Sunamites[234] специализировались на подражании знаменитым аристократкам, так что их клиенты могли воображать, будто имеют дело с этими великосветскими дамами. Такая дублерша, выбранная за внешнее сходство с той или иной дамой, искусно копировала ее стиль в одежде, манеры, осанку и выражение лица. (Это напоминает попытку Ронсара найти проститутку, которая была бы похожа на его любовницу, в заведении Большой Жанны.)

Berceuses[235] владели искусством ласк, от которых снедаемые беспокойством клиенты засыпали (надо думать, это было большим облегчением для озабоченных деловыми проблемами финансистов, которых было так много в те времена); Chanteuses[236] возбуждали сладострастие, очаровывая клиентов музыкой и пением, Causeuses[237] добивались той же цели с помощью эротических словечек и искусства вести беседу, a Restauratrices[238] поручалась милосердная миссия на миг возвращать жизнь изможденным старикам, находившимся на краю могилы. Ретиф сообщает, что для обслуживания каждого престарелого клиента требовались объединенные усилия трех Restaur atrices.

В 1793 году члены Революционной ассамблеи, шокированные «непристойными и возмутительными предложениями», с которыми к ним обращались на парижских улицах, сделали попытку уничтожить эти «последние следы роялистского рабства и коррупции, разъедавших тело Франции на протяжении четырнадцати веков».

Проституток надлежало выявлять и заключать в тюрьму, и полиция, у которой для этого не хватало сил, обратилась ко всем добродетельным гражданам и отцам семейств, призывая их объединяться в отряды ее добровольных помощников. Вероятно, это случилось как раз тогда, когда план Ретифа был рассмотрен и в конце концов отклонен теми, кто понимал его абсурдность.

Идея Ретифа заключалась в том, чтобы учредить государственные бордели под руководством людей, наделенных чувством ответственности, которые «никогда не должны были бы забывать, что их роль по отношению к «пансионеркам» сродни роли родителей, и которым надлежало всегда быть готовыми поддержать девушек, выразивших желание бросить свою профессию и жить честно». Заведения должны были иметь несколько входов, скрытых за трельяжами и деревьями. «Пансионерки» обязаны были просиживать все вместе в просторных салонах по восемь часов в день. Ожидая клиента, они должны были заниматься чтением или рукоделием. Каждой девушке надлежало выделить стул с изображением цветка, название которого становилось ее именем; таким образом, они звались бы мадемуазель Роза, Нарцисс, Ландыш и т. п. Им не разрешалось пользоваться макияжем и парфюмерией. В свободные дни их следовало возить в театр в закрытых каретах, а предназначенные им ложи закрывать газовыми занавесками.

Ретифа часто приглашали на обеды к господам из высшего света, поскольку всем хотелось познакомиться с «дикарем» и посмотреть, как он выглядит. Бретон редко разочаровывал хозяев и гостей: он был таким эксцентричным, каким его и хотели видеть. Он умер в 1806 году — почти в полной нищете. Бретон оказал влияние на Ги де Мопассана, который цитировал его и приводил в качестве выдающегося примера в ответ на упреки в том, что сам он слишком много пишет о жизни девиц легкого поведения.

Ретиф не был единственным, кто разрабатывал проекты «идеальных борделей». Один из членов Ordre de la Felicite[239] написал Кодекс Киферы. Источником вдохновения для автора послужил Плавт^{200} — если верить его собственному утверждению. Но оттого что кодекс этот был основан на античном источнике, он не стал более приличным. Придуманное автором заведение должно было быть достаточно просторным для тысячи двухсот девушек, именуемых «куртизанками» или «фаворитками любви», которых планировалось поселить в четырех домах, расположенных в разных частях столицы. Этих девушек следовало освободить от налогов.

Такие заведения предназначались для девушек старше пятнадцати лет, имеющих подписанный двумя матронами сертификат, подтверждающий утрату ими невинности. Для строительства этих четырех заведений следовало образовать фонд в шесть тысяч фунтов (автор не уточняет, из чьих средств и каким именно образом). Помещенное над парадной дверью изображение бога любви с завязанными глазами должно было указывать на предназначение этих домов.

Каждая из куртизанок обязана была заплатить вступительный взнос в пятьсот фунтов и предъявить свидетельство от дипломированного хирурга заведения и главного инспектора, подтверждающее, что ее здоровье безупречно. Фавориткам, прослужившим шесть лет, предоставлялось право — если они того пожелают — удалиться в Мадлонет[240], или Дом кающихся распутниц, либо жить независимо. Как только им исполнится сорок лет и один день — возраст, когда «юный пыл и аппетит к удовольствиям сменяются разумом и воздержанностью»,— фаворитки должны были, получив пенсию, покинуть заведение, как описано выше. Всех рожденных фаворитками детей следовало помещать в сиротский дом и проявлять величайшую заботу об их обучении.

Обитательницы заведений делились на три разряда, по сто фавориток в каждом: юные фаворитки — до двадцати лет, молодые куртизанки — от двадцати до тридцати и зрелые женщины.

Следовало назначить сто двадцать дуэний, именуемых «сестрами-управительницами», чья должность передавалась бы по наследству, и двести двадцать «матерей-директрис». Эти должности желательно поручить бывшим сводням, ни разу не попадавшим в руки полиции.

«Сестры-управительницы» будут принимать всякого клиента, появившегося в воротах и попросившего о любовном свидании с одной из девушек. «Сестры» будут учинять клиенту освидетельствование, дабы, в случае если он нездоров, отказать ему в праве войти. Клиенты слабого здоровья должны будут платить штраф в десять фунтов. Собранные таким образом деньги пойдут на ремонт заведения.

«Матери-директрисы» будут учить фавориток жестам, позам, шуткам, стимулирующим упражнениям и т. д., предназначенным для усиления чувственных наслаждений. В свободное от работы время фавориткам будет позволено читать, но при этом должно принять меры, дабы им в руки не попадали книги, способные подхлестнуть желания читающих, и без того сверхактивные, ибо это будет все равно что подливать масло в огонь.

Фаворитки будут носить различную униформу и розовые капоры из тафты с вышитыми на них луком и стрелой, а также — двумя цифрами, означающими их ранг и категорию. Румяна будут под запретом для юных фавориток, прочие же категории смогут ими пользоваться, но умеренно.

Фаворитки, принадлежащие к двум старшим категориям, ежевечерне будут натирать лица помадой из огурцов и улиток, чтобы цвет кожи был свежим и нежным. Им запрещено подкрашивать лица.

Пользоваться зимой грелками для постели категорически запрещено. Куртизанки и фаворитки никогда не должны полностью раздеваться, даже в разгар оргии. С пятнадцати до тридцати лет они будут носить жесткие корсеты.

Куртизанки должны быть ласковы и учтивы со старыми клиентами. Суровое обращение может только отпугнуть или даже убить последних. Фавориткам позволительно помогать всем господам, которым больше шестидесяти лет, до тех пор пока эта помощь не слишком утомительна и не чересчур унизительна.

Юным фавориткам будет позволено принимать трех мужчин в день, но уделять не более трех часов каждому; веселые куртизанки могут пробыть с каждым кавалером только два часа; тогда как зрелые женщины могут обслуживать четырех мужчин в день, оставаясь с каждым не больше часа.

В те дни, когда на женщин влияет луна, наших дам заменят кандидатки. Во время этих дней отдыха фаворитке, при условии, что ее сопровождает одна из коллег, позволено гулять в общественных садах или ходить в театр. Они не должны позволять, чтобы к ним приставали на улице.