Унося с собой корни мангрового дерева и ужас от пережитого, они покинули лес Тинкинблу

— Сефире нужна наша помощь, и как можно скорее.

Голос Метатрона гремел в окутанном молчанием Зале Решений, в котором ангелы обычно собирались на собрания. На каменных стенах висели голограммы самых красивых мест долины, а в центре находился большой круглый стол, на котором был изображен символ Сефиры. Стол был огромным и тоже каменным, и составлял единое целое с полом. Вокруг него стояли двадцать стульев темного дерева, основательных, с массивными ножками и высокими спинками. Восемнадцать из них были теперь заняты Ангелами, молчаливыми и сосредоточенными. Метатрон правой рукой опирался на свой стул: после ночи Перерождения Мудрец не желал на него садиться.

Впервые со времени учреждения порядка таких собраний Ангелов, Мудрец не поставил их в известность о причинах этой экстренной встречи. Все были удивлены и ждали от него какого-то важного сообщения. И только Мизар и Нишида знали последние новости и были очень ими встревожены.

— Все вы знаете о возвращении Пламени Жизни и о том, почему мы были вынуждены изъять его из мира людей: оно было обнаружено носителями Зла, и нам пришлось спрятать его здесь, чтобы иметь возможность защитить. Со вчерашнего дня оба молодых ангела, Унико и Уника, находятся в Сефире, под нашим присмотром. Я страстно желаю… — Метатрон вдруг запнулся, немного помолчал и потом продолжил: — Из соображений безопасности нам пришлось предоставить кров трем человеческим существам. Некоторое время назад девушка по имени Ева тяжело заболела. Мы обнаружили у нее симптомы синдрома Аризуйя. Единственное средство, способное ее спасти, это сок корня черного мангрового дерева, которое можно найти только в лесу Тинкинблу.

Метатрон помолчал, давая ангелам время осознать сказанное.

— Мы сочли слишком рискованным идти туда, и Нишида собирался отправиться в Амазонию, чтобы набрать необходимое количество этого корня. Но, к сожалению, энтузиазм нередко заводит молодежь слишком далеко, — строго сказал Метатрон. — Уника и Унико приняли решение сами идти в Тинкинблу ради спасения Евы.

Тревожный шепот раздался в зале.

— Они снова туда пошли? И все кончилось благополучно? — забеспокоился Мерак.

— Да, в настоящий момент они целы и невредимы. И это хорошая новость. Но мы с вами понимаем, что они подвергались очень серьезной опасности.

Посмотрев на растерянного Мерака, Метатрон закрыл глаза и мысленно обратился к Унике:

«Прошу тебя, присоединись к нам в Зале Решений».

Через несколько секунд два молодых ангела материализовались на фоне Неприступной Горы. Уника была бледна, и ее болезненный вид усилил обеспокоенность присутствующих. Но выражение лица оставалось прежним: она была полна решимости. Правда, рука у нее была замотана куском материи, и она еще не оправилась после испытаний, выпавших на ее долю. То же самое можно было сказать и об Унико. Ранка у него на виске почти затянулась, а глаза светились улыбкой.

— Подойдите сюда, — прервал молчание Метатрон, и два молодых ангела испуганно приблизились.

Мудрец встал и начал ходить вокруг Унико, который замер на месте, с раскрасневшимися от волнения щеками. Осматривая его голову, Мудрец парил вокруг юноши. Он протянул руку и отвел белокурые волосы со лба, внимательно разглядывая его левый висок. Метатрон не произнес ни слова, но его дрогнувшие веки и странное выражение, промелькнувшее на лице, говорили о том, что он чем-то серьезно обеспокоен. Осмотр Уники занял меньше времени: Метатрон взял ее руку, осторожно сдвинул повязку, а потом вернул обратно. Затем он вернулся на свое место, но не сел, а встал позади стула и простер вперед руки.

Все присутствующие замерли в ожидании.

— Офидиэль на свободе, — сказал Метатрон.

Эти слова не нуждались в комментариях.

