— Это река Тайных Знаков, — произнес Нишида. — Она пересекает всю долину, никуда не впадая и нигде не замедляя свой бег, а потом вновь соединяется со своим источником в озерце, откуда вы вышли. Сверху очертания ее русла напоминают сердце, а озеро — голубое око, которое связывает Сефиру с миром людей. Оно, кстати, так и называется: Речное Око. Река течет и под землей, связывая Озера Гиатт и Озеро Вечного Льда, где обитает Сирена, что провела вас к Сефире.

Ребята очарованно слушали Нишиду, а тот продолжал:

— Когда вы погрузились в озеро вашего мира, что вы заметили — кроме того, что вам не нужен воздух, и что проводники ваши весьма необычны?

Трое путешественников озадаченно переглянулись. Ева неуверенно произнесла:

— Когда прекрасная Сирена взяла за руку профессора… Мы погружались в пропасть на дне озера, но в какой-то миг мне показалось, что мы поднялись, вместо того чтобы опуститься глубже.

Нишида ободряюще улыбнулся.

— Это так, Ева. Озеро, в которое вы нырнули, — то же самое, из которого вы выплыли. Оно похоже на песочные часы: одна чаша — Мэпл-таун, другая — Сефира. Земля и Сефира — части единого целого. Когда ты погружаешься в озеро и опускаешься до половины его глубины, земля словно опрокидывается вниз, подобно чаше песочных часов и, вместо того чтобы опускаться, ты поднимаешься.

Люди изумленно переглянулись. Судя по лицам профессора и Зака, им было нелегко поверить в такую картину мира…

— Почему она называется Рекой Тайных Знаков? — снова подала голос Ева.

— Ты скоро поймешь, — ответил Нишида.

У берега стоял на приколе небольшой деревянный челн. Течение баюкало его, словно колыбель. Эльф вошел в воду, наслаждаясь ее прохладой, развязал узел бечевы и подвел лодку к берегу. Ребята и Крейг запрыгнули в нее и устроились на скамьях. Нишида и профессор, ловко орудуя веслами, вывели лодку на середину реки, где течение подхватило ее и быстро понесло вперед. Ночь была такой лунной, что белые камни на дне отсвечивали опаловым сиянием. Ева любовалась ими, Нишидой, звездами и луной. Время от времени лодка проплывала под темными низкими арками, образованными кронами деревьев, склонившихся над рекой в ее узких местах.

Крейг Вальден внезапно запел. Слова на неведомом наречии, казалось, сами срывались с его губ и вплетались в мелодию листвы и плеска воды. Зак и Ева, сами того не замечая, подхватили странную и прекрасную песню. Счастье переполняло их сердца.

Нишида улыбнулся и тихо сказал:

— Вот почему она называется Рекой Тайных Знаков.

Уника вошла в свою комнату на втором этаже Башни и улеглась на охапку душистого сена, которую она предпочитала кровати. Мысли и чувства так переполняли ее, что девушке было необходимо хорошенько все обдумать и вернуться к равновесию. Розоватый свет заката уже ускользал из комнаты, оставляя только сладкий вечерний сумрак. Уника глубоко вдохнула запах высушенной травы. Каждое утро на рассвете она рвала лаванду, валериану, манжетку, можжевельник, мелиссу, вереск и полынь, днем солнце высушивало их, и Уника, ложась спать, набиралась сил у травы, окутывавшей ее густым ароматом. Обычно она сразу засыпала, но сегодня ей никак не удавалось изгнать напряжение из тела.

Такой тяжелый и вместе с тем прекрасный день, полный откровений и потрясений. Она впервые повстречала человеческие существа и поняла, что одно из них находится под властью дьявола. Она узнала, что носит в себе Ключ Счастья, что в Сефиру вернулся ангел, в чьем сердце спрятано Пламя Жизни, что вместе они словно составляют единое целое… Что с ней происходит? Внутри все переворачивалось, стоило ей подумать об Унико. Мир, знакомый ей, пошатнулся, и все пошло шиворот-навыворот. Она больше не имела власти над своей душой, восставшей против разума. Мозг велел делать одно, интуиция — другое.

