Именно в этот момент в окно постучали.

– Кто там ещё, – взорвался Алексей, резко открывая дверцу, не успевший отскочить Пётр, рухнул в сугроб. – А Петя, извини, брат, совсем не хотел тебя в снег толкнуть.

– Что у вас случилось, отчего стоим?

– Ничего, всё нормально, маршрут согласовываем, сейчас поедем, иди, садись за руль.

– Хорошо, – Пётр пошёл обратно к машине, отряхиваясь от снега и что-то бурча себе под нос.

– Продолжим. Слушаю Вас барышня.

– Я, ещё умею машину водить и с аквалангом нырять, я немного дайвингом занималась.

– Где, в Турецком отеле в бассейне?

– Зачем Вы так, вовсе нет. – Обиделась девушка.

– Ладно, нечего обижаться. Так вот, я милая дамочка снимаю с Вас полномочия по командованию группой, на досуге передадите мне все сведения, которыми располагаете, относительно нашего задания. Теперь уже я буду решать, куда нам в первую очередь двигаться, и какие шаги предпринимать. Для того, что бы, первое, это выполнить задание, а второе, ещё и живыми всем вернуться. Хотя нет, профессора в расчет не берём.

– Почему это?

– А ты профессор всё равно не жилец, не здесь голову сложишь, так там тебя Фирсов и компания достанут. Всё очень просто в этой жизни. И скажу тебе даже больше, твоя найпервейшая задача во всём нам помогать, только так я смогу тебя от Фирсова защитить. Всё точки над «і» расставлены, можно дальше ехать.

Алексей вдавил педаль газа в пол, машина с пробуксовкой рванулась с места и понеслась по узкой заснеженной дороге вперёд в неизвестность.

Километров через пять – шесть действительно оказалась развилка, Алексей свернул и собрался, было двигаться дальше, но Прохор его остановил.

– Тормози, командир.

– Что случилось?

– Я так полагаю, что коль вы в тайгу собрались, то и оружие у вас имеется?

– Разумеется.

– Так вот лучше его из чехлов достать и приготовить, чтобы под рукой было. Места здесь дикие…

– Спасибо. Вера присмотри за профессором, а я пойду в багаже покопаюсь, да товарищам скажу, что бы приготовили всё необходимое.

Багаж с оружием и боеприпасами лежал у Алексея в машине, он позвал Анатолия с Петром и вооружил их, отдав один АКМ и ПРК, себе же оставил второй автомат и винтовку. Поделился небольшим запасом гранат, пожалел, что пришлось одной пожертвовать, но зато заимел один не учтённый «Макаров», это тоже неплохо. Патронов товарищам выдал не жалея, этого добра прихватил несколько цинков.

– Лёха, я не понял, – удивился Толик, – мы, что здесь маленькую войну организовывать будем?

– Толя, хорошо если всё это не пригодиться, я только рад буду, да вот только предчувствие у меня нехорошее. Лучше бери, в крайнем случае, по банкам расстреляем, что бы назад в Москву не везти.

– Я чего? Я пострелять люблю. По банкам так по банкам. А гранаты зачем?

– Рыбу глушить будем, – огрызнулся Алексей, – бери, пока дают.

Он закрыл кузов и направился к водительской дверце.

– Вот держи, – протянул Веронике СВД. – Хоть знаешь что это такое?

– Эка невидаль, снайперская винтовка Дегтярёва, дальность стрельбы…

– Стоп я не экзамен по теории оружия у тебя принимать назначен. Пользоваться, как знаешь?

– Сейчас попробую, – она разорвала пачку с патронами и начала заряжать оружие. Пока все движения выглядели достаточно уверенно.

В следующее мгновение, Вероника распахнула двери, уверенным движением вскинула эСВэДэшку, уложив её для упора на дверцу, и один за другим сделала пять выстрелов, при этом находящимся примерно метрах в ста елям, как ножом срезало верхушки. Вероника совершенно невозмутимо уселась на своё место, захлопнула дверь и пристроила винтовку справа от себя.

– Что стоим? Поехали.

Мужчины сидели с открытыми ртами и смотрели на девушку. Первым опомнился Прохор.

– Ну, что сказать? Хорошие выстрелы.

– А? Да, э-ммм…, – больше Алексей сказать ничего не смог, он, молча, повернул голову в сторону дороги, включил передачу и погнал машину вперёд.

– Что, Алексей Павлович, – поддела его Вероника, – Вы случайно дар речи не потеряли, способны ещё членораздельно разговаривать?