— Ваши раны не кажутся серьезными, но, к сожалению, было кровотечение, — сказал Метатрон, обращаясь к двум юным ангелам. — Змея, которая напала на вас, прикасалась к вам, не так ли? — Он не спрашивал, а, скорее, констатировал. Ангелы только молча кивнули в знак согласия, и Метатрон продолжил: — Заточив в лесу Тинкинблу Офидиэля, я должен был это предвидеть. У каждого яда есть противоядие.

Послышались недоверчивые возгласы.

Метатрон помолчал, дожидаясь, пока внимание собравшихся снова сосредоточится на его словах, и сказал:

— Заточив его там, я поставил условием освобождения Офидиэля почти невозможную ситуацию — когда Пламя Жизни и Ключ Счастья объединятся. А это, с моей точки зрения, не могло случиться никогда. Главные Сущности были под моей защитой, и попытки Офидиэля добраться до них были обречены на неудачу. Только я мог его освободить.

Все присутствующие замерли в ожидании.

— Вы знаете, что Унико и Уника хранят Пламя Жизни и Ключ Счастья в своих сердцах. Движимые благородным порывом, они отправились в лес Тинкинблу и там столкнулись с Офидиэлем.

Он очень умен. И сообразил, что ему предоставляется шанс, который нельзя упустить.

Метатрон сделал несколько шагов к молодым людям и произнес с состраданием в голосе:

— В кровообращении участвует сердце, а в твоем сердце хранится самое драгоценное в мире. — Он посмотрел Унике прямо в глаза. — Ты, Уника, хранишь в своем сердце Ключ Счастья, а ты, Унико, — Пламя Жизни.

Изумление на лицах молодых ангелов говорило, что они пребывают в полном недоумении.

— Поэтому, — добавил Метатрон, читая их мысли, — когда змея нашла способ войти в контакт с вашей кровью, она смогла добраться до Главных Сущностей.

— Постойте! Но он не прикасался к Унике! — воскликнул Унико — Ему это не удалось! Ведь правда?

Уника опустила голову, избегая его полного надежды взгляда, и глаза ее наполнились слезами. Она тихо произнесла, сдерживая рыдания:

— Он это сделал. Вот почему он позволил нам уйти…

— Что ты говоришь?! — недоверчиво воскликнул Унико.

— Он облизал кровь, которую я оставила на корне. Помнишь? Он собрал ее своим отвратительным языком!

— Облизав корень, Офидиэль смешал вашу кровь. И в это мгновение прикоснулся к Пламени Жизни и Ключу Счастья. И разрушил заклятие Тинкинблу. Теперь Офидиэль свободен.

Все, кто были в Зале Решений, похолодели от ужаса. Метатрон стоял, сжав кулаки. В его глазах горела решимость.

— Мы должны отреагировать на это немедленно. Принять решение и действовать. С этого момента мы должны быть готовы к войне, и каждое наше действие должно преследовать две цели: во-первых, защитить Главные Сущности. А во-вторых — разгромить Офидиэля и избавиться от него навсегда.

Ангелы, собравшиеся в зале, приободрились. Они готовы были поддержать Метатрона и его стратегию.

— Езод, мы можем отменить Весенний Турнир? — спросил Метатрон.

— Нет, Метатрон, я не считаю это уместным. Все жители Сефиры уже собираются на склонах холмов перед Обителью Искусств. Все готово. Отмена Турнира вызвала бы волнения, даже панику, а также недоверие к тебе и подозрения в слабости. Офидиэль наверняка воспользовался бы этим. Нет, мудрый Метатрон. Я предлагаю провести Турнир. — Езод посмотрел на двух молодых ангелов. — Но без Унико и Уники.

— Я хочу участвовать в Турнире! — горячо возразила Уника, а потом уже более спокойным тоном добавила: — Во время Турнира мы с Унико постоянно будем у всех на виду. А значит, нет места более безопасного для нас. Офидиэль не посмеет напасть, когда вокруг будет вся Сефира. Кроме того, все ждут, как мы выступим.

Ангелы слушали Унику, потрясенные ее отвагой. И больше всех — Езод.

— Да, — упрямо повторила Уника. — Мы с Унико должны принять участие в Турнире!

— Что ж, тогда Весенний Турнир состоится. И Унико с Уникой примут в нем участие.

Решение Мудреца встретил дружный гул одобрения.

Метатрон завершил заседание, дав всем четкие и ясные указания: