— Если бы я своими глазами не увидела этот освежитель, продукт высокого креатива в реале, то ни минуты не сомневалась в том, что он — создание коллективного разума славных постмодернистов. Ибо там написано было мелким шрифтом, что освежитель «создает длительный эффект духовности» и одновременно «изгоняет нечистого духа»!

— Как вы думаете, можно ли рекомендовать этот освежитель католикам? Хотя — ну их! Пусть сами, как хотят, нечисть изгоняют.

— Предлагаю объяснение про яйца. Девушка, приснившаяся Гдову, и есть сам Гдов, с которым произошло характерное раздвоение личности. И то, что разбились оба яйца, не сулит Гдову ничего хорошего, ему надо быть предельно осторожным в ближайшее время. Но если сон не свежий, а был увиден давно, Гдову, можно сказать, повезло и пуля пролетела мимо.

— Да, сон пока что лучше и качественней окружающей жизни, но мы все должны много, очень много работать, в частности внедрять инновации, пестовать нанотехнологии, и тогда сон будет хуже, чем жизнь, а жизнь станет еще лучше.

— У нас на курсе тоже был один толкователь снов, который в бабушкином сундуке нашел дореволюционный сонник. Он всем предсказывал жуткие перспективы, а в результате сам вдруг получил за мелкие валютные операции четыре года, несмотря на то, что был круглым отличником.

— А у нас в институте тоже был предсказатель по имени Гриц. Однажды ночью он взломал дверь на военной кафедре и похитил автомат со спиленным бойком и продырявленным стволом, за что получил два года. Все его очень жалели, ведь что он предсказывал, всегда сбывалось. Особенно у девушек, которым вечно попадались на их жизненном пути негодяи и невежи.

— Без духа сотворить ничего невозможно. Пища, приготовленная без вдохновения, будет невкусной, одежда — некрасивой, игра актера — невыразительной… И ответьте, в чем больше духа, вдохновения? Во вкусной, с любовью приготовленной на завтрак яичнице или в телевизионных дебатах о том, что мерзее — «Единая Россия» или КПРФ?

— Гдов просто не выспался, иначе отчего бы в голову пожилому писателю могла попасть такая дикая мысль, что он прожил жизнь зря? По-моему, ни одна жизнь не была прожита зря; в противном случае, признаюсь, дикой кажется и сама идея писательства.

— Дикая мысль о прожитой зря жизни рано или поздно приходит каждому разумному человеку. Идея писательства тоже на самом деле дикая. Не в том дело, что писатель описывает не ту жизнь, а в том, что вдруг непонятно отчего ему вдруг приходит в голову это делать. Ведь от литературы нет и никогда не было никакой практической пользы.

— Так ведь и вообще нет никакой практической пользы от самого процесса жизни, а только один вред человеку. Это еще Гегель заметил, что индивидуй — ходячее диалектическое противоречие: чем больше живет, тем ближе к смерти.

— Практическая польза — это когда вор-чиновник, прочитав ваше сочинение, устыдился, возрыдал и раздал всё свое неправедно нажитое имущество инвалидам ВОВ? Или когда девушка быстро и благосклонно ответила на сексуальные притязания поэта, который прочитал ей взволнованные строки о чудном мгновенье? Или когда вы пишете исключительно для собственного удовольствия, а вам вдруг за это дают денег и окружают мелким почетом?

— Мне думается, что от науки тоже нет никакой практической пользы, как и от литературы.

— Неправда! Наука бывает хорошая, вот та, например, что изобрела теплый сортир, и плохая, которая шурует в космосе, в то время когда на земле такой бардак.

— Слава богу, что «настоящих буйных мало». Особенно среди интеллигенции. Хватит и тех, что есть или были, — Ленин, Троцкий, Муссолини, Ельцин, академик Сахаров. Либеральный капитализм — тоже блеф.

— И все же харизматической персоной сейчас часто становится какой-нибудь «факир на час». А потом другой занимает это место харизматической персоны.

