Три тысячи в груди вельмож найду.
(Уходит.)
ДЕЙСТВИЕ V
СЦЕНА 1
Через сцену проходят Браччьяно, Фламиньо, Марчелло, Гортензио, Виттория Коромбона, Корнелия, Цанхе и другие. Все уходят, кроме Фламиньо и Гортензио.
Ф л а м и н ь о
Во всем теченьи скучных дней моих
Сегодня лишь один счастливый выпал:
Меня развеселила свадьба.
Г о р т е н з и о
И это добрый знак,
Не видели приехавшего мавра?{233}
Ф л а м и н ь о
Да. Я у князя с ним поговорил.
Я не видал милее человека
И искушенней более в делах военных.
Он, говорят, Венеции служил{234}
На Крите лет четырнадцать. И славных он
Немало дел свершил.
Г о р т е н з и о
Кто эти двое, спутники его?
Ф л а м и н ь о
Два знатных венгра, которые были командорами на службе у императора. Восемь лет назад, вопреки уговорам всего двора, постриглись в строгий орден капуцинов{235}, но, не встречая сочувствия своим намерениям, оставили орден и вернулись ко двору; это впоследствии стало тяготить их совесть, и вот они предложили свои услуги для борьбы с врагами Христа, поехали на Мальту, сделались там рыцарями и, возвратившись на время великих торжеств сюда, решили навсегда отречься от мира и поступить в монастырь в Падуе.
Г о р т е н з и о
Это странно.
Ф л а м и н ь о
Одно обстоятельство делает это таковым: они дали обет всегда носить на голом теле те кольчуги, в которых служили.
Г о р т е н з и о
Обет тяжелый! Разве мавр крещен?
Ф л а м и н ь о
Да.
Г о р т е н з и о
Для чего он предлагает свои услуги нашему герцогу?
Ф л а м и н ь о
Он понял, видно, что войны угроза растет у нас,
И жаждет быть одним из тех, кто
Против герцога Флоренции сразится.
Я не видал властительнее взгляда ни у кого.
Никто не выражал в крылатом слове большего познанья
И большего презрения льстецам.
Как будто всех крещеных государей дворы объездил.
Он сводит каждый спор к признанью правды,
Что славы блеск, как тот светляк, —
Издалека блестит, а чуть поближе — мрак!
Князь!
(Входят Браччьяно, Франческо Медичи, переодетый в мавра Мулинассара, Людовиго, Антонелли, Гаспаро, переодетые. Фарнезе, Карло и Педро несут их мечи и шлемы.)
Б р а ч ч ь я н о
Милости прошу.
Давно слыхал о вашей славной службе, сраженьях с турками.
Вам, доблестный Мулинассар, дадим
Мы жалованье должное. Как жаль,
Что клятвы этих славных двух господ
Мешают проявить нам всё радушье.
Коль вы вольнолюбивые мечи свои
Желаете в капелле положить на память —
За честь великую я это всё приму. Прошу одно:
Позвольте вами украсить пир княгини.
Последнюю мирскую дань отдайте мне,
Не откажите посмотреть сегодняшние скачки.
Для вас особые оставлены места.
Посланникам различных государств угодно было,
Из Рима отправляясь по домам, почтить
Наш брак таким вот развлеченьем.
Ф р. М е д и ч и
Уж я уговорю, мой господин,
Их задержаться.
Б р а ч ч ь я н о
Так действуйте!
(Уходят Браччьяно, Фламиньо, Гортензио.)
К а р л о
Мой благородный господин, привет вам!
(Обнимает заговорщиков.)
И таинством запечатлен обет,
Что мы за вас.
П е д р о
И всё уже готово.
Он сам бы гибели не изобрел
(Когда б искал) благообразней этой.
Л ю д о в и г о
Не следуйте моим путем.
Ф р. М е д и ч и
Но наш продуман в мелочах.
Л ю д о в и г о
Молитвенник бы отравить и чётки,
Луку его седла, его очки,
Ракетки рукоять. Да, да!
Когда он, отражая быстрый мяч,
Начнет обет давать чертям, тогда
Душа его залогом будет. О повелитель мой!
Пусть будет этот заговор хитрейшим!
И для потомков станет образцом,
Как поступать негоже.
Ф р. М е д и ч и
У нас иного нет пути.
К тому же это — самый быстрый!
Л ю д о в и г о
Тогда — вперед!
Ф р. М е д и ч и
И все-таки я вижу скромность мести!
Она к нему идет по-воровски.
Вот если б шлем его свалить в бою открытом!
За честь Флоренции!
Л ю д о в и г о
Но это — невозможно. А значит,
Короновать его вонючим луком{236},
Чтоб обнажить жестокость всю его
И злой разврат! Сюда идет Фламиньо.
(Уходят все, кроме Фр. Медичи. Входят Фламиньо, Марчелло, Цанхе.)
М а р ч е л л о
Зачем к вам ходит этот дьявол?
Ф л а м и н ь о
Не знаю.
Но клянусь огнем, его не призываю.
Да и совсем невелика заслуга чертей сзывать.
Одна из них — перед тобой.
Прогнать — искусство похитрей!
