— Что я должен сделать? — наконец спросил он.

— Постарайся расслабиться.

Ломакс вынужден был признать, что Ким права — последнее время он был не слишком весел. Почти всю поездку молчал, погрузившись в мысли о Джулии.

— С тех пор как ты побрился, ты стал злее. Я никогда не думала, что у тебя под бородой такая челюсть.

— Ну, знаешь, у всех божьих тварей есть челюсть.

— А твоя более острая, чем я думала. И сам ты стал более резким.

Ломакс с неприязнью слушал Ким. Он коснулся щеки. С тех пор как он последний раз брился, прошло уже несколько дней. Ломакс чувствовал себя настоящим кактусом.

— Постарайся стать более внимательным и даже нежным.

— Ты ревнуешь.

— Само собой. Разве я отказываюсь? Ты был моим другом, а стал ее комнатной собачонкой.

— Да ладно, Ким. Я и сейчас твой друг.

Ким покачала головой. На лице ее залегли незнакомые тени. Ломакс надеялся, что она не собирается снова заплакать.

— Ты отдалился от меня. Мы едем в одной машине, а между нами словно целая пустыня, — добавила она.

Вероятно, под влиянием собственной пафосной речи Ким начала шмыгать носом.

— Ерунда, — сказал Ломакс. — Давай остановимся.

— Я могу вести машину, — всхлипнула Ким.

Она смотрела на дорогу перед собой, слезы текли по щекам. Ломакс беспокойно заерзал на месте.

Они въехали в пригород. Показался дом с привидениями.

— Хочешь зайти? — неожиданно спросила Ким.

Ломакс решил доказать, что пришло время проявить любезность.

— Конечно, хочу.

На стоянке Ломакс сказал:

— Ким, не плачь…

— А я и не плачу, — отвечала она.

Слезы рекой лились по лицу.

— Может быть, посидишь здесь немного?

— Не буду.

Они направились к дому. Ким шмыгала носом. Лицо ее было мокрым, глаза — красные. Мужчина, который продавал билеты, с недоумением уставился на Ким, затем вопросительно посмотрел на Ломакса.

— Все в порядке? — спросил он.

— В порядке, — ответила Ким.

Мужчина обратился к Ломаксу:

— Экскурсия только началась. Ступайте прямо в эту дверь, и вы нагоните их.

Гид уже завел свою говорильню. Когда Ким и Ломакс вошли в мрачную комнату, он остановился. Затем гид продолжил, но внезапно был прерван жутким ведьминым завыванием. Ломакс уже решил было, что это часть аттракциона, и вдруг до него дошло, что звук исходит от Ким. Гид снова остановился. Экскурсанты повернулись к ним. Ким попыталась извиниться, но слова потонули в слезах.

Ломакс вывел ее через заднюю дверь.

— Я же говорил вам, что с ней не все в порядке, — заметил кассир.

— Пожалуйста, перестань плакать, — умолял Ломакс.

— Я и не плачу.

Они снова залезли в машину. Пес поглядывал на них.

— Чего ты так расстроилась?

— Просто я знаю, что ты не можешь справиться с этим, — отвечала Ким. — Ты не виноват. Ты одурманен ею.

Сказано было резко.

— Я просто влюбился. Это называется быть одурманенным?

Ким не обратила на его слова внимания:

— Ты одурманен настолько, что решил проехать сотни миль через всю Америку, чтобы подтвердить свою догадку, которая может помочь ей. Думаешь, кукла Барби сделала бы для тебя то же самое?

Ломакс помедлил.

— Нет, — признался он. — Но она попала в беду, и…

— И это все, что она умеет? Выглядеть беспомощной? И парни тут же встают по струнке и перекладывают ее заботы на себя?

— Она вовсе не перекладывает свои заботы. Это ты перекладываешь. У меня выдалось свободное лето, и я решил помочь Джулии тоже стать свободной. Думаешь, мне не хотелось бы сейчас наблюдать за небом, сидя в теплом свитере в обсерватории?

Напоминание о роли, которую она сыграла в изгнании Ломакса из обсерватории, отрезвило Ким.

— Если бы ты смог разглядеть ее, — тихо промолвила она.

— Что ты имеешь в виду?

— Она изображает из себя маленькую девочку, а ты… ты клюнул на эту удочку.

— Ничего она не изображает. Она очень умна.

— Ну вот, опять за свое. Говорю же, ты одурманен.