— Я встречал таких «харизматических персон» при советской власти — сумасшедших с разрешения начальства. Всегда при деньгах, хорошо устроенных, вечно жалующихся на несовершенство мира.

— Точно. Многие ранее отверженные теперь при деле. Один мой знакомый демократ-правозащитник, ставший в новые времена важной шишкой, теперь посылает шофера с мочой в бывшую цековскую поликлинику, куда его тут же прикрепили, не дожидаясь окончательной победы демократии везде.

— Демократы при Александре Македонском кончились.

— Правозащитников, по-вашему, тоже Македонский вывел мазью от вшей, полетанью?

— Правозащитники тоже разные бывают. Одно дело Анатолий Марченко, погибший от сухой голодовки уже при Горбачеве, а другое — борцы за права человека у госкормушки.

— Холуи, они при всех властях холуи. Например, какие-нибудь перетряхивавшие обтруханные простыни царские постельничие, которыми так гордятся их нынешние высокородные потомки.

— Всё повторяется как фарс. Черти — они и есть черти! Чертенята выросли и стали полноценными чертями. Сродни вирусу или наркотику, отделаться от них очень трудно. Интересно, крест на них действует? Слава богу, что есть еще в нашей стране кроме жуликов и полоумных нормальные литераторы, художники, философы, просто нормальные люди.

— Вы уверены в этом?

— А вы?

1. Является ли исчерпывающим список вековых российских печалей, составленный Гдовым?

2. Что имеет автор в виду, употребляя термины «настоящий писатель», «чистое писательство»? Не слишком ли политизировано это чисто конкретное повествование?

3. Чем нынешняя колючая проволока «Егоза» отличается от прежней советской колючей проволоки?

4. Каковы, на ваш взгляд, основные подробности общей экономически-политической обстановки в преображенной кардинальными переменами стране?

5. И все-таки — ЧТО НАС ГУБИТ?

— Список неполный. Дураки и дороги остались без внимания Гдова.

— Проволока «Егоза» не так сильно ржавеет, как советская колючка, и способна существовать века.

— Слоган: НОВОМУ РУССКОМУ — НОВУЮ КОЛЮЧКУ.

— Основная подробность нашей современной жизни такая же, как при Карамзине и советской власти: воруют.

— Раз всегда воруют, то возникает шальная мысль: может, на воровстве все и держится? Может, воровство всё и скрепляет, как некий цемент или воск?

— ЧТО НАС ГУБИТ? В первую очередь размеры страны. Трудно управлять такой страной. Это как одному окна мыть в пятиэтажном особняке. Пока до пятого этажа домоешь, на первом все опять грязное.

— Зачем одному окошки мыть? Зачем одному такой страной управлять? Или даже этому, как он там, дуумвирату, тандему?

— Как-то очень сильно дураки укрепились последнее время, нахальные такие стали. Раньше дурак был поскромнее.

— Чем дальше от Кремля, тем меньше порядка.

— Вот это и удивляет. Ведь люди везде живут, и какая разница, далеко ль от тебя Кремль. Ты сам, своим умом живи! Или не дают?

— Не дают. Вышеупомянутые наглые дураки, местные властишки. Прошлым летом, когда мы ездили в Сибирь, у меня временами было стойкое ощущение, что я прибыла с экскурсией в начало девяностых. А по «московскую» сторону Урала всё вполне уже по-европейски устроено, я заметила.

— Удивительно, что местным князькам все сходит с рук. Где ж тогда эта самая «вертикаль власти»? Карающий меч государства? Или он карает только смердов и обывателей, а «властишки», головотяпы любого уровня — социально близкие, их не трожь?

— Что вы имеете в виду, употребляя слово «головотяпы»? Какое-то оно даже такое домашнее, нежное, из XIX века. Головотяпы были скорей всего олухами, а не мерзавцами. Мерзавцы пожрали головотяпов и теперь правят нами.

— Мерзавцы, мне представляется, не пожрали головотяпов, а с ними соседствуют. С мерзавцами все-таки иногда борются, когда совсем край и совсем беспредел приходит.