Уника долго металась по своему травяному ложу, и наконец тяжелая дремота одолела ее. В сознание вплыли потоком тысячи картин и образов, тысячи голосов звучали в ушах, и вдруг один отчаянный крик взметнулся из этого нестройного хора:

— Оставь его! Не делай ему больно! Я дам тебе все, что ты захочешь!

Женский крик, полный отчаяния.

Два ангела на берегу озера с прозрачно-зеленой водой. Они сражаются — яростно, отчаянно. Первый — со смуглой кожей, коротко остриженными волосами. Мускулистая грудь и сильные руки испещрены шрамами. Он словно создан для битвы.

Второй — высокий, выше и тоньше первого. Его каштановые волосы, выгоревшие на солнце, спутаны, посреди лба растет белый рог, а за плечами распростерты огромные черные крылья.

Позади, в озере, стоит по пояс в воде речная женщина, тянет к ним руки и умоляет прекратить схватку.

— Прошу тебя, Офидиэль. Умоляю тебя… довольно!

Она плакала, слезы так и струились по ее лицу.

Противники были одинаково сильны, то один, то другой падал на землю, но потом поднимался, и снова они принимались кружить друг против друга, и снова вступали в битву.

Вот крылатый ангел ударил противника по шее, по дыхательному гору, а когда тот упал, прижал его к земле, но тот исхитрился освободиться, вскочил на ноги и ударил в солнечное сплетение. Крылатый ангел рухнул на землю, темнокожий нанес ему несколько сильных, безжалостных ударов, а потом наклонился над ним и через секунду выпрямился, высоко поднимая вырванный изо лба противника рог.

Сражение окончилось. Офидиэль победил.

Женщина в озере страшно закричала.

Победитель подошел к берегу. Все его тело было покрыто кровью и ранами, но в глазах сверкала темная мощь.

— Ты моя!

Сирена нырнула, пытаясь уплыть, но ангел, направив на нее чары, остановил ее.

— Базатиэля больше нет. Он не сможет защитить тебя.

Ангел, лежавший на земле, пришел в себя и попробовал подняться, но силы оставили его.

Я не могу сейчас умереть. Уника… Уника… помоги мне спасти ее!

Он встал с земли и сделал шаг в воду, но тут Офидиэль повернулся.

— Замри! — приказал он, и на месте ангела оказалась каменная статуя. — Вечность ты будешь бездыханно стоять здесь, и время будет бежать мимо.

Офидиэль перевел взгляд на сирену, улыбнулся и добавил, глядя на каменного Базатиэля.

— Ты сможешь дышать и видеть каждый день в течение минуты, во время рассвета и заката. Если в эти мгновения твоя сирена попробует выйти из воды и приблизиться к тебе хоть на шаг, ты умрешь.

— Не надо, остановись! — закричала сирена.

Но Офидиэль не собирался останавливаться.

Он только начал. Зная, что каждое заклинание должно иметь ключ к обратимости, иначе не сработает, он мрачно произнес:

— Колдовство может быть разрушено, только если человеческое существо страстно поцелует в губы твоего возлюбленного.

Сирена пыталась поймать последний взгляд своего ангела, прежде чем жизнь его покинет. Она прошептала:

— Я люблю тебя.

И все кончилось.

Уника резко проснулась, душераздирающие крики сирены звучали в ее ушах. Лицо было влажным от пота. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди.

Мне это привиделось или приснилось? Это был кошмар или реальность? Этот ужас уже закончился или только должен случиться?

На поверхности воды плавали розовые цветки лотоса и огромные круглые листья. Ева слегка перегнулась через край лодки, и Нишида замедлил ее ход, чтобы девушка сорвала один бутон. Но едва Ева взяла его в руки, как он раскрылся, и капли ночной росы брызнули ей в лицо.

— Добро пожаловать! — раздался звонкий голосок.

Ева, испугавшись, вздрогнула и выронил цветок в воду. Из его сердцевинки выпорхнули три крошечных светящихся создания и подлетели к путникам.

— Рад снова видеть тебя, Тремилла! — воскликнул Нишида, протягивая к ней руку. Это феи-нимфы, — обратился эльф к людям. — Ангелы-хранители нашей реки.