— Ну, давай, нападай, гнусная тварь, я жду тебя! Ты можешь завладеть моим телом, но моя душа тебе никогда не достанется!

Реакция Уники вызвала у Офидиэля дрожь удовлетворения. Все шло отлично, теперь он мог действовать. Он нацелился на ее грудь, раскрыл пасть, закатил глаза в ожидании сладкого момента…

И впился в жертву.

Теплая жидкость, хлынувшая в его пасть, имела вожделенный железистый вкус крови. Это произошло: он забирал Ключ к Счастью, спрятанный в груди Уники.

Офидиэль медленно открыл глаза, чтобы насладиться победой, — но не увидел того, что ожидал.

Уника убегала к двери, влекомая Унико. Офидиэль, не выпуская из лап своей жертвы, в грудь которой только что впился, метнулся назад и успел преградить путь беглецам. Они отскочили к противоположной стене. Кобра быстро сориентировалась, злобно отбросила жертву и в ужасе увидела, что это было, — окровавленное тело Мизара корчилось в предсмертных конвульсиях на полу. Мастер боевых искусств мужественно пожертвовал жизнью ради спасения Уники: когда Офидиэль закрыл глаза, чтобы вырвать у нее сердце, он кинулся к ней и подставил свою грудь под клыки кобры.

Ярость охватила Ангела Зла, и он заметался по комнате, испуская леденящие душу вопли. Он вышиб стеклянную дверь, выходившую на север.

Затем бросился в другую сторону и стал крушить несущую балку дома. То, что когда-то было жилищем Уники, теперь сотрясалось под ударами гигантской змеи. От деревянного потолка отлетали обломки, и два ангела забились в более или менее безопасный угол. Нишида схватил голову Метатрона и старался закрыть ее своим тщедушным тельцем. Зак исчез.

Унико потрясенно наблюдал за происходящим. Он ничего не мог сделать, и только обнимал Унику, стараясь не поддаваться ощущению собственного бессилия. Он видел, как монстр нанес последний удар, замер, чтобы отдышаться, и повернулся в их сторону. Вокруг падали обломки бревен, а Офидиэль неумолимо приближался к ним. Унико судорожно искал хоть какой-нибудь выход из ситуации. В отчаянии он поднял голову и заметил слабое свечение, исходившее из остатков крыши. Он присмотрелся, не обращая внимания на кобру, которая уже была в нескольких метрах от них, и увидел, что наверху, из сломанной крыши, торчит рукоятка Аэтерны.

Унико указал Унике наверх.

— Что? — спросила она.

— Посмотри туда!

— Куда?

— Вверх, смотри… меч!

— Что ты хочешь сделать?

— Давай возьмем его!

Он сжал ее пальцы и потянул за собой вверх, к мечу. Кобра раздосадованно смотрела на них, ничего не понимая. Унико хотел схватить рукоятку свободной рукой, но у него не получилось. Он еще крепче сжал руку Уники, сосредоточился и попытался выдернуть меч.

Он нам не поможет… — подумала Уника. — Меч слишком тяжел для нас. Но восхищение смелостью друга взяло верх над сомнениями. Она накрыла своей рукой руку Унико, и они резким рывком вытащили меч из щели в крыше. Как и в прошлый раз, от тяжести оружия они по инерции упали вниз. Они держали меч обеими руками, но понимали, что не смогут поднять его и сражаться. Офидиэль был уже совсем близко.

Все кончено, больше ничего нельзя сделать.

Ангелы покорно ждали атаки кобры, чья жуткая окровавленная морда нависала над ними, готовясь к смертельному броску. Она уже оскалила пасть и напрягла мускулы, когда Уника вдруг почувствовала в себе огонь жизни, воспламенивший ей душу.

«Посмотри на меня», — мысленно приказала она Унико.

Он повернулся к ней и увидел, что ее глаза горят ярко, как никогда. Их взгляды растворились друг в друге, слившись воедино.

Не говоря ни слова, Унико быстро приблизился к Унике и накрыл ее губы своими.

Ослепительное сияние заполнило то, что было Алтарем Чувств, наводнило всю комнату и выбило уцелевшие окна. Офидиэль зажмурился. Когда он смог приоткрыть глаза, то почувствовал, как кровь стынет у него в жилах. Нишида и Метатрон тоже медленно подняли веки, думая, что монстр уничтожил ангелов. То, что они увидели, заставило их остолбенеть.

Кобра застыла на месте и смотрела туда, где только что находились два белокурых ангела.

Они исчезли.

На их месте стоял Ангел-Воин с волосами цвета солнца и в одежде цвета ночи. В одной руке он держал световой щит, другой сжимал Аэтерну. Глаза необычайно яркого синего цвета вызывающе смотрели на кобру.

— С возвращением, Уника, — еле слышно прошептал Метатрон.

