Пилатесса не без удовольствия смотрела на мальчика. Прежде ей никто не дерзил, разве только кузен, да и тот старался лишний раз не попадаться на глаза. Этот же сероглазый мальчишка задел ее за живое, разжег неистовый гнев, пробудил обиду, спокойно дремавшую столько лет.

– Тут неглубоко, – сама не зная почему, призналась она и рассердилась на себя: – Шахран, в темницу их! – бросила она, ступая на мостик, перекинутый услужливыми подданными.

Даша ненавидящим взглядом проводила принцессу. Руслан больше не барахтался, воды оказалось ровно по пояс. Друг вышел на берег, где к нему с полотенцем подбежала молодая девушка в желтом чепце, из-под которого виднелись короткие каштановые волосы. Большие карие глаза смотрели печально и ласково. Одетая в длинное, до пят темно-зеленое платье, чистенький под цвет чепчика передник, она сразу им понравилась. Румяные круглые щечки, веснушки, маленький, немного островатый подбородок, курносый нос, по бокам крупного рта веселые морщинки, которые бывают только у смешливых людей.

У принцессы таких не было, она улыбалась так же холодно, как делала все остальное: смотрела, говорила, смеялась, – словно ледяная.

– Бедняжка, – первым делом вздохнула девушка, когда взглянула на растрепанную Дашу и ее грязный рваный сарафан.

Руслан вытерся и теперь стоял, обмотанный полотенцем, разглядывая впечатляющих размеров замок. Посмотреть было на что, вблизи жилище принцессы выглядело ничуть не хуже, чем издали.

От хрустальной пристани к центральному входу вела дорожка, выложенная желтыми самоцветами. По бокам тянулись камни крупнее, зеленого цвета, гладкие, точно яйцо, и круглые, как мяч. С обеих сторон от дорожки росла подстриженная травка, кое-где – белые цветочки, наполнявшие воздух восхитительным ароматом, свежим и сладким, который чем-то напоминал фруктовую жевательную резинку.

Улыбчивая девушка в чепце провела ребят к входу, где стояли два стройных стражника. В руках они держали по копью, преграждавшему путь всякому, кто хотел проникнуть в замок.

– Пропустить пленников, – откуда-то сверху прокаркал Шахран.

Руслан обернулся и посмотрел на оставшуюся в карете клетку с феей и колибри.

– А что с ними?

– С ними? – не поняла девушка, поправляя выбившиеся волосы.

– С колибри, с феей, они ведь с нами!

– Нет.

– Что «нет»? – задрала голову Даша, непонимающе глядя в карие печальные глаза.

– Они не с вами, – понизила голос девушка. – Они сами по себе, они свои, а вы чужие. Понимаете?

– Нет, – признался Руслан.

– Я Саин, личная служанка ее величества, – неожиданно представилась девушка.

– Ясно, – протянула Даша.

Ребята следом за Саин вошли в просторный холл. Две хрустальных винтовых лестницы вели на второй этаж. Пол был выложен мозаикой, стены – нежно-розовые с нишами в виде цветов, в которых лежали разноцветные светящиеся камни. Через стеклянный купол можно было любоваться чистым небом – солнцем вместо люстры.

– Красиво, – невесело отметила Даша, гадая, куда их поведут дальше.

По обе стороны от лестниц и между ними, по центру, располагались коридоры, ведшие в другие покои.

Саин указала рукой направо. Они прошли под аркой, увенчанной ароматными ярко-желтыми цветами, и попали в небольшое помещение, выдержанное в коричнево-зеленых тонах.

В комнате находились два невиданных ими прежде существа. Размером со среднюю собаку, с мордой бультерьера, серые, голые, как новорожденные крысята, клыкастые, толстолапые, с длинными черными когтями и крыльями летучей мыши, сложенными по упитанным бокам, они охраняли вход в подземелье, закрытый серебряной решеткой.

С появлением гостей существа приоткрыли ярко-зеленые глаза, точно такие же, как у принцессы, – можно было подумать, что они дальние родственники.

Необыкновенно длинные светлые ресницы придавали существам кокетливый вид.

– Кто это?! – изумленно воскликнула Даша.

Существа удивленно навострили висячие уши и разинули клыкастые пасти. Показался раздвоенный розовый язык – как у змеи, только в коричневых пятнышках и больше. Послышалось шипение.