— У Джулии была очень тяжелая жизнь. Мать умерла. Отец… ну, как бы то ни было, он тоже умер…

— А она вышла замуж за преуспевающего адвоката. Да уж, не повезло.

— А теперь и он мертв. А ее обвиняют в его убийстве. Это ужасно.

— Почему ты так уверен, что она не убивала его?

— Брось, Ким.

— Ну ладно, ладно. Почему ты так уверен?

— Она просто не могла этого сделать.

— А ты собираешься доказать это, не так ли?

Ломакс помедлил.

— Не знаю. Но я… я попытаюсь. Если бы ты попала в такой переплет, я бы тоже помог тебе.

Впервые за долгое время Ким посмотрела на него. Глаза ее увлажнились.

— Правда?

Ломакс быстро кивнул. Ким потянулась к нему, прижалась мокрой щекой и поцеловала его. Мокрые волосы щекотали лицо. От ее поцелуя на коже осталось неприятное ощущение сырости.

— Ну хорошо, я согласна помочь, — сказала Ким.

— В чем?

— Помочь тебе разобраться в том, ради чего ты сюда приехал. Но я делаю это только для тебя, а вовсе не для куклы Барби.

За ними остановился пикап.

— О Господи… — вздохнул Ломакс.

Дети высунулись и пронзительно закричали. Ким в сопровождении собаки вышла из машины, и дети завизжали, узнав ее. Сейчас они сгрудились вокруг Ким и крохотными ручками трепали пса. Ким с трудом всучила водителю неиспользованные билеты в дом с привидениями. Потом вернулась в машину и принялась шарить в поисках конфет.

— В пустыне так легко заводить друзей. Столкнешься на дороге несколько раз — и вот уже друзья до гроба, — заметила она, снова скрываясь в толпе детей.

Дети пищали и тянулись за конфетами. Пес возбужденно лаял. Туристическая группа, которую Ким и Ломакс оставили на пороге дома с привидениями, снова вернулась к свету дня. Туристы внимательно разглядывали Ким, собаку и детей.

Ломакс не рассказал Ким, что его помощь была незваной и Френсис вовсе не одобряет его любительского вмешательства в расследование дела Джулии.

— Я пытаюсь выяснить о Гейл все, что возможно, — объяснял он Ким вечером.

Она ела оладьи. Ким заказала клубничные, но принесли шоколадные. В конце концов она съела и те, и другие.

— Льюис развелся с Вики и бросил семью в Аризоне, когда Гейл было около десяти. Через пару лет Гейл, ее мать и брат последовали за ним в Калифорнию.

— Зачем?

— Точно не знаю. Вероятно, чтобы и дальше мучить Льюиса.

— А что общего между тем, что она жила до двенадцати лет в Аризоне, и тем, что ее убили в Калифорнии десять лет спустя?

— Не знаю. Возможно, ничего. Но у меня…

— У тебя есть догадка.

— Ну, все это довольно странно. Убиты отец и дочь. Будь мотивом ограбление, тут не было бы ничего странного, однако ничего не похищено. Возможно, некто пытался убить Льюиса, а Гейл просто оказалась у него на пути, однако я так не думаю.

— Если эти южане начинают стрелять, они не останавливаются, пока не изведут всю семью без всякой видимой причины.

— Нет, никакие они не южане. Полиция так не считает — они ведь арестовали Джулию.

Официант попытался забрать у Ким тарелку, но она еще не удостоверилась, что тарелка опустела. Он странно посмотрел на Ким и извинился.

Ломакс объяснил:

— Я хочу выяснить все о жертвах убийств. Об этой семье. Ничего больше.

— Так, и что ты собираешься здесь увидеть?

— Я посмотрю на дом, где жила Гейл, на ее школу. Возможно, кто-нибудь из учителей вспомнит ее.

— А что случилось с ее братом?

— Он работает в Сиэтле. Я хотел побеседовать с ним, но Френсис сказала, что этим займется Курт.

— Курт? Тот парень с челюстью?

— Ну, если послушать тебя, так это я парень с челюстью.

Ким хихикнула.

— Ну хорошо, — сказала она, — твоей челюсти далеко до челюсти Курта.

Ломакс надеялся, что на следующий день Ким отпустит его к дому Гейл.

— Я подброшу тебя к Музею ковбоев и заберу на обратном пути, — предложил он.