Уника стояла перед Офидиэлем, воинственная и прекрасная.

Она казалась неподвижной, но на самом деле очень-очень медленно двигалась, сосредоточившись и неотрывно следя за коброй.

На ней было воинское одеяние из темно-синей материи, облегающее стройное тело. Грудь и плечи прикрыты панцирем, на руках латы, на ногах — наколенники. В правой руке она держала Аэтерну, в левой сжимала световой щит, за спиной у нее торчал самурайский меч. Золотые волосы были распущены, ярко-синие глаза сияли.

Уника была ослепительно красива.

Выйдя из ступора, Офидиэль решил перевоплотиться из змеи в воина. Приготовившись к бою, с безумной улыбкой на губах, он встал напротив Уники, держа в правой руке огромный меч с широким лезвием.

— Вот это интересно, — пробормотал Офидиэль с показным спокойствием. — Это настоящий сюрприз. Великая Уника вернулась, чтобы оказать мне честь сразиться с ней.

В ответ он не услышал ни слова.

— Отлично выглядишь… Ты, наверное, хорошо отдохнула, пока твои друзья сражались. — Офидиэль окинул Унику с головы до ног взглядом, в котором были одновременно восхищение и ненависть. — Ты обворожительна. Видимо, ты стала такой красивой специально для меня…

Лицо Уники было по-прежнему бесстрастно.

— А это что? — спросил Офидиэль, указывая острием меча на ее живот, где между панцирем и поясом сверкал таинственный символ: круглая эмблема, на которой были изображены головы тигра и волка, повернутые друг к другу. Их лбы соприкасались, символизируя некий союз.

Молниеносным движением Аэтерны снизу вверх Уника ударила по мечу Офидиэля. Зазвенел металл, предвещая бурю.

— Не надо так злиться, — с сарказмом продолжил Офидиэль. — Я всего лишь хотел поговорить с тобой. — Внезапно его циничная ухмылка сменилась беспокойной гримасой, и он сделал шаг в сторону. — Что ж, приступим. Меня больше не интересует, где ты была и откуда явилась. Твоя смерть сделает этот день еще более славным!

Офидиэль поднял меч до уровня глаз и продолжил перемещаться по кругу быстрыми, плавными, почти гипнотическими движениями.

Быстро присев, Уника взмыла вверх. Очутившись над противником, она сгруппировалась, сделала кувырок и, выпрямившись параллельно земле, с кошачьей ловкостью приземлилась возле Метатрона и Нишиды. Пристально посмотрела на Мудреца, погладила его по щеке и прошептала:

— Ждите меня здесь.

Затем она вложила Аэтерну в ножны за спиной, рядом с самурайским мечом, и вышла на балкон, предоставляя Офидиэлю следовать за ней.

Там она вскочила на балюстраду и спрыгнула в пустоту. Красиво спланировав к земле, приземлилась на небольшую поляну. Мгновенно пересекла озеро, затем снова оттолкнулась от земли и взлетела к верхушкам деревьев. Хотя за спиной у нее были два тяжелых меча, двигалась она с поразительной легкостью, даже изяществом.

Время от времени Уника резко сворачивала в сторону, меняя направление, чтобы запутать Офидиэля, который неотступно следовал за ней.

Достигнув места, где растительность была не такая густая, Уника опустилась к кронам более низких деревьев. Она схватилась за лиану и пролетела вперед, затем отпустила ее и, сделав сальто назад, опустилась на тонкую ветку прямо напротив Офидиэля и стала раскачиваться на ней, как акробат на канате, в ожидании атаки. Ей удалось осуществить первое из задуманного: увести Ангела Зла подальше от Алтаря Чувств. Теперь можно было сразиться с ним.

Офидиэль с ходу налетел на нее и вскричал, как одержимый, готовясь пронзить ей грудь. Уника резко отскочила в сторону, уходя от удара, потеряла равновесие и соскользнула вниз. Там она схватилась обеими руками за горизонтальную ветку и, использовав ее как турник, крутанулась вокруг нее три раза, чтобы набрать скорость. На третьем обороте она отпустила руки и по инерции мощно взлетела вверх, к вершинам деревьев. Там она крепко схватилась за самую высокую ветку и повисла на ней. Оттуда был виден крутой, поросший лесом берег реки. Уника без колебаний направилась туда. Выпрямившись, она скользила по кронам деревьев, как на невидимой серферной доске. Офидиэль бежал за ней, пробираясь сквозь кусты и разрубая все, что становилось для него препятствием. Уника посмотрела вниз в тот момент, когда Офидиэль поднял глаза: их взгляды скрестились без всякой надежды на примирение. Тысячелетия истории пробежали в их сознании. Пути у этих двоих были слишком разные, и только один из них мог написать будущее, победив другого.