято верю, что Россия опомнится от этого безумия под названием Большевики и вспомнит свою историю. А мы, покуда будем жить, будем хранить это озеро и тот груз, что схоронен на его дне. Всё господа казаки, с этого самого момента, мы самые обычные монахи староверцы, и жить нам с вами здесь до конца века своего. Но знайте, что я не призываю вас давать обет безбрачия, и ежели, кто из вас найдёт себе суженую, в ближайшей деревне, что же так тому и быть, значит, детям его передадим нашу казну на сохранение. Всё господа, весна пришла, пора и к полевым работам приступать.

Они удалялись от посёлка на север. Дорога, скорее всего, проезжая только зимой, представляла собой две встречные колеи, выезженные в снегу редкими лесовозами, да машинами с приисков и нефтяных промыслов, тянулась, сквозь тайгу, изредка петляя. УАЗы уверенно шли по такому покрытию и Алексей немного расслабился. Он закурил, приоткрыв окно.

– Товарищ полковник, не могли бы Вы не курить в машине? – Попросила Вероника.

– Интересно, у меня хоть одна уважительная причина для этого есть?

– Я думала, что присутствие дамы, это уважительная для Вас причина.

– Дамы? – Не скрывая удивления, переспросил Алексей, – а я думал, что мы здесь все просто солдаты, ну нет, конечно, кто-то командир. Извините.

– Может, хватит надо мной издеваться?

– А вот если хватит, тогда выкладывайте и начистоту, куда и с какой целью мы едем? И если вы вдвоё будете продолжать мне врать и держать меня за «Ваньку-дурочка» я больше ни слова не скажу без команды, и все мои функции ограничатся Вашей, Вероника Львовна, безопасностью. А из вот этих тёрок будете сами выход искать. Так что? Я готов вас двоих выслушать.

– Хорошо, я расскажу, – согласилась Вероника, – хотя мне строго на строго запрещено это делать. Так, вот. Вы, я думаю, слышали о золотом запасе Российской Империи, который вывозил со своим эшелонном Адмирал Колчак?

– Да что-то слышал.

– Этот эшелон Большевики арестовали и вернули назад в казну, чем и пользовались потом долгие годы, но совсем недавно открылись новые данные, отступавшей армии генерала Каппеля удалось увезти с собой часть золота, но потом оно словно растворилось. И вот, После смерти генерала, армия отступала до Читы, а вот уже в самой Чите, генералом Войцеховским было принято решение, отправить обоз с армейской казной на север, что бы спрятать его в бескрайних просторах тайги. Обоз преследовали Большевики, но, в конце концов, разыгравшаяся метель и отчаянное сопротивление оставляемых заслонов, дало возможность обозу оторваться от преследователей. С тех пор след обоза был потерян, и о нём совсем было забыли, но профессор Быстров раскопал, в каком-то архиве документы и нам удалось узнать, приблизительное место, где нашёл убежище обоз. Это как раз и есть те места, куда мы направляемся.

– И много?

– Что много?

– Золота там много?

– Нет, всего вагон.

– Ага, и маленькая тележка.

– Нет, тележки нет, только вагон.

– Тогда понятно, почему на нас открылась охота, единственное не понятно как эта информация, просочилась, к бандюкам, хотя, что здесь не понятного, кто-то её просто продал. Да профессор?

– А почему Вы думаете, что это я?

– Я не думаю, я просто уверен в этом. Тем дядькам, которые нас сюда отправляли, это ни к чему, они и так всё получат, а вот Вы, остаётесь, максимум с благодарностью правительства. Ладно, это всё выясним. Вы мне вот что ещё скажите, почему Вас так заинтересовала фамилия егеря.

– Понимаете, – начал несколько сбивчиво профессор, – фамилия одного из офицеров, упоминавшихся в документах, тоже была Вахрушев.

– И Вы подумали, что это он? Нет, профессор, вы ошиблись, если бы это был он, то выглядел бы несколько старше. Или Вы подумали, что он за это золото купил себе эликсир молодости?