Ребята дружно сделали шаг назад.

– Не бойтесь, – обняла их Саин, – клыкари не нападают, если их не провоцировать.

Даша поморщилась: существа смотрели так, словно хотели сожрать их до оглашения приговора. При ближайшем рассмотрении шкура клыкарей окрасом походила на черепаший панцирь, а уши оказались столь тонки, что просвечивали.

– Откуда они?

– Кузен принцессы преподнес их в качестве уплаты долга, – пояснила девушка, вытаскивая из пришитого на переднике кружевного кармашка связку ключей. Клыкари не двинулись с места, когда Саин подошла к решетке и вставила ключ в замок, а когда девушка улыбнулась и сказала им что-то вроде: «Лапоньки мои», – завиляли тонкими, полупрозрачными хвостами.

– Идемте, ребята.

Даша боязливо посмотрела на клыкарей, внимательно следивших за ней, и нервно пробормотала:

– Привет, лапоньки.

Существа почему-то не завиляли крысиными хвостами, а продолжали пялиться на нее непроницаемым взглядом зеленых глаз, изредка подрагивая ресничками.

– Не верят! – подавляя смешок, фыркнул Руслан.

– Не бойтесь, они хорошие, – с мягкой улыбкой заверила Саин. – Так ведь? – обратилась она к животным, и те снова завиляли хвостами.

Ребята медленно, не делая резких движений, прошли мимо угрюмых стражников. Саин закрыла решетку и осторожно принялась спускаться по лестнице под землю. Тут было куда прохладнее, чем на поверхности, от гладких ступеней серого мрамора исходил холод, а в подвешенных на цепях к потолку склянках сидели светлячки, безмолвно рассеивавшие темноту.

– Мы тут будем сидеть? – спросила Даша.

Служанка обернулась:

– Да, но это ненадолго, тут не страшно, не бойтесь. Это только на первый взгляд жутковато, но вы быстро привыкнете.

– Зачем привыкать? – насторожился Руслан. – Вы ведь сказали, что нам недолго сидеть.

– Да-а… да, – замялась Саин, – не очень долго, пока принцесса не вынесет приговор.

– А потом? – с замирающим сердцем Даша остановилась. – Что потом?!

– Я не знаю, – призналась служанка. – Я бы рада вам помочь, но не могу.

– Знаем мы, знаем, никто тут ничего не может, – проворчал Руслан, – трусы потому что!

– Тс-с, – прижала девушка палец к губам. – Не нужно так говорить, вы делаете только хуже, не гневите ее, это ни к чему.

– Веди нас в клетку, хватит болтать! – буркнул друг. – Болтуны глупые, – сердито бросил он.

Даша под взглядом теплых, сочувствующих глаз Саин пожала плечами.

– Мы расстроены. Очень расстроены, – прибавила она, надеясь, что это объяснение хоть как-то искупит грубость друга.

– Еще бы, – саркастически засмеялся Руслан, – еще бы, нас ведь повесят или голову отрубят. Как думаешь? – Он насмешливо посмотрел на служанку. – Что с нами сделают?

– Не знаю, мне знать не положено.

– Ай, ну вас, заморские людишки! – отмахнулся друг.

Даша, бренча цепочкой от наручников, нежно коснулась его плеча.

– Мы убежим, все будет хорошо, ты ведь сам говорил! – Ей ужасно хотелось снова взять его за руку, но сейчас это было неосуществимо.

Руслан склонил голову и, не глядя на нее, прошептал:

– Так все и будет, обещаю.

Она верила ему, знала, что он что-нибудь придумает и спасет их. Только его поддержка заставляла ее идти дальше с гордо поднятой головой, без него Даша давно упала бы и разрыдалась, опустилась бы до мольбы о пощаде.

Лестница кончилась, они вошли в длинный коридор, по обе стороны тянулись одинаковые чистенькие камеры. Три стены каменные, четвертая – кованая решетка с толстыми черными прутьями. С десяток камер оказались пустыми, у одной из них Саин остановилась, ключом со связки открыла решетку и запустила пленников внутрь.

Тут находились две узкие кровати без спинок, застеленные серыми безликими одеялами, небольшой круглый столик, две табуретки, в углу – хрустальная ваза. На подушках лежало по желтому камню вместо светильников.