Камень полетел в пропасть, звука падения они так и не услышали, или там внизу было, что-то мягкое, или просто настолько глубоко, что звук до них не долетел.

– Все готовы? – Уточнил егерь.

– Все. – Ответил Алексей, проверив каждого.

– Тогда пошли.

Люди поочерёдно ступали на карниз, распластавшись по стене, и мелкими шагами двигались вслед ведущему. Эта пытка продолжалась уже около двух с половиной часов, а конца и края не было видно.

– Всё не могу дальше идти, отпустите меня, Алексей Павлович, обрежьте страховку, я лучше туда, вниз упаду, – Вероника шептала эти заклинания вот уже около получаса, а Алексей, шедший за ней, старался ободрить девушку.

– Держись, детка, совсем немного осталось, вот ещё чуть-чуть пройдём и всё, и будет отдых.

– А Вы точно знаете, что чуть-чуть?

– Конечно, ты только верь мне и держись.

– Я верю, верю, только вот держаться уже не могу.

– Держись, девочка, держись.

Они двигались очень медленно, первым Проход, доходил до очередного крюка, цеплял страховку, затем подтягивались все остальные, егерь при этом немного передыхал и двигался дальше, к следующему крюку. Ширина уступа, по которому шёл отряд, была около тридцати сантиметров, иногда правда доходила до сорока – пятидесяти, но бывали участки, на которых приходилось идти практически на одних носках, эти наиболее сложные отрезки проходили очень медленно. Но вот Прохор свернул за угол и пропал, Алексей вздохнул с облегчением, но слишком рано. Когда он вывернул сам за этот угол, то увидел не конец страшного пути, а небольшую площадку, примерно три на три метра, весь отряд практически вжался в скалы, что бы дать возможность зайти последнему, но это был хоть какой-то отдых. Разместились плотно, тяжело дыша, все как можно дальше отодвинулись от пропасти.

– Этот кошмар хоть когда то закончится? – Голос девушки звучал еле слышно, у неё не осталось сил даже на то что бы говорить.

– Да, барышня, скоро закончится, мы прошли примерно три четверти пути, – ответил Аристарх, – осталось совсем немного.

– Сколько у нас есть времени на отдых?

– Я думаю часа два можно себе позволить. Да командир?

– Да, два часа отдыхаем.

– Отлично, тогда я спать, – Вероника склонила голову на плечо Алексея, и уже через несколько секунд послышалось ровное сопение.

– А ужинать? – Спросил Пётр, он уже достал консервы. – Вера, ужинать то будешь?

– Не трогай её, пускай лучше поспит, – остановил товарища, Алексей, – она очень сильно устала.

Следующий отрезок пути был полегче. Тропа шла более широкая, в некоторых местах можно было идти, почти не касаясь скалы, примерно через час отряд втянулся в очередной проход. Развязывать страховку не стали, а устремились подальше от этого страшного места. Да и идти связанными оказалось намного проще. Не смотря на то, что силы у всех были практически на исходе, люди двигались быстро, и, преодолев за три часа приличное расстояние, вышли к очередному месту ночёвки.

– Что будем делать, командир? Дальше пойдём или заночуем?

– Сколько нам идти?

– Часов семь.

Алексей задумался. Посмотрел на товарищей. Картина представилась почти кошмарная.

– Будем отдыхать, иначе не дойдём, вон Вера, совсем на себя уже не похожа, да и мужчины не лучше выглядят.

– Тогда прошу всех в грот.

Люди привычно составили оружие в пирамиду, сбросили рюкзаки и расположились вокруг очага на подстилке из еловых веток. Через несколько минут в очаге заиграл огонёк, поленья разгорались, наполняя грот теплом и жизнью.

Люди страшно устали, но спать не хотелось, сказывалось нервное напряжение, и наскоро поужинав, все расположились вокруг очага.

– Не понял, почему спать не ложитесь? – Спросил Алексей, – Ну-ка живо всем спать.

– Алексей Павлович, совсем спать не хочется, – первой подала голос Вероника, – пускай лучше Прохор дальше рассказывает.

– Как это не хочется, ты вон только что с ног валилась, и вдруг не хочется. Что и вам всем тоже не хочется?