– Удивила, удивила, ничего не скажешь, – немного подумав, ответил Алексей, – хорошие выстрелы, и в каком кружке такому учат?

– Вышивания, – съязвила девушка.

– Я, почему то так и подумал. Это хорошо, что у нас такие кружки есть продвинутые, думаю навык в тайге пригодиться, по крайней мере, голодными не останемся. Чему ещё учат на кружках вышивания?

– На кружках вышивания больше ничему не учат, но я ещё кружёк вязания посещала.

– На спицах или крючком?

– На спицах.

– Тогда я больше к тебе не пристаю, думаю это опасно.

– Ещё как.

Узкий лесовозный тракт стелился под колёса, дорога была узкая, и пока экспедиции везло, им не попадались ни встречные, ни попутные машины. В противном случае пришлось бы либо сворачивать в снежную целину, пропуская гружёный лесом длинномер, либо подстраиваться под его неторопливое движение, а этот вариант был совсем не на руку. Пообедали наспех на капоте, пирогами и чаем из термоса, а вот на ночёвку надо было где-то останавливаться.

– Что, Прохор, где ночевать будем? Населённых пунктов, я так понимаю, уже на нашем пути не предвидится. А ехать без перерыва, что-то не очень хочется. Хоты если нет ночлега, то придётся.

– Отчего нет? Есть, здесь недалеко охотничий домик стоит, там и ужин приготовить можно и заночевать. Если конечно ни кто его не занял до нас, или не растащил на дрова.

– Кто же такой мог целый домик на дрова растащить?

– Да мало ли люду по тайге бродит?

– Тебя послушаешь так тайга не тайга, а Бродвей настоящий. Люд то откуда?

– Охотники-прмысловики, старатели, каторжане, те, что на вольном поселении, бомжи, что после отсидки по домам возвращаться не желают. Да мало ли кто?

– Ну, я примерно так и думал.

– Я тебе больше скажу, это будет последний домик на нашем пути, там дальше уж точно ночевать негде.

– Отлично, лисьи норы то хоть есть?

– Есть, конечно, и берлогу найдём ежели чего.

– Вот и замечательно, Веронику, как самую хрупкую и изящную в лисьей норе поселим, а сами медвежью берлогу облюбуем.

– Это как в лисьей норе? Разве там можно жить?

– Её как можно, главное только лису оттуда выкурить, а потом не пускать.

– Я так не смогу.

– Тогда на морозе и ветру придётся ночевать. Правда, Прохор?

– Совершеннейшая, правда. А что барышня в лисьей норе очень даже тепло и уютно, только надо следить за двумя входами, ведь лисица она и с тылу может зайти, тогда, пиши, пропало.

– Что пропало? – Вероника явно начинала опасаться такой перспективы.

– Ну как что? Подкрадётся, значит к Вам барышня лисица сзади, да как набросится, тут уж Вам точно не сдобровать, развернуться то в норе Вы не сможете. Как отбиваться будете?

– Я в нору не полезу!

– Полезете, ещё как полезете. А где иначе спать?

– Нет, не полезу! Я в машине буду, – нашлась девушка.

Тут мужчины не выдержали и громко рассмеялись. Вероника сразу ничего не поняла, но потом до неё дошло, что её просто разыграли, она отвернулась от них и изобразила обиду.

– Как вам не стыдно, разве можно так издеваться над женщиной? Ладно, Алексей Павлович, он мне долго не простит моей справности в обращении с оружием, но Вы Прохор, как Вы могли?

– Да ладно, барышня не обижайтесь. Пошутили мы, дорога то длинная, а вот так в шутках глядишь, и пройдёт быстрее.

И действительно километры как то быстрее побежали под колёса. Они разговорились, болтая о различных житейских проблемах, один только профессор сидел и не участвовал в обсуждении всех этих мелочей. Создавалось впечатление, что он вообще отсутствовал здесь с ними, на его лице отражалась вся нелёгкая мысленная деятельность. Он не умел этого скрыть, да, пожалуй, и не старался, скорее всего, он вообще не задумывался над тем, что все его мысли отражаются на лице. Алексей же наоборот, очень внимательно следил за его лицом. Он специально повернул зеркало заднего вида так, что бы было видно профессора. Его занимало это и очень хотелось узнать, о чём думает Быстров. Хотя предположений много не было, скорее всего, он размышлял каким образом ему вновь выйти на связь с людьми Фирсова. После происшествия на аэродроме он оставался спокоен, маршрут был определён и на контрольной точке, в последнем населённом пункте его однозначно ждали. А вот что делать в этом случае он не знал, и поэтому в голове профессора шла сложная, мыслительная робота.