– Да командир, ответил за всех остальных Панкратов.

– Что делать, тогда рассказывай дальше. Аристарх, хоть ты спать ложись, тебе-то не очень это всё интересно.

– Да, командир, я, пожалуй, лягу, – ответил егерь.

– Ну что же, коль так, то будь, по-вашему, слушайте. – Прохор уселся поудобнее и приготовился рассказывать.

Эскадрон уже вошёл в деревню, ни кто не сопротивлялся, да и некому было. Местные жители, только завидев бойцов с уже хорошо знакомыми им звёздами на папахах, тут же попрятались по домам. Мало кто решился уйти на заимки, как советовал им Лошицкий, и теперь пожалели об этом.

Военных было много, они как хозяева сновали по всей деревне, не стесняясь, заходили в дома, брали всё, что им приглянулось, организовывали постой и питание.

– Ну что товарищ комиссар делать будем, – командир с комиссаром стояли верхом на площади, вблизи сооружённой людьми Фирсова виселицы, – по всему видно был здесь отряд Ростова, был.

– Почём это ты Василий Власович видишь?

– Да как почём, вот по этому сооружению, никак дело рук Фирсова, я даже так предполагаю, что самого Ростова уже и в живых то нет.

Комиссар внимательно оглядел сооружение и следы крови под ним.

– Пожалуй ты прав, куда же они все подевались?

– Товарищ командир, разрешите доложить, – к ним подскакал боец.

– Что тебе Васин?

– Товарищ командир, там за околицей свежие могилы. Не иначе наших похоронили.

– Почему ты так решил?

– Так ихнее кладбищё, вон на погосте.

– Логично, поехали, покажешь.

Они поскакали в дальний конец деревни.

– Ты смотри, даже крестов не поставили, точно наши. Сколько могил?

– В аккурат один взвод лежит, – пересчитал свежие холмики комиссар. – Где тогда остальные?

– Васин, ну-ка, тащи мне сюда любого из местных, сейчас поспрошаем.

– Слушаюсь товарищ командир.

Боец ускакал и очень скоро приволок за собой связанного старика.

– Васин ты зачем связал человека?

– Так итить не хотел.

– Немедленно развяжи. Уважаемый, скажи мне на милость, кто здесь похоронен?

– Да изверги, такие же, как и вы, тоже всех людей в церковь согнали, да спалить живьём грозились, кабы не казаки, то и не выжить бы нам, да глядишь ненадолго, жизнь то они нам продлили… – Он ещё что-то хотел говорить, но командир с комиссаром его больше не слушали.

– Васин, передай командирам, всех согнать вон в те три крайние хаты да спалить к чёртовой матери, что бы и духу этого кулацкого староверческого отродья на земле не осталось, они ответят за смерть наших товарищей, корчиться будут в муках. Всех от стариков и до самого мала.

– А детишек то зачем?

– Чтобы неповадно было. Или тебе Васин, жалко этих врагов Советской власти? – Спросил комиссар.

– Нет, товарищ комиссар не жалко.

– Тогда выполняй.

– А с этим что делать?

– С этим? Да ничего. – Комиссар посмотрел на старика, затем достал револьвер и выстрелил, пуля вошла ровно между глаз, человек замертво рухнул на снег. – Что его назад в деревню тащить?

К тому времени, как командир с комиссаром медленным шагом вернулись в деревню, все люди уже были загнаны в три крайних дома, а бойцы поспешно заколачивали крест на крести окна и двери, раскладывали под стенами золотистую солому, разжигали факела.

– Фролов, как дела, – поинтересовался комиссар у одного из командиров.

– Всё в полном порядке, все там.

– Тогда поджигайте. Оставишь один взвод в охранении, кабы кто не сбежал, остальные по коням, выдвигаемся на скит, там будем искать отряд Ростова. Правильно я говорю, товарищ командир?

– Совершенно верно, все по коням, не задерживаемся здесь более.

Огонь разгорался, тишину зимней тайги разорвали крики ужаса и боли, но это ничуть не волновало уходивший из деревни эскадрон. Замыкали кавалерийский строй три артиллерийские упряжки.